– Давай, на каталку перелезай, – кивнул тот, что ростом пониже.

– На кой? – удивился Макс. – Я же вроде в эпидемке.

– Положить некуда было, вот и решили проблему, а к Снайпсу у тебя врожденный иммунитет. Перелезай.

– Не, мужики, я головой еле кручу, а вы встать предлагаете. Как перелезу? Телепортируюсь, что ли? Я ж не эсп.

Санитары переглянулись.

– Перетягивать громилу не стану, – запротестовал долговязый. – Глянь, в нем же больше сотни! Откуда только у торчка столько мышц? Тут из качалки не вылезаешь, а на выходе ноль.

Сетования санитара Макса удивили. Сам себе он казался щуплым, хилым. Не то что раньше. Когда-то его называли Железным Фреем, а в боевом скафандре он и вовсе на скалу походил. Враги боялись, свои уважали. Солдаты готовы были молиться на своего сержанта – сотни раз он из пекла ребят вытаскивал. А теперь Железный Фрей – разлагающийся изнутри калека.

Макс рассмеялся. Смеялся не над санитаром и его жалобами, а над собственной жизнью.

– Слушай, приятель, кончай ржать. Совесть имей, – нахмурился коротышка. – Нам что, тягать тебя? Давай, перелезай.

– Хоть поможете? – спросил Макс, пытаясь подняться.

Путешествие с кушетки на каталку оказалось не из приятных. Каждое движение отзывалось пронзительной болью, в висках пульсировало. Но еще хуже была поездка по бесконечному коридору, казалось, колеса скачут не по плитке, а по рельсам. Подступила тошнота, и Макс едва сдержался, чтобы не испортить увлекательный вояж.

Его привезли в светлое помещение. Индивидуальная палата: чистая, с компьютером, даже ваза с цветами имелась. Приятную глазу картину портил какой-то тип в черном тренче, стоящий у окна. Макс попытался подняться, чтобы его разглядеть, но снова накатила тошнота, и он откинулся на подушку.

– Жалкое зрелище, господин Фрей, – заговорил незнакомец, продолжая глядеть в окно. – Столько наград, столько побед в боях, а итог… Мягко говоря унылый. Деградация? Отсутствие силы воли? Отсутствие мозгов? Общество грезит прогрессом, а такие, как вы, с удовольствием на дно ныряют. Никогда не пойму подобной тяги к саморазрушению. Глупо.

Макс промолчал – боролся с тошнотой и диким желанием заехать хамоватому типу по физиономии.

Незнакомец ухватил стул за спинку и пододвинул к кушетке. Стальные ножки пронзительно заскребли по плитке. Теперь удалось рассмотреть собеседника: лицо веснушками осыпано, взгляд ехидный, на тренче майорские погоны. Служба галактической безопасности – понял Макс.

Эсгэбэшник заметил, что он пялится на погоны, и ухмыльнулся.

– Майор Роб Кавило. Будем знакомы.

– С каких пор наркоманами майоры занимаются?

– Не занимаются. Я здесь по другому поводу.

– Не понял.

Кавило наигранно вздохнул. Лениво скользнул взглядом по палате и уселся поудобнее, закинув ногу на ногу.

– Видите ли, господин Фрей, у меня для вас предложение. Некая влиятельная корпорация нуждается в людях… как бы правильно выразиться… – он задумчиво подпер кулаком подбородок. – В людях, которым нечего терять. Корпорация даст шанс выжить, а вы взамен станете служить верой и правдой. По-моему, звучит неплохо.

– А в вашей мега-влиятельной корпорации историю болезни читали? Эта фигня не лечится. Я разлагаюсь изнутри, если что.

– Конечно читали, – отмахнулся майор. – Скажу больше, в корпорации могут все исправить. Получишь отличную аугментацию и новые органы. Наши доктора и не на такое способны. Правда, есть определенное условие. Придется умереть.

– Неудачная шутка и к тому же злая. Так что засунь свое предложение куда подальше и сам катись туда же.

– А где манеры? Перед тобой человек, у которого две ноги и две руки. Не стоит грубить.

– Угрожаешь?

– Это лишнее, – усмехнулся майор. – Что с вас ВКСников возьмешь? Тупые киборги. Нет, чтобы подумать, так сразу в штыки. Я предлагаю новую жизнь, работу и деньги для жены. Она ведь беременна, если не ошибаюсь?

