- Это знаки Марии! Ангелы за них!

  Кардинал побледнел, а епископ наоборот покраснел и, побежав к ложе, умоляюще спросил:

  - Ваше преосвященство что делать?

  Тот сухо ответил:

  - Из мушкетов по демонам!

  Епископ, испугано лязгая челюстью, возразил:

  - Высшие силы стоят за ними. Может постичь кара небес!

  Кардинал не слишком уверено пробормотал:

  - Бог не будет заступаться за прелюбодеев!

  Епископ шепотом ответил:

  - А прощенная Христом блудница Магдалина... Да и графиня в самом деле невинна - свидетельница в замочную скважину видела, лишь как этот паршивей мальчишка целовал дон Монсерро в грудь.

   Кардинал совсем растерялся. Потер себе виски и предложил:

  - Пускай устроят дождь, если они ангелы! Точнее если херувимы за них!

  Епископ и на это возразил:

  - Дождь и так утром уже шел. Уже ноябрь и скорее хочется тепла...

  Кардинал жестко приказал:

  - Так пускай сделают жару словно летом!

  Едва он это произнес, как на небе появилось еще одно Солнце... И всех накрыло потоком горячего воздуха. Несколько десятков стоящих в толпе сгорбленных стариков и старушек разом расправило плечи обернувшись в молодых людей...

  Сам эшафот расцвел цветками, а цепи превратились в красивые вьюнки.

  Корсак стряхнулся и сделал не уверенный шаг - его ожоги и язвы заживлялись прямо на глазах не оставляя и следа.

  Девушка, которая прикована с ним, сменила серое, дырявое рубище, а нарядную хотя и скромную тунику. Корсак протянул ей руку и с укоризной произнес:

  - Не коси Эммануэль... Тебе это не к лицу!

  Девчонка-графиня скромно заметила:

  - Тела созданы нами, но это все же реальные люди...

  - А вывод? - Корсак насупился. Словно ему хотели сунуть в рот мыла.

  Эммануэль логично заметила:

  - И как им теперь тут жить?

  Корсак это даже слегка раздразнило:

  - Что нам не по силам в своей вселенной? Да я их царями Земли сделаю и, все будут на коленях стоять и молить о пощаде!

  Эммануэль поправила Корсака:

  - Да это не из наших вселенных...

  Мальчишка-демиург отмахнулся:

  - Ну и что? Все равно из человеческого вида Создатель Мирозданий. С ним мы договоримся...

  Тут их пара внезапно оказалась в окружении высоченных фонтанов... Огромных, многократно выше Гималаев и самых замечательных и непостижимо величественных композиций. Корсак присвистнул и перед ним возник рыжеватый подросток. Тоже похожий на мальчишку-демиурга безупречным рельефом мускулатуры, красивый, загорелый, но несколько отличный чертами лица. На носу пара оранжевых конопаток, а на руке круто навороченные часы с каменьями.

  Корсак сразу же ощутил присутствие гипертеоплазмы и, не задумываясь, протянул ему руку:

   - Привет братан... Знаешь, что-то мы как-то стали слишком редко ходить друг к другу в гости...

  Мальчишка-демиург ответил пожимая:

  - Зови меня Гарри... Мы обычно, как вечные дети не усложняем себе жизнь лишними титулами. Во всяком случае, общаясь друг с другом!

  - А я Эммануэль! - Девушка-демиург решила поздороваться, протянув ногу. Тоже видимо дань этику.

  Гарри-Создатель на это громко рассмеялся и заявил:

  - Да вы ребята...Веселые - люблю таких!

  Корсак предложил коллеге:

  - Может, сыграем? Вселенная против вселенной?

  Гарри ответил с улыбкой:

  - Звучит конечно очень соблазнительно, но... Вроде бы еще одну игру ведете с человеком из первичного мироздания?

  Корсак и Эммануэль выпучили глаза и хором рыкнули:

  - А это уже наше дело!

  Гарри мотнул головой - появилась еще одна девчонка с прической под все цвета радуги. И от нее шла колоссальная мощь, что даже Корсак отступил. Эммануэль же привстала на колено, шепнув:

  - Надбог богов - человек.

  Корсак смутился... Семь цветов радуги - это символ демиурга-создателя демиургов-создателей. У простых людей есть свое иерархия у Богов-Творцов тоже. Она не так фиксирована и жестка, как в армии и зависит, от желания самих демиургов или от уровня развития и совершенства личности. Но это уже иной порядок.

  Вот, например люди тоже есть разные. Попади живший пятьсот лет назад в двадцать первый век - люди бы показались бы ему почти богами. И тоже самое при перемещении людей двадцать первого века в будущее лет на пятьсот, а тем более тысячу! Такая вот бесконечная лесенка, или пирамида у которой может и есть вершина, но никто не знает, где она кончается.