Балдан широко раскрыл глаза и молитвенно сложил ладони.

- О, небо! Что ты говоришь? Да за такое богохульство я бы, наверное, сразу попал в ад.

- А что греха таить? Этот живой бог только и знает, что тянуть водку да развратничать. А знаний у него ни на грош, - резко сказал Эрэнчин.

Балдан в испуге шептал молитву. Что стало с его набожным другом?

2

Восемь дней Эрдэнэ добирался до Урги. Обида на жену не проходила. Его Долгор, которую он считал самым близким и верным человеком, унизила и оскорбила его, растоптав его горячую любовь. Теперь Эрдэнэ ненавидел всех. Этот мир можно только ненавидеть. Здесь каждый старается обмануть другого, сильный поедает слабого, стремясь разбогатеть за его счет.

Все эти мысли вызвали у Эрдэнэ желание перевернуть мир вверх дном. Но что он может сделать? И от бессилия Эрдэнэ только скрипел зубами. Снова вспомнились слова Петра, что Итгэлт относится к нему хорошо не потому, что он щедрый и человечный, а потому, что он получает от него больше, чем ему дает. Какой все же он глупец! Как ребенка пряником, заманил его в свои сети сладкими речами и подачками Итгэлт, а потом так жестоко надругался над его доверием. Но где ему жить в Урге, у кого остановиться? Как заработать на жизнь? Эти мысли сверлили мозг.

Задумавшись, он ехал по главной улице столицы. И вдруг услышал:

- Эрдэнэ-гуай!

Вздрогнув от неожиданности, Эрдэнэ обернулся. В нескольких шагах от себя он увидел молодую женщину в нарядном шелковом дэле. Это была Гэрэл. Не раздумывая, Эрдэнэ остановил коня.

Гэрэл была не одна. Рядом с ней стоял Довчин, а чуть в стороне слуга держал за повод коней.

- Эрдэнэ-гуай, вы когда приехали? - спросила Гэрэл, радостно улыбаясь.

- Сегодня.

- Почему же вы не зашли к нам?

- Времени не было.

После встречи у Юндэна Гэрэл никак не могла забыть молодого красивого монгола. Всякий раз при воспоминании о нем ее строптивость проходила. И даже Довчин, когда ему нужно было утихомирить жену, переводил разговор на Эрдэнэ, хвалил его голос, и разгневанная супруга утихала.

Конечно, Довчину было не особенно приятно, что его молодая жена так часто вспоминает какого-то итгэлтовского служащего и восторженно отзывается о нем. Ему даже лезли в голову разные подозрения, но он буквально трепетал перед своей своенравной супругой. Вот и сейчас он делал вид, что ему тоже очень приятна эта встреча.

Про Довчина ходит много шуток и анекдотов. "Довчин не мужчина, а тряпка. Ведь он за женой ночной горшок выносит, - говорили злые языки, - в этом он сам как-то признался..."

Не зная, что сказать еще, Гэрэл обратилась к мужу:

- Что же ты молчишь? Пригласи его в гости.

Довчин приосанился и кашлянул.

- Уважаемый, не смогли бы вы сейчас пожаловать в нашу скромную юрту, пообедать? Мы были бы очень рады.

Эрдэнэ облегченно вздохнул, - кажется, сама судьба послала ему этих людей. Он с радостью принял приглашение, и они пешком направились к дому Довчина. Своего коня вел в поводу сам Эрдэнэ, а коней Гэрэл и Довчина слуга.

Гэрэл была довольна. Она мечтала хотя бы еще один раз увидеть Эрдэнэ. И вот ее желание исполнилось, Эрдэнэ - рядом с ней. Ей казалось, что даже город стал красивее и приветливее. За обедом Эрдэнэ сказал, что он приехал в Ургу надолго и еще не знает, где ему снять квартиру.

- А вы живите у нас, - предложила Гэрэл. - Правда, Довчин, у нас свободно и Эрдэнэ никому не помешает?

Предложение жены пришлось Довчину не по душе, но он знал, что его отказ рассердит Гэрэл, и поэтому поддержал ее.

- Конечно, Эрдэнэ, оставайтесь у нас, если вам это подходит.

После тяжелой дороги Эрдэнэ потянуло ко сну, а водка совсем разморила его. Ему постелили, и вскоре он крепко уснул.

Проснувшись утром, он с удивлением огляделся. Где это он? Что с ним произошло? Но вот сон окончательно прошел, и он все вспомнил.

У постели сидела Гэрэл и влюбленными глазами смотрела на Эрдэнэ.

- Однако вы крепко спали.

- Я очень устал.

- Вы что-то во сне говорили.

- Наверное, ерунду какую-нибудь.

- А знаете, Довчин настоятельно просит вас остаться пожить у нас, сказала Гэрэл, и ее щеки покрылись румянцем.

"Придется остаться, - подумал Эрдэнэ, - все равно идти некуда".

- Если мое присутствие вам не помешает и не вызовет лишних хлопот, я с радостью останусь у вас на несколько дней.

Так Эрдэнэ начал новую жизнь.

И Довчин и слуги только пожимали плечами - Гэрэл как будто подменили. От капризов не осталось и следа. Она стала мягкой, доброй, ласковой.

"Надо б этому Эрдэнэ поселиться у нас навсегда. Тогда всем хорошо будет", - говорили слуги и во всем старались угодить Эрдэнэ.

Когда Довчин уходил на службу, Гэрэл подсаживалась к спящему Эрдэнэ, гладила его голову и тихонько целовала. В эти минуты она забывала обо всем на свете и была по-настоящему счастлива.

Однажды поцелуи Гэрэл затянулись и Эрдэнэ проснулся. Этого он ждал каждый день, но не думал, что Гэрэл будет действовать так смело.

- Что это вы? Ведь у вас есть супруг, - с упреком сказал он.

У Гэрэл задрожали губы.

- Супруг? Это только кажется. Мне было шестнадцать лет, когда старый Довчин купил меня, купил, как покупают скотину. Но ведь я человек! Неужели я не могу любить того, кого хочу? - со слезами в голосе выкрикнула Гэрэл.

Эрдэнэ осуждал поведение этой женщины, однако сейчас он невольно пожалел ее. Конечно, разница в летах между Довчином и Гэрэл была слишком велика.

- Но все же у вас есть законный супруг, и вы не должны так себя вести, - как можно мягче сказал Эрдэнэ.

- Какой он мне законный супруг? Ведь это была торговая сделка, ответила Гэрэл и расплакалась.

- Не надо плакать. Недаром же говорят: "Жив будешь, и из золотой чаши напьешься".

С этого дня между Эрдэнэ и Гэрэл установились хорошие, дружеские отношения. Они подолгу беседовали, рассказывая друг другу о своей жизни. Эрдэнэ рассказал ей, почему он оказался в Урге. Гэрэл выслушала его с большим вниманием.

- Если бы у меня был такой муж, как вы, я без разговоров пошла бы с ним на край света.

- Это так только кажется, а в жизни все иначе, - заметил Эрдэнэ.

Однажды Довчин пришел со службы очень взволнованный. Он сказал жене, что Эрдэнэ беглый, он ограбил Итгэлта, скрылся и должен быть арестован и доставлен в канцелярию Луу-гунского хошуна.