Кол помотал головой, а потом со всей своей серьёзностью посмотрел на старшего брата.
— Нет, Ник. Он мой! — твердо сказал Кол, а вокруг его глаз появились венки, а сами глаза налились кровью. Сейчас не смотря на темный артефакт, он жаждал крови Лиама Гранденрвуда, а такой порыв не остановить ни какое заклинание. Сейчас все испугались, что Кол просто сорвет кольцо со своего пальца и перебьёт весь Мистик — Фоллс, но доберется до Лиама в эту же секунду, но он на удивление всех не стал этого делать. Он просто вытер салфеткой руку и начал собирать осколки разбитого стакана, а глаза пришли в норму. Никто из присутствующих не мог понять такой перемены.
Тем временем младший Майклсон собрал осколки на салфетку и направился в сторону кухни, где было мусорное ведро. Остановившись возле двери, он повернулся и посмотрел на Клауса.
— Запомни, Ник, он мой! — сказал Кол и исчез в направлении кухни…
========== Глава 46. Первая фаза кровавой луны. ==========
— А это нормальная реакция с его стороны? — спросила Ребекка, смотря в след старшего брата, который удалился в сторону кухни.
— На нем кольцо. Если я правильно помню из рассказа Кола о свойствах кольца, то оно подавляет любые порывы убийств и сильной жажды крови. А так, кто его знает, ведь за тысячу лет мы так и не поняли, что творится у него в голове и внутри, — проговорил Клаус.
— Это точно, — согласились Ребекка и Элайджа.
Кэролайн и Давина со стороны наблюдали за ними и обе понимали, как много семья первородных пережила и сколько всего им нужно сделать, чтобы вновь стать семей. Давина с трудом сдерживала порыв, чтобы пойти вслед за Колом, который уже должен был вернуться, но понимала, что ему нужно побыть одному. Она видела его воспоминания. Она видела его историю и знала историю Миры. Она видела их историю и как печально все закончилось. В этот момент ведьме самой захотелось придушить этого Лиама своими собственными руками.
Девушка присела на кресло. Ей было не хорошо и не понятно почему. И так ее весь день тошнило и кружилась голова.
— Давина, с тобой все в порядке? — спросила обеспокоенным голосом Кэролайн, которая заметила, что с подругой что-то не так. — Ты бледная какая-то.
— Не знаю, мне весь день не хорошо и тошнит. Может, утром съела что-то не то? — проговорила Давина и тут же сорвалась с места, и побежала в ванную, прикрывая рот рукой.
Она в очередной раз за сегодня вырвала еду, которую съела. Сначала были блинчики, которыми она позавтракала в Мистик — Гриль, а теперь парочка батончиков, которыми она перекусила, потому что ей резко захотелось есть.
Дверь в ванную открылась и, кто-то вошел, но Давина не видела кто, потому что перед глазами все плыло.
— Ди, что с тобой? — спросил обеспокоенный Кол. А это был именно Кол.
— Нормально, — с трудом ответила Давина и пыталась подняться, но у нее это не особо хорошо получалось.
Кол подошел к ней и, взяв на руки, понес в свою комнату и уложил на кровать. Через пару минут в комнату вошла Эстер.
— Как она? — спросила древняя ведьма.
— Сказала, что нормально, но явно не нормально, — ответил Кол.
— Кол, милый, выйди, пожалуйста, — ласково попросила Эстер.
— Но…
— Никаких но. Выйди, — уже не попросила, а приказала Эстер. Кол не хотя, но все же вышел.
Ведьма достала полынь и зажгла ее. Она не хотела этого делать, но вампирский слух вынуждал ее так поступать. Ведьма не думала, что с девушкой что-то слишком плохое, но все же решила перестраховаться и если что-то очень плохое, то она хотя бы скажет это мягко, а точнее так, чтобы перед тем, как сообщить страшные вести, то хотя бы подготовить своих детей к худшему исходу событий, если таковой имеется.
Ведьма подошла к девушке и, положив одну руку на голову, второю на живот начала на латыни шептать заклинание. Через пару секунд ведьма убрала руки и с неверием посмотрела на девушку.
«Это не возможно», — подумала ведьма и повторила процедуру.
Результат был тот же.
Давина на мгновение пришла в себя, но снова отключилась. Голове болела слишком сильно, во всем теле была слабость и её сильно тошнило. Девушке казалось, что еще немного и, она попросту вырвет все свои внутренности.
Эстер перестала читать заклинание и вышла из комнаты, где возле двери собралось все семейство, а Кол, не находящий себе места, наматывал круги перед дверью собственной комнаты.
— Мам, как Давина?! — спросил младший Майклсон мать сразу же, как та открыла дверь.
