Кол разобрал все вещи. Убирать в комнате не пришлось похоже ее прибрали еще до его приезда: на полках не бело ни пылинки в комнате свежий воздух, и сразу стало понятно, что ее проветривали; на подносе лежало свежее саше которые так любил Кол с корицей и полевыми цветами, и каплями масла из какао бобов, а так же апельсиновым маслом; под подушкой лаванда.
«Мамочка постаралась», подумал Кол — «Все пытается угодить или это способ попросить прощения?».
От раздумий его оторвал стук в дверь, а потом, и резко открывшееся двери, в которых появилась довольная моська Ника. Не ожидая приглашение, он вошел в комнату Кола с уже открытой бутылкой любимого дорогущего вина и двумя бокалами.
— Да, Ник, пожалуйста, входи. Я ничем таким не занят, и меня вполне можно прервать, даже не спросивши разрешения зайти, — начал с долей сарказма язвить Кол.
— Не бушуй. Я соскучился по младшему брату и решил первую бутылку твоего подарка распить с тобой, — улыбаясь во все тридцать два зуба, чуть ли не пропел Ник. Уселся на кресло в углу, поставил бокалы на стол, начал разливать вино и, приглашая одним лишь взглядом своего брата вкусить это прекрасное виноградное изделие.
Кол ухмыльнулся, но, все же, принял предложения брата. Приземлился в соседнее кресло и взял бокал с вином. Отпив немного вина закрыв глаза наслаждаясь его вкусом «Да Ник не зря любит это вино оно и правда очень вкусное. Тот, кто сделал это вино, постарался на славу».
— Нравится, да? Это одно из самых лучших урожаев. Навевает воспоминания о былых деньках? — с ехидной ухмылкой спросил Ник.
— Да! — Ухмыльнулся Кол, а потом его осенило.
Он быстро поднялся и тут же пошел искать эту вещь в прикроватной тумбочке.
— С чего это вдруг? Что ты так яростно ищешь? — удивленно спросил Ник.
— У меня для тебя есть еще один подарок. Ты однажды, когда сильно напился пару столетий назад, про это проболтался, — не отрываясь от поисков, рассказал Кол.
Ник даже пить перестал. Во-первых, от того, что понятие не имел, о том, о чем сказал Кол. Во-вторых, от того, что его эгоистичный младший брат, который на протяжении многих веков думал лишь о себе любимом, запомнил явно пьяными мозгами то, чем первородный гибрид поделился с ним и сам при этом не помнил, что он рассказал, поскольку сам был явно «в хлам».
Кол, наконец, оторвался от тумбочки, и вернулся к Нику, держа, что-то в руке, при этом, как показалось Нику, он искренне улыбался. Когда Кол приблизился к гибриду, то просто протянул руку вперед и открыл ладонь. От того, что увидел Ник, он просто потерял дар речи.
«Быть не может. Как? Где он вообще это откопал? Как он вообще узнал, в смысле запомнил? Даже Элайдже я об этом не рассказывал», то и дело промелькивали такие вопросы, но он решил спросить просто:
— Где ты, черт бы тебя подери, это откопал?
— Не поверишь. В джунглях Амазонки, — все еще улыбаясь, ответил Кол. — Нравиться? Прикинь на нем твое имя.
Никлаус вопросительно посмотрел на младшего брата, а тот лишь взглядом указал на то, что у него лежало в ладошке. Ник взял в руки эту вещицу и решил рассмотреть как можно лучше. Это была подвеска в форме волчьего зуба, или это и был волчий зуб. На одной его стороне красовался герб стаи, к которой принадлежал биологический отец Ника, а значит и сам Ник, а на второй стороне, на языке викингов, его имя «Никлаус». Впервые за долгие годы своей жизни он не мог поверить в то, что видит. Достать эту подвеску, да еще и с его именем, было просто невозможно. Да и как ее достанешь, если такие подвески делали только в одной стае? А точнее, то отец делал ее своему ребенку, независимо от того девочка это или мальчик. И делали ее только в той стае, из которой был биологический отец Никлауса. Единственное, что смог сделать Ник в этой ситуации, это просто обнять Кола еще сильнее, чем обнял тогда, когда он вошел в двери их дома.
