Кин не заметил на ней ничего подозрительного, кроме сумочки, в которой могло поместиться какое-нибудь устройство. Но виноватый вид лисицы только усиливал гнев, ведь то что она сделала не может затмить даже такая маска. Какую подлость стоит от неё ожидать сейчас? Когда он взглянул за ее спину то увидел, что напротив его дома, по другую сторону дороги, стоит черный фургон. За эти пару дней, которые он здесь находился, ему ни разу не довелось встретить эту машину. «Вот значит где вы засели…» — подумал лис и, собравшись с мыслями, обратился к неожиданной гостье.

— Как ты узнала мой адрес? — как можно холоднее спросил лис, хоть он и догадывался, какой будет ответ.

Лисица вздрогнула от нарушившейся тишины, и наконец-то перевела взгляд с кувалды на Кина:

— Я журналист, — уголки ее губ дрогнули в едва заметной, печальной улыбке, — вернее, была им… — прошептала она и снова понурила голову, спрятав ушки за ней. — И у меня остались некоторые связи.

«Ага, конечно. А это фургон мороженщика, и он тут просто так стоит…» — хмыкнул Кин и опять посмотрел за спину лисицы. Однако фургона там уже не было. Машина уезжала вниз по улице, пока не скрылась за ближайшим поворотом. Не успел Кин что-то обдумать, как неожиданно вспомнил что говорили о ней в новостях. «Неужели и вправду уволилась? Или очередная уловка?»

В тот же момент, лисица осмелилась и шагнула в его сторону:

— Можно я пройду?

— Даже. Не. Смей. — проговорил он по слогам, невольно крепче сжав рукоять кувалды.

— Хорошо, тогда просто послушай…

— Проваливай отсюда, — прервал лис ее на полуслове. — От твоего притворства уже тошнит, — Кин развернувшись, пошел вглубь дома, не имея никакого желания продолжать разговор. Как жаль, что дверь сломана…

— Прости, — лисица осторожно последовала за ним, но он только вскользь, зло посмотрел на неё, ожидая чего-то подобного. «Настырные твари…» — Я правда не хотела этого… — Он пропустил её слова мимо ушей, заново цепляя защитные очки и респиратор на пасть. Сама уберется, когда ей надоест эта игра, а если нет…

Уайлд встал на том месте, где закончил в прошлый раз и принялся снова, но уже гораздо ожесточеннее долбить стену. Ей же лучше, если одумается побыстрее. Довольно редко кто-то мог его настолько взбесить. А события последних дней выходили за всякие рамки, доведя его до белого каления.

Лисица несколько секунд наблюдала за тем как он вбивался в стену, пытаясь подобрать подходящие слова, но грохот, создаваемый кувалдой, заставлял её каждый раз непроизвольно вздрагивать и нужные слова всё время ускользали.

— Кин, пожалуйста, послушай… — начала она, стараясь перекричать грохот, когда лис немного сбавил темп. — Я пыталась отговорить нашего редактора от такого поступка, но что для них значит моё мнение? Они готовы пойти на всё ради высокого рейтинга. Я простая журналистка, мнение которой ничего не решает, от которой совершенно ничего не зависит, я только даю материал. Будь моя воля, я бы ни за что этого не допустила. Я обязана тебе… Если бы не ты, я бы уже давно кормила червей, а быть может, даже и червям ничего не досталось. Неужели ты правда думаешь, что я так подло могла поступить? — не увидев никакой реакции в свою сторону, она невольно подошла ближе. — Да. Ты меня не знаешь, но ведь это не повод, чтобы даже не попытаться выслушать меня! — хорошенько размахнувшись кувалдой, Кин вдарил со всей силы в стену, высвобождая свой гнев. — Я хотела сделать тебя героем…

После этих слов, на неё внезапно обрушилась давящая тишина, прерываемая только тяжелым дыханием лиса. Кин прекратил бить стену, наконец обратив на нее внимание. Он отложил инструмент в сторону и развернулся к лисице, стягивая на шею респиратор.

— Хорошая сказка, что еще расскажешь?

— О чем ты?

— Об этом, — развел он в стороны лапы. — Думаешь я настолько наивен, чтобы поверить тебе?! Журналисту, которая наверняка хочет урвать кусок пожирнее чем у своих коллег. Кончай этот спектакль…

— Но это правда!

— Как и то, что я напал на тебя. Это же тоже правда! Давай! Записывай все на свой диктофон в сумочке и иди радуйся жизни. Я только что признался, так что ты свою миссию выполнила на сто процентов и можешь спокойно сваливать отсюда с «эксклюзивным материалом». Выход там, — указал он в сторону коридора лапой, куда лисица машинально повернула головку, — не заблудишься.

— Почему ты так говоришь? — ошарашено произнесла она, вновь повернувшись к нему и как-то жалостливо посмотрела, — Тебе настолько наплевать на себя? Ты хочешь чтобы все и вправду так считали?

— Считали что? — он скрестил лапы на груди, наблюдая как теряется журналистка от неудобного вопроса.

— Что ты ненормальный зверь, опасный…

— И что? — как ни в чем не бывало ответил он, с безразличием наблюдая за непонимающей мордочкой лисицы.

— Что «и что»?! Неужели лучше чтобы тебя знали таким, а не тем, кем ты являешься на самом деле?

— И кто я? — не унимался Уайлд, продолжая допрашивать журналистку и постепенно теряя остатки терпения. — Говори раз начала. Кто же я на самом деле? Или слов подобрать не можешь?

— Ты спас меня, — тихо прошептала она выдерживая его холодный взгляд. — Звери должны знать это, а не считать тебя диким…

— А меня ты спросила, хочу ли я чтобы они знали?! Нет! И знаешь почему? Потому что ты такая же, как и все вы! Паршивые твари вечно сующие свои носы туда, куда ни одна уважающая себя скотина не полезет! И все ради того чтобы выделиться. — Лисица сразу переменилась в лице и, поджав уши, всем своим видом возмущалась такому обвинению. — Да что ты вообще обо мне знаешь, а?! — Не стал он дожидаться какой-либо другой реакции, вновь перешел в атаку, потеряв все свое самообладание. «Не будь дурой и уходи или…»

— Я знаю, кто были твои родители и… — «Зря…»

— Ну конечно! Родители! Как же я сразу не догадался! Ты же журналист! Уже наверняка успела полностью изучить меня по вашим статейкам! Даже по имени меня называешь, хоть я тебе его и не говорил! Что?! — прорычал Кин, когда она попыталась что-то возразить, чем испугал ее и снова заставил замолчать. — Разве не так? А теперь на секундочку представь, как мне было «приятно», когда твои коллеги постоянно лезли ко мне со своими расспросами?! К тому, кто потерял своих родных! Почему бы вам всем просто не оставить меня в покое?! — Яростный оскал исказил его морду вслед за рыком и он медленно, хищно пошел в сторону журналистки. Он уловил страх вновь появившийся в глазах лисицы, которая начала пятиться назад, чтобы не подпустить его ближе… пока не наткнулась на стену за своей спиной. — Знай, я ненавижу всю вашу чёртову лживую братию стервятников и в последний раз я наступил на эти грабли, — подойдя к ней вплотную, он заскрежетал клыками, не сводя взгляда с ее напуганной мордочки. — Хочешь правды? Если бы я знал что произойдет, я бы даже не попытался сдвинуться тогда с места, — тихо добавил Кин, за пеленой ярости окутавшей его разум и с неким садистским наслаждением наблюдая как лисица, совсем потеряла здравый вид, превратившись в совершенно жалкое подобие той, какой она была минуту назад. — Проваливай вон.

***

Мэри не сдвинулась с места. Взгляд нависающего над ней хозяина дома буквально приковал её к полу. Его прерывистое тяжелое дыхание, совместно с утробным, угрожающим рычанием, и клыки в опасной близости от ее горла, не устрашали так, как эти глаза. Она смотрела в них, пытаясь разглядеть хоть что-то цивилизованное, за неистовым, совершенно безумным взглядом. Любой зверь в здравом уме уже сбежал бы отсюда и теперь, она хотела того же. До этого момента, Мэри восхищалась его храбростью, ведь далеко не каждый смог бы рискнуть своей жизнью ради другого, но в то же время, ей было искренне жаль его…