– Ты что это? – возмущаюсь, – Кого попало мне предлагаешь?

– Есть два плюса: красив и бездетен. И, кажется, не жадный.

– Я бы тоже была не жадная, когда дать нечего. И зачем мне его красота? Это же минус, а не плюс! Мне нужен кто-то поуродлевей, чтобы знал свое место и был счастлив, что я до него снизошла.

– Но я ж тебе не для жизни предлагаю, а так размяться. И не разбрасывайся мужиками, это нецелесообразно. Вот у меня, один по ресторанам водит, а другого я называю «такси». Больше с него ничего не возьмешь, хоть подвозит. С поганой овцы шерсти клок. И третий есть – красавчик. Женат, но я с ним на вечеринки хожу, и заигрываю с другими. Знаешь, как мужикам интересно отбить бабу у такого блистательного типа?

– Понятно. А мне, зачем красавчик. Для того же?

– Нет, – качает головой Люда, – он вечеринки не потянет. Не тусовщик. Но продефилировать перед Лешей, с молодым красивым, не женатым, ты сможешь. Это здорово повысит самооценку. Тебе нужно перестать чувствовать себя использованным предметом гигиены.

Люба все устроила как нельзя лучше. И уже вечером я сижу в том же кафе в кремовом, слишком тонком для осенней погоды платье, взбивая кончиками багровых ногтей свои блестящие кудри. В другой руке сжимаю тонкую маленькую сигаретку, которую время от времени подношу к краю безупречно накрашенных ярких губ. Жду красавчика, простого офисного работника, зарабатывающего меньше моей подруги.

Все это не внушает оптимизма, но все равно волнуюсь, что поделаешь, я женщина, он мужчина. Будет весьма неприятно увидеть в его глазах разочарование. Достаю из сумочки зеркальце. Все отлично. Я хороша собой, и мы с красавчиком составим прекрасную пару.

В дверях кафе возникает фигура высокого молодого человека в серых брюках классического покроя и модном твидовом пальто. Парень обводит зал заинтересованным взглядом. Ясно, что он ищет кого-то. Других одиноких молодых девушек в кафе не наблюдается, и он широко по-мальчишески улыбаясь, направляется к моему столику.

– Здравствуйте, я от Любы, – красавчик проводит пальцами по своим ухоженным каштановым волосам, – Я Степан.

«Странное имя» – думаю, вскользь отметив качество его стрижки:

– Элла.

– Эллина? Эльжбетта?

– Просто Элла. А у вас редкое русское имя, – спешу перевести разговор на другую тему.

Попала в яблочко. Степан принимается пространно объяснять причину, по которой его так назвали. Молча любуюсь его зелеными глазами и совершенно очаровательными манерами. Да уж, бесспорно, это красавчик.

Официант, принесший меню интересуется, принести ли еще карту вин. Говорю, что карту не нужно, буду сухое мартини. «Может, шампанское за встречу?» – предлагает кавалер. Я не против.

Молчим минуту, изучая меню.

– Я буду салат из морепродуктов – объявляет он, откидываясь на спинку стула.

– О, как хорошо! Я тоже люблю морепродукты. Здесь подают потрясающее сырное фондю с морепродуктами.

– Ладно, давай возьмем одно на двоих.

– Давай. Это так романтично!

Мы пьем шампанское и макаем кусочки кальмаров, креветки, мидии и гребешки в густой расплавленный сыр.

Тепло и уютно. Слушаю, как Степан рассказывает о своей маме – удивительной женщине, которая видит всех людей насквозь, она не раз предостерегала сына от опасных связей, и всегда была права.

Представляю его в большом доме, одетого в белый свитер крупной вязки. Сидит в широком кожаном кресле, и в его шелковистых волосах играет отблеск огня, весело полыхающего в камине. Захожу я, в белом банном халате, голова повязана полотенцем, наклоняюсь и по-хозяйски чмокаю его в затылок. Он быстро прячет в карман микроскопическую коробочку. И спрашивает: Ты еще не готова, милая? Может, позвонить в ресторан и продлить бронь? Я не готова, потому что сегодня все валится из рук. Еще утром нашла эту коробочку среди его вещей и открыла. В ней обручальное кольцо. Тонкое, белого золота с двухкаратным бриллиантом. Простое и элегантное. Предел мечтаний.

– А ты интересный собеседник, – слышу сквозь думы.

Кажется, в первый раз за весь вечер разговор заходит обо мне.

– Правда? – поддерживаю благое начинание.

– За последнее время со столькими девушками встретился, и все они меня чем-то раздражали. А с тобой мне комфортно.

– Мне тоже комфортно с тобой, – начинаю я, но он не реагирует на похвалу, как будто иначе и быть не может.

– Все женщины обычно выпендриваются, а ты очень скромная, хотя по виду такая же, как все, – продолжает он.

Моя улыбка слегка теряет лучезарность в ответ на сомнительный комплимент, но Степан не замечает этого.

– Ты не перебиваешь меня, не грузишь лишней болтовней, не рассказываешь о подругах и родственниках, не рекламируешь себя. А, знаешь, в тебе что-то есть!

Молча кошусь на него. А вот в тебе, друг, есть что-то неприятное. Сам только что продемонстрировал в себе все качества, что так не любишь в женщинах. «Что ж, большинство мужчин такие», – успокаиваю себя, и пытаюсь изобразить полное согласие.

– Вечер прошел в приятной атмосфере, – итожит Степан после кофе Глясе, и просит счет.

Получив чек, красавчик выкидывает нечто неожиданное.

– Можно бы заплатить пополам, но так будет не очень справедливо, потому что я выпил только один бокал шампанского из бутылки, фондю тоже съел одну треть, а от мороженного отказался, – рассуждает он, сосредоточенно тыча пальцем по панели дорогущего смартфона, вычисляя на калькуляторе, кто сколько съел.

Опасаясь, что знакомые официанты станут свидетелями этой комической сцены, спешно достаю ярко-розовый кошелечек:

– Степан, не нужно, я сегодня угощаю.

– Что ты! Не стоит! Мне же не жалко, просто все должно быть справедливо.

– Все справедливо. Сегодня я тебя пригласила, а в следующий раз заплатишь ты.

– Нет, я все-таки предпочитаю, чтобы каждый платил за себя – отказывается он, – тогда знаешь, на что рассчитывать.

– Я настаиваю! Обещаю, что в следующий раз буду заказывать скромно.

– Ну, как знаешь, – сдается Степан.

Оплачиваю счет, радуясь, что пригласила его в недорогое кафе, в котором могу себе позволить ужинать, иногда и без мужчины. Вспоминаю, что Степан зарабатывает гроши в своем офисе. Остается удивляться тому, что он умудряется так дорого одеваться и ухаживать за собой. «Умеет экономить» – тут же отвечаю на свой вопрос.

Идем молча, любуясь пожелтевшими кленами и вдыхая свежий сыроватый воздух.

Я думаю о том, что подруга явно дезинформировала, когда уверяла, что коллега не жадный. Где основание для такого вывода?

Как будто подслушав мысли, он принимается оправдываться:

– Я вовсе не жадный. И все об этом знают. Я всегда скидываюсь на все мероприятия, дарю лучшие подарки сотрудникам. Знаю, что подход платить на свидании пополам, не традиционный. Но это вызвано не бережливостью, а принципами.

– Интересно, какие же у тебя принципы? – спрашиваю из чистого любопытства.

– Я не хочу видеть рядом с собой потребителя. Я не дойная корова. Моя девушка, а потом и жена, будет мне подругой. Она должна отказаться от идеи сидеть на шее. Мы будем в равных долях трудиться на благо семьи. Она тоже должна приносить доход, а не весь день ногти красить, – презрительно кривится он на последних словах.

Ага! А сам только что хвалил мой маникюр. Знает ли он, сколько на это времени уходит? Если я перестану за собой следить, он станет восхищаться маникюром любовницы. А я буду годиться только на роль уборщицы и няни его детей. Впрочем, о детях он не вспоминает.

– А когда ребенок родится, ваш брак станет традиционным?

– Перед тем, как родится ребенок, мы уже накопим некий капитал. Конечно, все будет оговорено в контракте. Пройдет пару месяцев после родов, и жена сможет вернуться к работе. Услуги няни будем оплачивать пополам.

– Да. Не традиционный подход, – удивляюсь я. И про себя разочарованно отмечаю: «Чудес на свете не бывает».