— Ник, я конечно бессмертный, но умирать от того, что меня пытается задушить старший брат, мне как-то не очень хочется. На твои объятья никакого бессмертия не хватит, — с трудом прохрипел Кол, почувствовав, что его кости начали немного трещать.
— Сам виноват! — выпалил гибрид.
— Чем это? И пожалуйста, отпусти меня мне на встречу ехать надо. Я опаздываю уже.
— На какую еще встречу, ты только приехал? — возмутился Ник.
— На ту, про которую я договорился, когда возвращался домой. Кроме того она состоится в школе, так что еще и Ребекку домой привезу!
Ник таки отпустил Кола и сразу же надел подвеску, которую ему отдал младший брат и удалился. Бутылку с вином он оставил в комнате Кола, делая вежливый намек на то, что до этой бутылки они сегодня вернуться и разберутся с ней окончательно.
«Думаю, ему не стоит говорить, что это именно та самая подвеска, которую для него сделал его же биологический отец. А о том, как я ее достал уж точно промолчать надо», мысленно улыбнулся про себя Кол.
Кол схватил куртку и спустился вниз на первый этаж, там никого не оказалось, а голоса были на кухне, и от туда очень приятно пахло. Первородный не стал туда заходить, а тихонечко проскользнул к выходу из дома, прихватив с собой два зонтика. Сел в машину и направился в сторону школы.
Школа Мистик-Фоллс
Ребекка ходила туда-сюда по коридору и бесилась. Из-за такого сильного дождя их не выпустили из школы, только разве что тогда, когда за учеником приедут родители или другие старшие члены семьи и скажут учителю, что забираю свое чадо до дому.
Рабекка уже давно могла выскочить из школы и отправиться до дому, впрочем, как и Елена с Кэролайн, но они не хотели оставлять Бонни и Давину. За Бонни скоро должен приехать отец, а вот за Давиной приезжать не кому. Марселю в Новый Орлеан не позвонишь с просьбой забрать приемную дочь со школы, которая по закону тебе даже не приемная.
— Бекка, уезжай! Сегодня приезжает твой брат, которого ты не видела пять лет, — осторожно, боясь разозлить подругу, сказала Давина.
Ребекка в свою очередь уже выглядела так, будто бы собиралась разнести это здание к чертовой матери.
— Нет! За Бонни, Еленой и Кэролайн скоро приедут, мне не позволят тебя отвезти, директор не в курсе, что я первородный вампир и у меня не человеческие рефлексы, так что отвезти тебя не позволит. Ты что, одна здесь сидеть собралась? — начала возмущаться Бекка.
— А красавчики братья не каждый день возвращаются после пяти лет отсутствия дома, — возразила Давина.
— Только не вздумайте сказать ему, что я таки признала его красавчиком, внушить мне он этого мне не может! — выпалила Бекка, даже не пытаясь говорить тихо, поэтому ее слышали все, кто еще находился в школе.
— Так ты, все-таки это признала, — прошептал на ушко блондинке бархатный мужской голос, который она узнает из миллиарда.
— КООООООООООООООООООООООЛ! — Закричала Бекка на всю школу и сразу же заключила брата в объятья. — Разве ты не вечером должен был приехать?
— Получилось выехать раньше. Я приехал еще пару часов назад, — спокойно ответил Кол.
Ребекка ничего не сказала, а просто снова бросилась обнимать брата.
— Кстати, сестренка, ты почему еще не дома? — поинтересовался Кол у сестры.
— Без взрослых не отпускают, — сделала виноватые глазки Бекка.
Даже Господу Богу неизвестно, как Кол, в этот момент удержался, что бы тупо не заржать на всю школу. Но вместо смеха он сделал серьёзный вид, хотя глаза выдавали его с потрохами, и сказал:
— С твоей-то скоростью ты от сюда могла сбежать уже миллиард раз?
— Могла, — виновато сказала Ребекка. — Но я не могу оставить здесь Давину одну. За остальными моими друзьями скоро приедут, а её забирать некому, она ведь из дома сбежала, — последние слова Ребекка прошептала, что бы, ее не услышали учителя. Знаете же этих взрослых: сбежала — в полицию, и плевать они хотели, что твоя собственная мать отдала тебя в руки старой, свихнувшийся тетке, которая перерезала тебе глотку, а потом воскресила.
— Кого оставить? — не понял Кол.
