Вновь начались сильные ливни. Из-за одного такого сегодня отменили занятия в школе.
Кол лежал в своей кровати и наблюдал за дождем через большое панорамное окно в своей комнате.
Давина только проснулась и пошла в душ. С тех пор, как Кол выздоровел, она считай, переехала в особняк Майклсонов, а точнее в комнату Кола. Из дому его не выпускали, так что к ней он приехать никак не мог. Правда, пришлось ребятам запастись полынью, чтобы обитатели дома с вампирским слухом не слышали их ночных шалостей, но, а так их вполне все устраивало. Конечно, ребятам больше хотелось побыть наедине, да и чрезмерная опека родственничков порядком надоела. Ник однажды залетел без стука в комнату младшего брата в очень не подходящий момент, а точнее в момент, который явно был не для лишних глаз. Все удовольствие им испортил.
Шум воды прекратился и, спустя пару минут Давина вышла из ванной. Кол наблюдал за ней. Она была в одном полотенце, которое с трудом прикрывало самые интимные части тела и его, то дело, что хотелось снять. В этом случае первородный долго не думал. Он приподнялся с кровати и притянул девушку к себе с такой силой, что полотенце сразу спало, а сам вампир не причинил никакой боли ведьмочке. Он начал покрывать ее тело поцелуями, играть своим языком с затвердевшими сосками, пока не перешел на более серьезные действия, которые заставили Давину выгибаться перед ним и стонать во весь голос. Секс на всю ночь, а потом еще и утром стал для парочки обычным делом. Смущение и нерешительность в этом плане просто исчезла, испарилась куда-то, и они просто начали наслаждаться друг другом при каждой возможности. И они не упускали ни одной.
Давина лежала на груди первородного и пыталась восстановить дыхание, хотя после умопомрачительного оргазма это было сделать весьма трудно. Кол прижимал маленькую ведьмочку к себе.
— Я решилась, — вдруг произнесла ведьма.
— На что? — спросил Кол.
— Я решилась написать письмо матери и, наверное, прощу ее, хотя видеть пока не хочу, — ответила Давина.
— Это хорошая новость, — улыбнулся первородный.
— Ты так думаешь?
— Да, не опускайся до моей планки. Хоть я и сказал родным, что простил свою мать за все, но это не совсем правда. Я до сих пор, хоть и прошло тысяча лет, не могу простить ее окончательно. Это грызет немного из нутри, но все равно не выходит простить полностью. Давина Клэр не опускайся до моего уровня, когда ты в сто раз лучше меня.
Давина только улыбнулась. Потом ведьма освободилась от объятий первородного и, накинув халатик, направилась к столику в углу, на котором были листы и ручки. Усевшись поудобней, Давина сделала серьезное лицо и начала писать, не обращая ни на что внимания.
— Ммм, такая серьезная, словно ты письмо не матери пишешь, а президенту или главарю захватчиков планеты Земля и от того, что ты напишешь, зависит жизнь нашей планеты, — ухмыльнулся первородный.
— Ну, это почти что одно, и тоже, только от этого зависит моя жизнь и развитие наших отношений, — серьезно ответила Давина.
— Да ладно тебе, передо мной ни одна девушка не устояла, даже твоя мать. Кроме того благодаря мне она стала регентом, так что она у меня в должниках, — ухмыльнулся первородный.
— Да ну тебя. Я тут не знаю, что написать собственной матери, а ты как всегда, — возмутилась ведьма.
— Напиши то, что у тебя на сердце, а я подремаю немножко, — улыбнулся Кол и улегся поудобнее.
— Сладких снов.
«Написать то, что на сердце», — подумала ведьма и принялась писать.
Строчки чудесным образом, как и необходимые слова, быстро пришли в голову ведьмы и, она все написала минут за двадцать, может чуть дольше. Ведьма решила еще раз перечитать письмо. Она перечитала его несколько раз, а потом с помощью магии отправила его матери.
========== Глава 36. Облегчение. ==========
Новый Орлеан. Дом семьи Клэр.