– Не твоего ума дело, – насупился Макс.

Майор коснулся браслета на запястье, и серебристый хэндком вмиг выдал файл. Проекция застыла в воздухе, спрятав за мерцающими буквами рыжую физиономию.

– Глянь, – он протянул файл и увеличил. – Тут сумма, о которой идет речь, и кое-какие подробности о работе.

Завидев цифры, Макс удивленно округлил глаза. Пришлось дважды ноли пересчитать, вдруг померещилось? Только магии цифр оказалось недостаточно, чтобы побороть отчаяние и отвращение к себе.

Майор заметил сомнение, и в пространстве появился еще один файл.

– А это, – Кавило передал документ, – это твой будущий босс.

Макс долго всматривался в досье. Первое, что пришло в голову: «Быть не может! Получается, нет ни больницы, ни рыжего – я попросту обдолбан. Это невозможно. Мертвецы не возвращаются с того света, Рэйн Аллерт давным-давно покойник». Мысли роились, сливаясь в тягучую массу, и лишь острая боль напоминала о реальности. Макс хотел что-то сказать, но получилось вымученное:

– Это же…

– Да-да, именно. Фантом.

Макс усмехнулся.

– Что же это за всемогущая корпорация, которая покойников воскрешает?

– Если согласишься, то тайна перестанет быть таковой.

– Согласен, – тут же выдал Макс.

– Отлично. Сейчас позову ребят, вколют тебе крэш. Причина смерти – передозировка. Вдова получит деньги под видом государственной компенсации, а мы встретимся через неделю-другую на инструктаже.

Миллион вопросов застыл на языке, но Макс ни одного не успел задать. Майор стремительно вышел из палаты, а над каталкой склонились уже знакомые санитары. Лица под масками и свет далекого солнца, пробивающегося сквозь окно – последнее, что он увидел.

Инквизитор

Имя: Александр Веласкис.

Возраст: 32 года.

Сан: инквизитор первого ранга Ордена Святой инквизиции; лишен сана по решению трибунала.

Локация: остров Забвения, океан Мяру́н, планета Терра-Нова, ОСП.

В келье пещерного скита было прохладно и сыро. Грубый камень холодил босые ступни, но Александр даже не смотрел на ботинки, сиротливо жавшиеся у стены. Вся его одежда: потертые кожаные штаны да серая холщовая накидка с дырами. Обнаженный мускулистый торс покрывали мелкие рубцы от нейрохлыста, светло-пшеничная щетина давно превратилась в длинную бороду. Волосы тоже отросли – впору шнурком перетягивать.

Толстые свечи роняли восковые слезы на медные блюдца. На каменных стенах плясали тени, сливаясь в причудливые образы, а запах благовоний витал в пространстве. Александр придвинул свечу ближе – теперь видна каждая строка Кодекса. Опустился на колени, смиренно склонив голову, и погрузился в мысли о покаянии.

Тишину нарушали капли воды, срывавшиеся с выступа на своде кельи. Кап-кап… Кап-кап… Грот служил тюрьмой, а келья – камерой. И не заперты здесь решетки, и нет дверей, и периметр энергощитами не огорожен. Да только не сбежать. Остров Забвения – маленькая точка в океане Мяру́н. Раз в сто дней прилив пожирает сушу, а вместе с ней тех, чья вера пошатнулась.

Александр провел здесь девяносто восемь суток. Девяносто восемь дней молил Творца о прощении и по окончании срока примет Забвение. За пособничество эспиритуалам-отступникам он был изгнан из Ордена. И нет ничего хуже для инквизитора… Разве что утратить веру.

Мерно горели свечи, жертвуя восковым сердцем. Капли воды срывались вниз, превращаясь в лужу. Губы тихо шептали молитву:

– Domine Deus, firma fide credo, et confiteor omnia et singular, quae sancta ecclesia Inquisitio…[1]

Эхо торопливых шагов оживило коридор, нарушив прелесть уединения. К эху прибавился плеск воды и брань. Александр нахмурился – упоминание Дьявола не должно осквернять скит, и людей здесь быть не должно. Померещилось?

Боковым зрением он увидел длинную тень, упавшую на стену. Затылком ощутил пристальный взгляд, но молитву продолжил: