В комнате была Ребекка и Давина. Давина выглядела заспанной, скорее всего только проснулась. Они сидели в креслах, где Ник, не так давно пил дорогущее и редкое вино, вместе с Колом. Заметив Никлауса, Ребекка сразу вскочила и крепко обняла брата, ответных объятий не последовало. Блондинка немного обиделась и отпустила брата.

— Вы не против, если я немного пообщаюсь с братом? — обратился гибрид к девушкам. — И Давина, иди и нормально отдохни.

— Я… — хотела что-то сказать девушка, но была перебита Ребеккой.

— Ник прав. Ты выглядишь паршиво, — сказала Ребекка и повела Давину из комнаты, чтобы та нормально могла отдохнуть.

— Кстати ты связалась с Марселем? — спросил Ника, девушки еще не закрыли дверь.

— Да, он недавно прислал сообщение, что яд семьи Кеннер нам уже везут, а так же всю информацию о семье Лабонэир, — ответила Давина уставшим голосом.

— Хорошо, — только и ответил гибрид.

Когда дверь за девушками закрылась, Ник медленно подошел к кровати и сел возле брата. Положил руку на лоб и он был чертовски горячим. Потом взял его руку в свою. Она была ледяная. И это не смотря на то, что по тому, какой горячий лоб у него был жар. Он посмотрел на него. Кожа серая, а тело покрывали черные, большие вены, они словно густые корни расползлись по его телу.

Ник крепче сжал руку и вошел в разум своего брата.

Он посмотрел по сторонам. Это был деревянный дом. Обстановка Нику показалась до боли знакома, кажется такая обстановка домов была в моде лет так четыреста лет назад.

Стоп. Этот дом. Нет, не может быть.

— Узнал, да? — спросил Кол, который стоял позади брата. Ник обернулся.

— Помнишь, Ник, именно здесь ты убил последние остатки моей человечности, — сказал Кол и направился прочь из комнаты, где они стояли. Ник направился за ним. Они вошли в комнату. Это оказалась детская.

Воспоминания взяли верх. Гибрид вспомнил, как поджег дом с маленькими детьми, а потом то, что он увидел в глазах младшего брата. Огонек в его глазах, что горел так ярко, погас, в одно мгновение и это было не отключение чувств. Это была убита человечность Кола и убил ее Никлаус. Из-за чего он это сделал? Из-за чего?

— Почему ты выбрал это место? — прохрипел гибрид.

— Это дом моих грёз, Ник. И я никогда не забуду того что ты сделал. Наверное, это единственное, что я никогда в жизни тебе не прощу. Я уже простил тебе так много, но только не это, Ник. Но у меня есть к тебе вопрос.

— Какой?

— Зачем? Зачем ты это сделал? — спросил Кол, а в его глазах горела жажда знать ответ на его вопрос, который он и так знал.

Клаус смотрел на своего младшего брата, а его сердце сжималось от чего-то, чего гибрид не понимал, или, скорее всего не помнил. Сердце сжималось от боли и стыда. Что именно причиняло большую боль, гибрид не знал. Но и за эти годы он и сам боялся признаться себе в том, что он сделал и почему. Он боялся признаться в том, что завидовал младшему брату, который создал свою семью. Он следил за ними около двух дней и видел, как был счастлив Кол тогда. После обращение он не был так счастлив. Он так не улыбался, как с этой женщиной и ее детьми. Злость захватывала гибрида. Злость и возможно зависть.

— Кол, я не…

— Не ври! Скажи мне правду. Считай, что это последняя воля умирающего, — как никогда серьезно сказал Кол, да и сам он был как никогда серьезным.

-Я не знаю, что сказать, Кол. Просто не знаю, — обреченно произнес Клаус.

— Правду, Ник. Скажи правду. Ее говорить не так и трудно, как кажется, — ухмыльнулся Кол. Даже здесь в Шамбре де Шасс он выглядел бледным, каким-то болезненным.

— Я завидовал, — ответил Ник и запнулся, он хотел покинуть это место, но не получилось по непонятной для гибрида причине.

— Продолжай. Ты не сможешь выйти пока не скажешь мне правды. Пока я не узнаю всего. Не удивляйся. Я попросил Эстер установить одно маленькое магическое правило специально для тебя. Она не знала, да и не знает для чего мне это, но все же сделала.

— Тогда когда я приехал в Нью-Йорк я следил за вами пару дней. Ты был так счастлив с другой семьей, а не нашей. Мы поклялись быть вместе «Всегда и навечно», а ты нарушил эту клятву и я разозлился, — Никлаус замолк, собираясь с духом. Впервые в жизни ему так тяжело давались слова.

— Я не давал этой клятвы. Ее дали ты, Элайджа и Ребекка на могиле Хэнрика, обо мне и Финне вы даже не вспомнили, Ник.

— Этой клятвой я лишь оправдывал себя. На самом деле я тебе завидовал. Завидовал твоему счастью и захотел отобрать у тебя то, что не мог получить сам, — тихо прохрипел гибрид, а слова просто застревали в глотке.

— Ты всегда мог это получить, Ник. Мы могли вместе одолеть отца и жить свободно. Но ты держал нас в гробах, потому что боялся остаться один. Ты отбирал всех, в кого влюблялись Ребекка и Элайджа, разрывая их сердца на куски и вытирая об них ноги. Я многие годы боялся только одного, Ник! Я боялся полюбить по-настоящему. А когда полюбил впервые… она пожертвовала собой чтобы спасти мир. Что ты так смотришь, Ник? — спросил Кол, когда увидел взгляд Клауса. — Да я любил Миру Джейн Клэр. После ее смерти у меня ушло двести лет на то, чтобы хоть как-то взять себя в руки. Аеджолина и Декстер, маленькие К; ристофер и Эмаллин мне очень помогли. Они знали, какое я чудовище и приняли меня так, как не принимали меня вы. Они отнеслись ко мне так, как за эти столетия не относилась моя семья. И ты забрал у меня это, а потом хотел, чтобы я тебя принял с распростертыми объятиями. Ты эгоист, Ник. Думаешь только о себе и плевать хотел на нас. Ты сам нас оттолкнул. Знаешь, как приятно когда тебя называют «папа»?

Никлаус слушал это, не перебивая. Он не мог что-либо ответить. Младший брат впервые говорит так искренне. Кол повернулся к кроваткам. На них были выцарапаны имена детей на английском и на языке викингов. Их родном языке.

«Скорее всего, это Кол перевел их имена на наш родной язык», — подумал про себя Ник, а на душе стало так тоскливо.

— Это место всегда будет домом моих грез. Местом, где мой горячо любимый брат окончательно убил мою человечность.

— Прости меня. Кол, брат, прости меня…

— За их смерть я тебя никогда не прощу. Даже умирая, я не прощу тебя, Ник, за их смерти. А если и выживу и ты, снова заберешь у меня кого-то дорогого, знай, я с кожи вон вылезу, но убью тебя. Даже если мне при этом самому придется умереть.

Ник ничего не ответил, просто подошел и крепко обнял брата, на которого не обращал внимания так долго. Так долго не обнимал его как брата.

— Ты можешь уходить. Эта ловушка больше не сработает.

Ник не двинулся с места, просто стоял и прижимал брата. Крепко и сильно, как никогда. Кол не отвечал на объятья, просто стоял с опущенными руками и не двигался.

Когда Ник отстранился, то заметил, что место изменилось. Это был их дом в Новом Орлеане. В этом доме сто лет назад они праздновали рождество и Никлаус, заколол Кола за то, что тот хотел отправить его в гроб и ему помогал Элайджа. Это была комната Кола. Маленький гаденыш заграбастал себе одну из лучших комнат и она была с камином.

— Что? — не понял Клаус.

— Дом в Нью-Йорке был только для тебя. Не зря я маму и Давину научил парочке интересных фокусов с разумом. А так я нахожусь здесь. Это место мне больше нравится, — ухмыльнулся Кол. — Тебе пора, мои часики тикают и не в самом лучшем для меня темпе.

— Почему ты нам соврал и не позволил нам искать лекарство раньше?

— Я не соврал, просто не уточнил время. Я же сказал, все начнется после Рождества. Все началось после рождества. Кроме того мне хотелось повеселится на последок, — ухмыльнулся Кол.

— Не вздумай умирать, — сказал Никлаус и исчез.

Кол присел на кровать.

— Не вздумай умирать, ха-ха. Я все равно… — горько улыбнулся первородный и, прикрыв глаза, лег на кровать и уснул.

========== Глава 28. Я справлюсь. ==========

Никлаус вернулся в реальность. У него был подавленный вид, да и настроение немного испортилось, но гибрид понимал, что сам виноват. Это впервые, когда он обнажил немного свою душу и признался в личных чувствах. И кто, твою мать, заставил это сделать? Тот от кого гибрид такого точно не ожидал.