— Жанна… — Азазель поднял ее лицо за подбородок, вынуждая посмотреть в глаза. Затуманенный болью и страстью карий взгляд встретился с насмешливым высокомерным лиловым. Демон аккуратно убрал прилипшие к щекам золотистые пряди волос и заправил за ухо.

— Ну же… — он провел ладонью вверх по бедру и сжал ягодицы, — Позови меня…

— Нет…

Острые когти резко впились в нежную плоть. Он властно притянул девушку к себе, яростно и жадно целуя. Когда кончик змеиного хвоста скользнул вовнутрь, лаская стенки лона. Жанне показалось, что ее кости сейчас треснут от переполнявшего желания.

Словно со стороны она услышала свой жалобный просящий шепот:

— Азазель…

— Молодец, — протянул демон с довольной усмешкой, — а теперь ты получишь награду…

Цепи тревожно зазвенели, отпуская пленницу. Змеи исчезли. И Жанна обессиленно упала в объятия Азазеля, уткнувшись носом ему в шею. Ноздри защекотал знакомый запах. Жанна всегда думала, что демоны это мерзость, и все в них должно быть до дрожи отвратительно. Поэтому очень удивилась, когда осознала, что тонкий едва уловимый аромат, который преследовал ее повсюду, принадлежал Азазелю. Она глубоко вздохнула. Демон поднял ее на руки и понес на кровать. Аромат его кожи успокаивал. Он пах сладкой горечью замерзших осенних хризантем, тревожной морозностью зимней ночи, упоительной свежестью неукротимых летних гроз. Им хотелось дышать до головокружения.

— Мой непокорный маленький падший ангел… — он опустил девушку на постель.

Из-под полуприкрытых век, Жанна наблюдала, как он лениво начал стягивать с себя одежду. Мышцы перекатывались под алебастровой кожей при движении. В полумраке спальни он походил сейчас на высеченное из белого мрамора совершенное божество. Синие кончики черных изогнутых рогов, мягко мерцали, отливались сапфировыми гранями. Аметистовые глаза сверкали порочным блеском, завораживая. В черных зрачках вспыхивало хищное кровавое пламя. Тонкие лиловые губы чувственно приоткрылись — Азазель был в предвкушении второй части игры.

Раньше Жанна считала, что метод и цель любых пыток — это многообразие телесной боли. Глупая. Азазель показал, что истязать можно и нежностью. Он насиловал ее упоительно сладко, трепетно. Проникая мягко и бережно, заполняя ее физически и эмоционально всю без остатка. Жанна плакала, понимая, что даже искренняя любовь Михаэля никогда не сравниться с ласковым, чувственным принуждением Азазеля. А потом забывалась, поглощенная волнами даруемого им наслаждения. Послушно выгибаясь ему навстречу, зарывалась пальцами в белые шелковистые волосы, царапала ногтями спину, старалась прижаться как можно ближе, впитать его в себя полностью. Потому что без него становилось нестерпимо холодно и пусто.

— О чем задумалась? — Азазель опустился на кровать, притягивая девушку к себе.

Один раз, желая позлить его, она сказала, что молится Михаэлю. За что жестоко поплатилась, узнав, что питаться жизненными силами людей через секс могут не только инкубы. Азазель мучил ее всю ночь, выпив энергетически почти до суха. Она провалялась в беспамятстве несколько дней.

— Опять вспоминаешь своего благочестивого ангела, — девушка заметила, что когда он злился, сине-фиолетовые глаза бликовали кровавым отблеском. Прямо как сейчас.

— Нет… — прошептала она.

— Молишь его о спасении… — словно не слыша, продолжил он и прижался губами к шее, а затем острыми клыками провел вниз.

— Нет, я думала о тебе, — уже четко произнесла Жанна.

Послышался саркастичный смешок.

— Хммм… — задумчиво протянул он, — обо мне?

Он отстранился, чтобы рассмотреть эмоции на ее лице.

— И что же ты надумала? — мурлыкающая интонация не смогла скрыть колкого высокомерия.

Жанна не ответила. Она потянулась к его губам, желая, чтобы эта игра поскорее закончилась. Но в последний момент Азазель увернулся от поцелуя.

— Хорошая попытка, — лиловые губы искривились в усмешке, — но тебе не обмануть меня

— И не сбежать… — вкрадчивый горячий шепот защекотал ухо, — Теперь ты принадлежишь только мне… Жанна…

Азазель смеялся, властно погружаясь в мягкое податливое женское тело. Судорожно дыша, ощущая как каждое его движение внутри нее, расходится по телу парализующими разрядами наслаждения, Жанна утешала себя, что потерпела поражение в очередном бою, но не в войне. Она закрыла глаза, чтобы не видеть переливающиеся рубиновыми искрами Аторисов, стараясь прогнать назойливую мысль о том, что уже давно проиграла, но не здесь, покорно принимая его на черном шелке простыней. А тогда в самый первый раз, отдавшись на белоснежной сатиновой кровати, когда, кружась в золотистом свете, сверху падали багровые лепестки. И это было так похоже, как если бы сами небеса плакали над ней кровавым дождем. Тайный смысл Аторисов наконец открылся.

Теперь каждый раз, взывая к нему, ты будешь думать обо мне. Каждый раз, когда твой клинок вопьется в демоническую плоть, жаждать моих поцелуев, каждая пролитая капля крови будет жечь через доспехи, напоминая о пламени моих прикосновений. Гори же в огне страсти и ненависти, Жанна, выкрикивая мое имя. Да… Ненавидь меня, желай еще больше… И падай глубже во тьму… Иди… Ко мне…