– Мне ничего от тебя не дарили, – проговорил я, с удовольствием наблюдая, как моя мать бледнеет.

Совершенно неожиданно мне стало приятно от мысли, что теперь-то крёстный устроит ей взбучку. Или не будет верить и перестанет любить. Мне хотелось, чтобы он любил только меня. Только одного мальчика в мире. Тут я подумал о том, что у крёстного могут быть свои дети, и испугался. Я не хотел этого. Боялся, что мне придется делить моего кумира с кем-то другим. Это – мой герой! Мой шанс на счастливую жизнь! И я не намерен никому его отдавать.

– Больше такого не повторится, – жестко произнес крёстный. – Теперь я сам буду присылать тебе подарки.

Мать вдруг подскочила и выдернула у меня трубку, причитая в нее:

– Орион, это совсем не то, о чем ты подумал…

Даже мне было слышно, как крёстный рявкнул на нее:

– Замолчи и отдай телефон обратно Натану! С тобой я поговорю позже!

Мать психанула, кинула трубку на тумбочку и улетела по лестнице. А я тут же схватился за пластиковый прямоугольник, опасаясь, что связь прервалась, и я не смогу больше поговорить с крёстным. Орион. Мать назвала его так. Это его имя?

– Да! – воскликнул я.

– Не обращай на нее внимания, Натан, – спокойно ответил мой кумир. – Я хоть и не смогу приехать, но позабочусь, чтобы у тебя была достойная жизнь. Расскажи мне о себе. Ты же ходишь в самую лучшую школу? Я специально высылаю на это средства. Ты хорошо одеваешься? Ешь? Они тебя не обижают? Что ты любишь? Я хочу знать о тебе все, малыш.

В тот момент я был опьянен его вниманием. Это было даже лучше, чем я мечтал. Крёстный казался мне сказочным сном, и я не желал просыпаться. Только тарахтел и тарахтел, делясь всем-всем. Он внимательно слушал, и это наполняло меня теплом и спокойствием. Это было божественно прекрасно.

Мне было всего лишь почти одиннадцать, и я многого тогда не понимал. А может, на меня так подействовала надежда, что все может исправиться. Потом уже, став немного старше, я осознал, какими же глупыми были мои мечты. Я не думал о том, как странно, что человек, который имел со мной даже не родство, а просто связь, тратит такие деньги на меня. Ну кому крёстные оплачивают школу? А ведь мать еще не дарила мне подарки, как говорила ему. И одежду должна была покупать на его деньги. Содержат меня, оказывается, совсем не родители, а крёстный.

А еще это притяжение. Даже его голос действовал на меня: сразу хотелось закрыть глаза и подчиниться всему, что он прикажет. Меня тянуло к крёстному с неимоверной силой, слишком странной и порочной, но тогда я этого еще не понимал. Тогда крёстный стал всем моим миром. Я, как сопливая девчонка, мнил его принцем на белом коне, который приедет и заберет меня. Только вот еще не знал, что желания имеют обыкновение сбываться. Даже такие.

На день рождения мне пришел подарок. Откуда-то из Англии, а ведь это где-то за морем. Это было странно, но так прекрасно. Находясь так далеко, он нашел время и возможность поздравить меня.

Я бегал с этой коробкой, упакованной в праздничную бумагу и с большим бантом, и не решался её открыть. А потом он позвонил. Но этот раз беседа была недолгой, но Орион – а он разрешил называть его так – поздравил меня с днем рождения и пообещал, что завтра же мать поведет меня по магазинам и купит столько одежды, сколько я пожелаю.

Я был счастлив. Наступил мой рай.

Теперь меня уже не могли шпынять за внешний вид. Не сказать, что после этого что-то изменилось в отношении окружающих ко мне, просто причины для придирок стали другими, но я и этому был рад. И где-то в глубине сердца тешил себя мыслью, что приедет крёстный и даже эти нападки прекратятся. Ведь Орион меняет мою жизнь в лучшую сторону.

А подарком оказался ноутбук. Ох, сколько радости доставила эта вещь. Теперь, наверное, я даже стал круче некоторых в классе, потому что позволить такую игрушку себе могли далеко не все.

