— Всего хорошего, мистер Поттер. Надеюсь, в Хогвартсе без вас станет намного спокойней.

Он вздохнул, удобней перехватил чемодан и пошлепал пятками по осенней грязи в сторону Хогсмида, представляя завтрашние заголовки «Пророка». Едва он убедился, что отошел на безопасное расстояние, как свернул в сторону Визжащей хижины и, подгоняемый холодным ветром, понесся вперед. В жизни начиналось что-то новое. Не сказать, что происходящее ему нравилось, но после вчерашнего ни настоящая грязь под ногами, ни чужие насмешки, ни козни Амбридж не могли его уязвить. Куда хуже, когда эта самая грязь внутри тебя. И если был шанс когда-нибудь вычистить ее, то сейчас Гарри был ровно на шаг к нему ближе.

В пыльной хижине он наконец-то натянул на себя самые нелюбимые, сползающие при каждом шаге старые джинсы Дадли, один из свитеров миссис Уизли и принялся, как было уговорено, ждать обеда.

*

У выхода из лаза стояла Гермиона, нагруженная книгами по зельеварению.

— Мантию одерни, — сказала она, критично оглядев пустое место. — Рон на тренировке. А это… ну будто бы я иду к Снейпу за консультацией. В понедельник мы постараемся получить отработку, тогда увидимся и поговорим. Все жалеют…

— Кроме Слизерина, — прошипел он из-под мантии.

— Анджелина говорит, что Джинни делает успехи.

Гарри вздохнул. С прошлого учебного года он летал всего лишь раз и теперь даже не мог представить, когда ему выдастся случай.

— Конечно, квиддич важен для тебя, — рассуждала Гермиона, быстро шагая вперед. — Но разве остаться в живых не так уж важно? Или, например, победить?

Гарри еще раз тихо вздохнул — подруга, как часто случалось, была права.

Снейп открыл так быстро, точно ждал их у самого порога. Он вырвал из рук Гермионы книги, процедив:

— Убирайтесь, мисс Грейнджер, — и быстро захлопнул дверь перед ее носом, едва не прищемив край мантии Гарри.

— Вы ожидаете, что я скажу «Добро пожаловать, Поттер»? Простите, не было времени подготовить приветственный плакат, через десять минут я должен вернуться в класс. Итак, кратко: первое и главное правило нашего сосуществования — ни под каким видом не смейте трогать принадлежащие мне вещи. Темный Лорд с радостью убьет вас и безрукого. Также, естественно, не вздумайте открывать дверь моей спальни и пользоваться ходом в класс и лабораторию. Если я по какой-то странной причине вам понадоблюсь — просто позовите.

— Кажется, я сглупил, отказавшись вернуться к Дурслям, — невесело улыбнулся Гарри.

— У вас еще есть возможность. Но, уверяю вас, этой ночью директор потратил не менее двух часов, чтобы разместить вас с комфортом. Я считал, что вам будет достаточно спального мешка.

Только сейчас Гарри заметил, что вместо вчерашней темной двери в спальню Снейпа ведет светлая панель с двумя ручками по бокам, чем-то похожая на дверцу гардероба тети Петуньи.

— Вправо ваша спальня, влево — моя, — Снейп сдвинул дверцу, и Гарри выдохнул с заметным облегчением.

— Заклинание слияния и разделения пространства. Хогвартс не позволил пристроить дополнительную комнату. К тому же понадобилась бы еще одна сеть защитных заклинаний. Две комнаты как бы одна в другой — не пытайтесь понять, это выше ваших способностей. А вы надеялись делить со мной постель? — ухмыльнулся Снейп. — Неужели вчера вам настолько понравилось, что хочется повторить?

Гарри залился краской и заглянул в свое новое убежище. Комната размером и формой напоминала спальню Снейпа. Даже комод, кровать и шкаф стояли на тех же местах, только откуда-то сверху лился неяркий свет, и ковер был не темным, а светло-бежевым.

— Несколько уютней, чем в больничной палате. Еду вам будет доставлять ваш обожаемый эльф. Вот еще что, Поттер… К моему прискорбию, удобства одни на двоих. Не занимайте душ и туалет с семи до семи тридцати утра и с десяти до одиннадцати вечера. С восьми до десяти я проверяю работы и принимаю отчеты старост. Упаси вас Мерлин высунуть нос в это время даже в мантии. Если почувствуете хоть малейшие признаки изменения самочувствия — ставьте меня в известность. Я не намерен больше беспокоить директора, так что прислушивайтесь к себе. Добро пожаловать, мистер Поттер! Дальнейшие планы обсудим вечером.