— Простое расстройство желудка. Я сейчас приготовлю отвар и, ей станет легче, — соврала Эстер, которая решила, что сначала лучше поговорить с Давиной прежде, чем что-либо говорить Колу. Да и еще кое-что помимо отвара нужно было дать девушке, а потом и разобраться с этим не помешает, пока что без ведома остальных членов семьи.
— К ней можно?
— Можешь зайти на пару минут, только она пока без сознания, — ласково проговорила Эстер, а ее голос даже не дрогнул. Как ни крути, а врать она умела просто превосходно, ведь пока не обратила своих детей в вампиров, ее муж даже не знал об интрижке жены.
Кол сразу же вошел в комнату, а за ним и Ребекка с Кэролайн, которые не меньше Кола волновались за подругу.
Эстер же направилась на кухню, делать отвар, за ней направились Финн и Клаус.
— Мам, с ней точно все в порядке? — спросил Клаус, который как всегда включил своих верных спутников по жизни: параною и недоверие, хотя в этот списочек можно добавить и неверие в то, что в их семье может быть что-то хорошо. Хотя последний фактор он обычно ото всех скрывал, ведь не привык показывать слабости, а это чувство считал слабостью.
— Никлаус, с ней все в порядке. Я сейчас сделаю отвар, она его выпьет, поспит немножко, хотя желательно до завтрашнего утра и с ней все будет хорошо, — улыбнулась Эстер. — Я удивлена.
— Чем же это? — спросил гибрид, который не понял, чем так удивил свою мать, ведь ее редко чем удивишь. Пять лет назад, это были новые заклинание, телефоны и то, что девушки носят штаны, а собаки лучшие друзья людей.
— Раньше ты не беспокоился о ком-то, кроме себя и своих амбиций, а сейчас спросил о состоянии Давины, — пояснила Эстер.
— Я больше волнуюсь за Кола. Воскрешение Миры Джейн, а теперь не понятно что с Давиной, кроме того, Лиам точно жаждет его смерти больше, чем остальных членов нашей семьи. Так что у меня есть причины волноваться за него. Я не хочу, чтобы все повторилось и его пришлось запирать в гроб тогда, когда я сам себе поклялся, что он там больше не окажется. Так что не удивляйся, матушка, что я волнуюсь за младшего брата, в котором души не чаю, в тайне и ему об ни слова. Кроме того, по нашей милости он вынес столько всего, что с него уже попросту хватит. И ты как ни кто причастна к его бедам за эти тысячу лет, так что должна не только понимать, но и разделять мое волнение. А оно поверь очень велико! — Высказался Клаус и сам удивился тому, что сказал. Ведь проявлять эмоции или показывать свою заботу о Коле, которую не показывал ранее, не в его стиле. Эстер лишь улыбнулась и начала делать отвар. Финн покинул кухню еще до высказывания Клауса, так как понял, что его помощь матери не требуется, так что эти слова услышали только Эстер и Элайджа, который стоял в тот момент рядом с кухней.
Элайджа решил не заходить на кухню, чтобы не смущать младшего еще больше. Когда тысячу лет назад, Никлаус предлагал бежать от отца, то он отказался, ведь боялся оставить Кола и Ребекку под опеку отца, да и знал, что эти двое самая большая отрада для Никлауса. Особенно Кол, который выкидывал самые разные номера с немалыми последствиями. Они тогда остались и, не смотря на то, что Никлаусу пришлось вытерпеть после этого, не мало, он узнал, что младшие брат и сестра станут на его защиту. Он помнил, как Ребекка наставила меч на отца, защищая Никлауса и грозясь отцу убить его, если он еще раз тронет ее старшего брата. Или когда Кол, когда ему было пятнадцать, а этот период жизни их семьи с трудом выносила вся семья, ведь подростковый период их младшего брата-ведьмака подразумевал неожиданные наводнения и сильные ливни, дожди из мертвых птичек, поджоги, нашествия лягушек и змей, чуть не поджарил собственного отца и много чего еще, и мало приятного. Ведь младшенький порой, ой, как чудил. Тогда отец сильно ударил Кола и чуть его не придушил, когда младший убрал огонь. Тогда отца остановил Элайджа, но все же Клаус понял значение семьи и того, что они с Элайджей не зря остались дома. Да, им пришлось немало вынести за их человеческие жизни, но именно в такие моменты они научились стоять друг за друга горой. И спустя столетия, не смотря на ссоры и предательства, они стояли друг за друга горой, если это было необходимым. Элайджа вспомнил, как Клаус наблюдал за Колом, когда тот учился колдовать и как в тайне гордился его достижениями в магии, ведь чем взрослее становился их младший брат, тем сильнее становилась и его магия. Он помнил, как Кол утешал Ребекку, оживляя посреди зимы цветы и, иногда они приносили целую охапку полевых цветов домой. На улице зима, а в их доме пахло полевыми живыми цветами, которые своей магией оживлял Кол, даже не смотря на то, что ему за это частенько влетало.