Мать скрипела зубами, но ничего не могла поделать. В какой-то момент я понял, что она меня презирает за что-то, но не сказать, что был сильно огорчен. К тому времени в моей голове уже был лишь Орион.

Крёстный стал для меня целым миром, а я был миром для него. Ну, я так надеялся. И сейчас надеюсь.

Мать стала водить меня в бассейн, ведь я сказал Ориону, что хочу научиться плавать. Еще я записался на дополнительные занятия по иностранным языкам, потому что Орион как-то обмолвился, что хотел бы показать мне мир.

Дальше подарки посыпались на меня безостановочно. Многое приходило посылками, что-то покупала мать, а я подтверждал Ориону, что мне купили это, какие-то вещи крёстный просто заказывал на наш адрес по интернету.

Гоночный велик был со мной до первого серьезного падения – я вывихнул ногу. Стоило Ориону узнать об этом, как велосипед сразу же пропал из дома. На роликовых коньках я катался всего месяц, пока чуть не попал под машину. О скейте заикнулся всего раз – мне было отказано наотрез.

И странное дело, если бы мне отказала мать, я бы обижался и злился, но стоило Ориону сказать «Нет», и я видел лишь заботу обо мне. Это шло откуда-то изнутри. Я просто не могу думать о крёстном плохо – он был и даже сейчас остается моим идеалом.

Из активных видов спорта у меня осталось плавание. О баскетболе и футболе мне не стоит мечтать даже через несколько лет, потому что я обещался остаться маленьким и худым, в то время как остальные мои ровесники росли как на дрожжах. Еще был бейсбол, но он мне никогда не нравился.

Зато Орион поощрял мою любовь к книгам и технике. Любые примочки к компьютеру, книги появлялись у меня по первому требованию. Правда, комиксы он не одобрял. А то, что не одобрялось крёстным, я обходил стороной.

В двенадцать мне был куплен навороченный мобильный. Теперь я мог сам слать ему смски в любое время и был счастлив от этого. Наше общение стало намного более тесным и близким, хотя до сих пор этого было мало.

Я стал все оценивать с позиции взглядов крёстного. Ни один соседский парень не мог сравниться с ним, а потому беззастенчиво мной игнорировался. Друзей так и не появилось. Через год я задумался об этом и пришел к выводу, что Ориону нравилось быть для меня центром вселенной, нравилось мое безразличие к остальным. Но я уже просто не мог разочароваться в крёстном.

В четырнадцать я осознал, что не такой, как все. Это было странно. Я уже многое понял и о себе, и о других, и о родителях, и самое главное – об Орионе. Но, как я уже говорил, разочароваться в нем я просто не мог, а потому просто закрывал глаза на все странности.

Все вокруг только и говорили о девчонках, сексе, отношениях. Я всегда считал ровесников глупыми, необразованными и отсталыми. Но вдруг оказалось, что в этом плане отстал я. Эти дети уже обсуждали такие взрослые штучки, в то время как меня совершенно не волновали ни голые женщины, что в количестве встречались на просторах интернета, ни банальная дрочка, о которой шептались одноклассники. Мне не хотелось.

К тому моменту я был достаточно продвинутым и понимающим, так что первым делом полез решать свои проблемы в сеть. Не то чтобы это действительно волновало меня так сильно – я привык быть не таким как все – но, наверное, мне было завидно, что моим недалеким одноклассникам доступно то, чего я не могу понять.

Я начитался всей этой фигни: девчонки, геи, извращения. И ничто во мне даже не дрогнуло. Пришлось признать, что либо я еще не созрел, в отличие от других, либо просто асексуален.

Зато я налег на языки, которые с каждым днем давались мне все легче и легче. Учитель просто нарадоваться не мог и поражался моим способностям. Теперь я изучал французский, европейский английский и итальянский.

Год, оставшийся до моих долгожданных шестнадцати, пролетел незаметно. Я старательно учился, по прежнему игнорируя одноклассников. Благодаря плаванию моя фигура начала немного развиваться, но я все равно оставался тем же тощим и хлипким пацаном.

Приближался день моего шестнадцатилетия. И где-то за неделю до дня рождения как снег на голову свалилась смс от Ориона: