- Конечно. Юридически все экспонаты такого рода считаются предоставленными музею во временное пользование и не являются нашей собственностью, потому что время от времени нам предъявляют претензии такого рода. Мы редко отказываем. Мир прежде всего - пока не началась Война...
- Тогда мой совет - отдай.
Кето улыбнулся.
- Любой почитал бы это за честь, - сказал он. Открыв ключом витрину, куратор вынул тяжелую золотую цепь; потом, внезапно оробев, протянул ее Роканнону.
- Отдай лучше ты.
Так синий драгоценный камень впервые, и всего лишь на миг, лег в ладонь Роканнона.
Но размышлять о нем Роканнон не стал; с этой пригоршней синего огня и золота он повернулся к красавице с далекой планеты. Она не протянула руку, чтобы взять, но наклонила голову, и он, едва коснувшись волос, надел ожерелье на ее шею. Там, на темно-золотистой шее, оно лежало теперь горящим запальным шнуром. Лицо Семли, когда она оторвала взгляд от камня, выражало такую гордость и благодарность, такой восторг, что Роканнон утратил дар речи, а невысокий куратор торопливо пробормотал:
- Мы рады, мы очень рады.
Наклоном головы в золоте волос женщина попрощалась с ним и Роканноном. Потом, повернувшись, кивнула своим приземистым стражам (от кого охраняли они ее и почему?), закуталась в поношенный синий плащ, двинулась к двери - и исчезла. Кето и Роканнон, стоя неподвижно, смотрели ей вслед.
- Иногда... - начал Роканнон и умолк.
- Да? - так и не дождавшись продолжения, спросил слегка охрипшим голосом Кето.
- Иногда у меня такое чувство, будто я... когда я встречаю жителей этих миров, о которых мы знаем так мало... у меня чувство... будто я забрел в какую-то легенду или в трагический миф, которого не понимаю.
- Да, - сказал, откашливаясь, куратор. - Интересно интересно, какое у нее имя?
Семли Прекрасная, Семли Золотоволосая, Семли Драгоценного Ожерелья Гдема склонились перед волей ее, и склонились сами Повелители Звезд в том страшном месте, куда доставили ее Земляные, в городе по ту сторону ночи Они поклонились ей и с радостью отдали ее сокровище, лежавшее среди их собственных.
Но ей еще не удалось сбросить тяжесть этих подземелий, где глыбы камня нависают над головой, где нельзя разобрать, кто говорит и что делают, где отдаются гулкие голоса и серые руки тянутся, тянутся... Довольно об этом. Она заплатила за ожерелье; ну и прекрасно. Цена уплачена, что прошло, то прошло.
Там, внизу, из какого-то ящика выполз ее крылатый конь, глаза у него словно были затянуты пленкой, а шерсть вся в кристалликах льда, и после того, как они вышли из подземелий гдема на свет, он сперва ни за что не хотел взлететь. Но теперь он, кажется, пришел в себя и резво несся по ясному небу к Халлану, и ему помогал, дуя в спину, ровный южный ветер.
- Быстрее, быстрее, - торопила Семли, начиная смеяться все громче по мере того, как ветер разгонял мрак, наполнявший ее душу. - Я хочу увидеть Дурхала, скоро- скоро...
И, летя стремительно, к вечеру второго дня пути они прибыли в Халлан Крылатый взмыл вверх, минуя тысячу ступеней Халлана и Мост-над-Бездной, под которым лес падал вдруг на тысячу футов вниз, и теперь подземелья гдема показались ей всего лишь дурным сном. В золотом свете вечера Семли слезла во Дворе Прилетов с седла и взошла по последним ступеням, между каменными изваяниями героев и двумя привратниками, которые, не отрывая взгляда от того, сверкающего и прекрасного, что лежало на ее груди, перед ней склонились.
В Предзалье она остановила проходившую мимо девушку, очень хорошенькую, из близких, судя по сходству, родственниц Дурхала, хотя вспомнить, кто она, Семли не удалось.
- Ты меня знаешь, юная? Я Семли, жена Дурхала. Будь так любезна, пойди к высокородной Дуроссе и скажи ей, что я вернулась.
Она боялась встретиться с Дурхалом наедине, ей нужно было заступничество Дуроссы.
Девушка смотрела на Семли во все глаза, и выражение лица у нее было очень странное. Однако она выдавала из себя: "Да, госпожа", и опрометью бросилась к Башне.
Семли стояла и ждала под осыпающимися, покрытыми позолотой стенами. Никто не появлялся; не время ли трапезы сейчас? Тишина становилась тягостной. Дуроссы все не было, и Семли сделала шаг к лестнице, которая вела в Башню, Но по каменным плитам навстречу ей, с плачем протягивая к ней руки, спешила какая-то незнакомая старуха:
- О Семли, Семли!
Кто эта седая женщина? Семли попятилась.
- Но кто вы, госпожа?
- Я Дуросеа, Семли.
Семли не шевельнулась и не произнесла ни слова, пока Дуросеа обнимала ее, и плакала, и спрашивала: верно ли, что все эти долгие годы ее не отпускали и держали под своими чарами гдема, или это сделали с ней фииа? Потом, перестав плакать, Дуросеа отступила назад.
- Ты по-прежнему молодая, Семли. Такая же, какой была в день, когда уходила. И у тебя на шее ожерелье.
- Я принесла свой подарок моему мужу Дурхалу. Где он?
- Дурхал умер.
Семли оцепенела.
- Твой муж, а май брат Дурхал, Властитель Халлана, погиб в бою семь лет назад. Девять лет не было тебя. Повелителя Звезд больше не появлялись. Начались войны с властителями на востоке и с ангья Логга и Хул-Оррена. Дурхал воевал, " его убил копьем какой-то презренный ольгьо, потому что мало брони служило защитой его телу и совсем никакой - его духу. Он лежит, похороненный, в полях над Орренскими топями.
Семли отвернулась.
- Если так, я пойду к нему, - сказала она, кладя руку на золотую цепь, отяжелявшую ее шею. - Я отдам ему мой подарок.
- Подожди, Семли! Дочь Дурхала, твоя дочь - вот она, Хальдре Прекрасная, посмотри!
Это была та сама девушка, которая ей встретилась и которую она послала за Дуроссой, девушка в самом расцвете юной красоты, и глаза у нее были такие же, как у Дурхала - синие. Она стояла рядом с Дуроссой и, широко открыв глаза, смотрела на эту женщину, Семли, свою мать и ровесницу. И возраст был один, и золотые волосы, и красота - только Семли была чуть выше, и на труди у нее сверкал синий камень.
- Возьмите его, возьмите. Я для Дурхала и для Хальдре принесла его с дальнего края ночи! Выкрикивая это, Семли сдернула с себя тяжелую цепь, и ожерелье, упав на камни, зазвенело холодным и чистым звоном.