Снейп подхватил его чемодан и перекинул через порог комнаты, а когда Гарри шагнул следом — с грохотом задвинул панель за его спиной.

Да, Гермиона говорила, что это важно. Гарри и сам понимал, что ему лучше держаться подальше от всех живых существ, которые хоть немного ему дороги. В конце концов, Снейп тоже прав, и уютная спальня без единого окна лучше палаты в Мунго или камеры в Азкабане. Но помоги ему Мерлин вынести это добровольное заточение и не сойти с ума! Гарри вдруг пришло в голову, что лучше всех его сейчас бы понял Сириус. Возможно, найдется способ поговорить с ним. Он-то уж точно знает, как не съехать с катушек в четырех стенах.

— Добби! — едва слышно позвал Гарри.

— Гарри Поттер, сэр. Добби принесет вам поесть, он рад помочь Гарри Поттеру.

На ушастой голове эльфа сегодня красовалось всего три шапки. Верхняя чем-то напоминала седло. Гарри вздохнул. Есть совсем не хотелось, но и обижать Добби, который, как летом Хедвиг, остался единственным способом связи с внешним миром, тоже казалось неправильным.

— Сэндвич и тыквенный сок, — решился Гарри. — Один сэндвич! Небольшой.

Добби испарился, что-то ворча под нос, а Гарри принялся осматривать новую «камеру». Шкаф был слишком велик для его единственных джинсов, трех футболок и пары свитеров, но комод можно было передвинуть к кровати и приспособить под письменный стол. Если бы только… если бы только у него была палочка. Дно комода никак не хотело скользить по ковру — пришлось изрядно попотеть, воплощая задуманное. Он привалился спиной к задней стенке и под защитой старого дерева вдруг ощутил себя странно спокойным и равнодушным.

Добби перестарался: сэндвич был размером с ботинок Хагрида, Гарри с трудом одолел четверть прежде, чем погрузился в размышления.

Сейчас он — оружие. Не человек, нуждающийся в еде, сне или дружеской поддержке. С самого первого дня, с рождения, он был предназначен для единственной миссии — убить Волдеморта. По какой причине директор считал, что Дурсли или лекции по истории магии помогут справиться с этой задачей, оставалось загадкой. Куда лучше было потратить все предыдущие годы не на приготовление завтраков, учебу и квиддич, а на тренировки и изучение будущего противника, о котором он, по большому счету, ничего не знал. Сейчас он сам себе напоминал тот нож, которым чуть не зарезал Снейпа — безобидная и полезная в хозяйстве вещь, бог знает сколько лет пролежавшая на письменном столе и ставшая смертоносной только в нужной руке. Должен ли он так же спокойно и безропотно ждать, пока кто-то выдернет его из этой комнаты, как кинжал из ножен или ружье из сейфа, и направит в цель? Ведь оружие не сопротивляется. Не испытывает ни чувств, ни отвращения к самому себе. Ни радости, ни грусти и тоски, ни страсти. Его можно полировать, точить, готовить к делу, а можно бросить на столе, как тот нож.

В дверь громко стукнули, и панель отъехала в сторону.

— Выходите, Поттер. Вам положен кусочек сахара за отличное поведение.

— Я что вам, комнатная собачка? — проорал Гарри из-за комода.

— Жаль, что нет, они гораздо более разумны. Как бы это ни было сложно, нам следует поговорить.

*

На столе был накрыт нехитрый ужин, но Гарри был уверен, что не сможет проглотить ни кусочка. Снейп, очевидно, ожидал, что он заговорит первым. Но он безмолвствовал, ведь оружию положено молчать, не так ли?

— Как самочувствие? — наконец спросил Снейп.

— Прекрасно. А ваше?

— Не хуже, чем ваше.

Опять повисла долгая мучительная пауза, и Снейп вновь не выдержал первым:

— Давайте-ка, Поттер, спрашивайте. Иначе я посчитаю, что вы действительно сошли с ума.

— Все, что мне нужно, я уже понял, — процедил Гарри

Снейп сделал движение подбородком, как будто воротник мантии начал ему жутко давить: