— Что? — Кэндис сжала крепче пальцами документы, которые держала в руках.

— Тебя действительно так волнует? — Саванна спросила, пытаясь выяснить, чем руководствовалась Кэндис: заинтересованностью Тобиасом Стоуном или беспокойством о своей работе. Потом, продолжила: — Если для тебя это так важно, то это были какие-то документы. Возникла проблема с несколькими шаблонами Word. Зачем тебе знать каждую мелочь? Тебя беспокоит, что он спросил меня?

— Осторожнее, Саванна. Ты всего лишь временный сотрудник. Не преувеличивай значимость своей роли.

— У меня нет иллюзий относительно моей роли или моей позиции. Я знаю, что занимаю нечем не примечательную должность.

Саванне было интересно, как бы отреагировала Кэндис, узнай, что Тобиас, чисто случайно, присоединился к ним, вчера в Брайант-парке. Но Саванна решила не обрушивать такую информацию на Кэндис, лишь ухмыльнувшись своим мыслям, она глянула на нее.

— В чем дело? — Кэндис спросила, проявляя свое любопытство. — Почему ты так улыбаешься мне?

— Нет никаких причин. Если тебе станет лучше, я скажу Тобиасу, что показала тебе.

— Не надо мне ничего показывать. Я знаю все, что мне нужно знать о Word. Я личный секретарь, а не девочка с улицы.

— Вот что я думаю: нет смысла в помощнике, раз руководителю приходится редактировать самому шаблоны.

Девушку улыбнулась неискренней улыбкой, которая нечем не отличалась от улыбки самой Кэндис. А затем услышала звук открывающейся позади нее двери.

— Ты все еще здесь, Саванна? — Дразнясь, спросил Маттиас. — Мне кажется, что у тебя виды на офис на этой части этажа

Прежде чем воспользоваться шансом, опровергнуть его утверждение, сказанное то ли в шутку то ли в серьез, вышел Тобиас, одетый в длинное черное пальто, окинув ее прожигающим насквозь взглядом.

— Я очень счастлива в 218, Маттиас, — ответила она, перекинув свое внимание от человека, у которого была возможность либо остановить ее сердце либо ускорить его по желанию. — У меня нет никакого желания быть на этой стороне.

— Мне кажется, что сегодня все какие-то ворчливые, — прокомментировал Маттиас. — Я возьму пальто и встретимся внизу, — сказал он своему боссу, а потом быстро удалился, как и Кэндис.

— Я еще не закончил разговор с тобой, — прошептал Тобиас, делая шаг по направлению к ней, заставляя чувствовать сухость во рту.

— Что-то еще?

— Ты знаешь, что есть что-то еще, — сказал Тобиас ей.

Но прежде чем она могла ответить, Маттиас снова появился в поле зрения, скользя по коридору уже в накинутом сверху пальто и с портфелем в руке. Она непреднамеренно еще раз глянула на него, а спохватившись попыталась сосредоточиться на чем-то другом и отойти от ощущения близости Тобиаса, но когда она повернулась лицом к нему снова, лицо Тобиаса не выражало никаких эмоций.

— Удачи, — сказала она и ускользнула так быстро, как могла.

Глава 8

— У тебя получилось поговорить с мистером Стоуном сегодня? — Этот вопрос Джейкоб задавал ей каждый день. Медленно снимая резиновые перчатки, Саванна повернулась к Джейкобу, на лице, которого была маска Железного человека.

— Я хотела, — осторожно ответила она. — Но, как я уже говорила, милый, он весь день был ужасно занят. Зачастую я видела, как он уже садился в машину.

Плечи мальчика опустились.

— Почему ты продолжаешь спрашивать? — Она аккуратно положила свернутые перчатки на край раковины.

— Я хотел узнать, когда он сможет покататься на коньках вместе с нами.

— Вот почему ты меня спрашиваешь? — Саванна собрала копну волос, а затем перебросила их через плечо.

Джейкоб пожал плечами.

— Он занятый человек, дорогой. Я не думаю, что у него есть свободное время для катания на коньках.

— Но он сказал, что есть!

— Знаю, но иногда взрослые говорят то, что они не имеют в виду. — Саванна не могла прочитать выражение лица сына за маской.

— Это не честно.