Джорджия Клэр всегда отличалась строгим характером и ответственностью перед работой. У нее всегда все было на высшем уровне. Жизнь никогда не баловала женщину, даже когда она встретила отца своей дочери, который воспользовался ею и оставил на произвол судьбы с ребенком под сердцем. Она сказала дочери, что оцет ушел и не вернулся, но не уточнила, что он ушел, когда только узнал о беременности ее матери, сказав, что ребенок ему не нужен. Аборт она не хотела делать, а точнее ей не позволили моральные принципы, а так, как она сильно обожглась и разочаровалась в мужчинах, то искать себе спутника жизни и выходить замуж ей более не хотелось, а продолжение рода Клэр было необходимым для ковена, она оставила дитя. Спустя девять месяцев у нее родилась дочка, которую она назвала Давина. Сначала она старалась ухаживать за дочерью, но она все больше напоминала ей об отце, поскольку ее темно русые волосы и оливковая кожа достались девочке от него. Со временем она просто не могла на нее смотреть, хоть и понимала, что девочка ни в чем не виновата.
Когда Женевьева выбирая девушек на Жатву, указала на Давину, то Джорджия даже обрадовалась, что от ее дочери будет польза для ковена.
Джорджия все время бросала дочь почти что на произвол судьбы и не особо хорошо о ней заботилась. Единственная работа, с которой она не особо хорошо справилась, оказалось «быть мамой маленькой беззащитной девочки». Да и вообще просто быть матерью.
Только тогда, когда ее дочери перерезали горло, она почувствовала, что-то. Страх. Именно страх, что она больше не увидит свою малышку, свою маленькую Ди. Но после Жатвы именно это и произошло. Ее малышка взяв с собой все необходимое, ушла из дома, а потом просто испарилась из Нового Орлеана в неизвестном направлении.
Все то время, что дочери не было дома, она места себе не находила. Хоть удалось выяснить, что Марсель отправил ее к своим друзьям, и они о ней позаботились и что он оформил над ней опеку и теперь ее дочь является ему, приемной дочерью. И что у нее все хорошо, она живет почти обычной жизнью и ни в чем не нуждается. Это хоть немного облегчило груз на сердце уже не молодой ведьмы.
Джорджия сидела в кресле на балконе их квартиры во Французском квартале и думала о своем. Сегодня у нее был выходной, как на работе, так и в ковене. От мыслей ее отвлек упавший перед ее носом листок.
Она взяла его и развернула, а когда увидела такой знакомый почерк, то ее сердце просто подпрыгнуло от радости. Письмо было от ее дочери.
«Привет, мама!
Прости, что не ответила сразу. Если честно, то я вообще не хотела отвечать в ближайшее время, но один мой друг подсказал, что прятаться, бежать и ненавидит всю жизнь не выход. Что сколько бы я не говорила, как я тебя ненавижу, это не изменит того, что я люблю тебя только за то, что ты моя мама и дала мне жизнь. Я помню, как тебе трудно было одной меня содержать. Как ты старалась заботится обо мне, даже не смотря на то, что практически мной не занималась. Я знаю, как тебе было трудно.
Я помню Жатву, хоть ты и смотрела безразличными, как мне показалось глазами, но я все же увидела в них боль от того, что ты можешь меня потерять в этот момент я поняла, что ты меня все же любишь.
Может и не полностью, но я прощаю тебя за все. И ты прости меня за то, что сбежала. Я просто не могла находится в этом городе и ковене, который заставил меня пройти через Жатву.
Я уже знаю, что ты регент и один непоседливый первородный помог тебе в этом деле. Так что думаю тебя можно поздравить. И еще не допускай, чтобы Жатва, когда-либо повторилась. Сила есть сила, но и так жертвовать ради нее не стоит. Ведь сила ничто, когда ты не можешь защитить близких и дорогих тебе людей. Я испытала недавно это. Какой бы сильной я не была без помощи других, я не смогла бы спасти дорого для меня человека, которого очень сильно люблю.
Хоть я и сказала, что простила тебя, но пока что мы не увидимся. Я не готова пока что увидеть тебя и сказать эти слова прощения прямо тебе в глаза. Так что если ты не против, то пока мы пообщаемся с помощью писем. Отсылать их будем магически.