— Я уверена, что он был бы рад прийти, в ближайшие дни,— добавила она, все же не желая отбирать призрачную надежду.

— Но когда взрослые говорят «ближайшие дни», — они, таким образом, проявляют свою вежливость, стараются не расстроить тебя.

— Я бы хотел, чтобы он не лгал, — голос Джейкоба стал тихим и грустным, когда он снял маску с лица. Саванна наклонилась к нему так, что ее лицо оказалось нескольких дюймах от его.

— Он не лгал, дорогой. Я думаю, что он просто сказал то, что он не имел в виду. Думаю, ты ему нравишься.

— Мне он тоже нравится. Он не похож на папу, и я бы хотел, чтобы мы с ним больше гуляли в парке.

В его голосе сквозили ноты гнева, чего раньше за ним не наблюдалось.

— Что случилось, Джейкоб? Почему ты расстроился?

Ясно, что что-то происходит, и ей нужно было разобраться с этим. В последнее время он был спокоен, и она решила, что все хорошо. А сейчас, глядя на него, она понимала, что ее сына что-то беспокоит.

— Джейкоб?

Он несколько раз покашлял, а потом сказал ей.

— Родители Генри Карсона пришли к нему на рождественский концерт. Генри сказал, что мой отец не пришел, потому что он меня ненавидит.

Она вспомнила театральную поставку, приуроченную к Рождеству. Джейкобу досталась роль овечки. Симпатичной, восхитительной овечки, которая ничего не говорила, но все время улыбалась, словно ангелочек.

Она не помнила, чтобы Джейкоб был расстроен тем вечером, или на что-то жаловался. На самом деле она впервые услышала об этом сейчас. Казалось, он прекрасно справляется в этой новой школе, и она надеялась, что хорошее начало положено.

— Твой папа тебя не ненавидит, — быстро ответила она. Ей хотелось думать, что Колт заботился о своем сыне где-то глубоко внутри себя. Просто этого недостаточно, но ее сыну не нужно было знать.

— Тогда почему он не здесь?

— Ты хочешь, чтобы он был здесь? — Ее сердце содрогнулось в тревоге. Она-то знала, что его отец нисколько не беспокоится о нем. Она всегда помнила, что у мальчика был отец, но Колт никогда не интересовался своим сыном. Несколько месяцев назад он даже не вспомнил о дне рождения Джейкоба. Все, что происходило между ними в последнее время, сильно отличалось от того, когда они впервые встретились. Он всегда был высокомерным и сдержанным, но при этом проявлял мягкость по отношению к ней, которая исчезла, когда фабрика, на которой он был начальником цеха, закрылась. Это плохо отразилось на нем, и она никогда не понимала, почему его самооценка так зависела от положения, которое он занимал. Он отказался от других предложений, где ему предлагали работу в качестве оператора погрузчика или разнорабочего. Он даже слышать ничего не хотел, не то чтобы сходить на собеседование. Ему не позволяла гордость.

— Джейкоб? — спросила она снова. — Хочешь, чтобы твой папа был здесь? — Джейкоб покачал головой.

— Он меня пугает, мама. Но я не понимаю, если он не ненавидит меня, почему он тебя ненавидит? — Она сжала зубы, пытаясь адекватно отреагировать на вопрос.

— Он не ненавидит меня, Джейкоб. Возможно, он с не очень хорошей стороны себя показал тогда. — Она провела руками по волосам, собрав их, чтобы потом опять распустить. Затем Саванна взяла Джейкоба на руки. Через пару лет он станет слишком большим, чтобы носить его на руках, рано или поздно, но детство заканчивается. Она спрятала лицо в волосах сына и отнесла его на диван. Джейкоб сидел на коленях, а Саванна взяла в руки его теплые, маленькие ладошки.

— Мне кажется, папочка любит быть один. Точно так же, как ты и я любим, быть вместе.— Она почувствовала, как его руки сжались вокруг ее.

— Ты скучаешь за бабушкой и дедушкой? — Может быть, он чувствовал себя одиноким без семьи?

— Иногда. Но я бы хотел, чтобы у меня была мама и папочка. Хороший папа. Как у других. Она не знала, что сказать; она понимала, что в один прекрасный день сын задаст ей вопросы, но она не думала, что это время наступит так быстро.