Я посмотрела на него снизу вверх и мрачно проговорила:

– Если не перестанешь меня унижать, я не буду этого делать! Ты просил забрать воспоминание? Я его забрала! Сделка выполнена…

– Не выполнена, – холодно ответил он и многозначительно кивнул на кулон: – Пока не переместишь воспоминание сюда. – Он вдруг усмехнулся: – Или боишься, что и тут мозгов не хватит?

– Не боюсь! – недовольно буркнула я и подхватила кулон левой рукой, а правую простёрла над верхней его частью. Пальцы мои слегка дрожали, а сердце колотилось. Но воспоминание послушно скользнуло в амфору, получилось даже легче, чем с живым человеком, и я весело добавила: – Мозги у меня на месте, можешь сам в этом убедиться!

Генрих присел рядом и заглянул мне в глаза.

– Я уже давно убедился, – почти ласково проговорил он, и я невольно улыбнулась, – что их нет и не было!

Улыбка моя растаяла.

– Да почему?! – не выдержала я.

Он многозначительно щёлкнул по кулону.

– Не догадываешься, почему умные ведьмы могут смотреться в зеркало? – Я растерянно моргнула, а Генрих хмыкнул: – Загадка не по зубам, понимаю. Точнее, не по мозгам… Ладно, поднимайся! Уходим…

Я с трудом выпрямилась и на негнущихся ногах последовала за инститором, а взгляд мой, казалось, прожигал его спину насквозь.

– Ненавижу, – прошипела я.

Генрих вдруг замер и очень медленно развернулся, его широкая улыбка мне очень не понравилась. Он склонился к самому моему лицу, и я нервно сглотнула.

– Ненавидишь меня, – проговорил он и подмигнул: – Но всё равно хочешь?

– Да, – ответила я и услышала скрежет собственных зубов, а щёки мои обожгло жаром.

Да когда же прекратится действие этого зелья? Меня же вырвало! Генрих, казалось, наслаждался каждым мгновением моего унижения. Чем бы его отравить?

– Следуй за мной, ведьма, – проговорил Генрих и выпрямился. – Можешь наслаждаться моим сексуальным видом сзади!

И стремительно направился к одному из проёмов, а я тоскливо посмотрела на его спину. Широкие плечи, узкие бёдра. Чёрт! Действительно сексуальный! Некстати вспомнились слова Забавы о ямочках… Да о чём я думаю в логове врага?!

Я нервно оглянулась на спящего и поспешила за Генрихом. Сердце моё замерло, а взгляд с трудом оторвался от пятой точки инститора. Я прижала холодные пальцы к горящим щекам. Точно схожу с ума! Дать бы себе оплеуху!

– Э, – промычала я, но Генрих не оглянулся. Кулаки мои сжались, и я выпалила: – Понять не могу, как ты с таким раздутым самомнением в двери проходишь! И чего ты прицепился ко мне, а? Сам же говорил, что не можешь и думать о сексе!

Плечи инститора затряслись, и сердце моё замерло. Он что, смеётся?!

– А ты, как я посмотрю, не можешь о нём не думать, – не оборачиваясь, насмешливо протянул Генрих: – Сразу видно дочь инкуба!

Зубы мои заскрипели. Мало отравить! Четвертовать надо! Опробовать на нём всю его сумку!

– Это ты постоянно о нём говоришь! – злобно прошипела я. – Спрашиваешь, хочу ли я тебя! Это вообще нормальный вопрос? Или тебе так приятно слышать ответ? В кайф поиздеваться над ведьмой лишний раз…

Генрих замер и медленно повернулся, я невольно отшатнулась и сглотнула.

– Поиздеваться над ведьмой никогда не лишне, – мечтательно проговорил он, и кулаки мои сжались так, что ногти впились в ладони. – И мне действительно приятно смотреть, как ты краснеешь и задыхаешься от стыда за свои эротические фантазии…

– Да какие там фантазии? – вспыхнула я. – Не льсти себе, инститор! Да, ты красивый. Но не исключительный…

– Да ладно?! – хмыкнул Генрих, наступая на меня.

Но я заставила себя остаться на месте и не опустить взгляда.

– Торт в магазине тоже красивый, – запальчиво продолжила я. – И я его тоже хочу! Слопала бы весь за раз. Но знаю, что потом будет плохо. Человека определяют не желания, а решения и действия!

Генрих вдруг расхохотался, и глаза его сверкнули.

– С тортом меня сравнила, – веселился он. – Забавно.

Он шагнул, приближаясь вплотную, и я, не выдержав, отступила, но спиной наткнулась на дерево. Генрих опёрся ладонью о шершавый ствол и склонился к моему лицу. Правая бровь его приподнялась, а рот перекосила усмешка.

– Так может, предложить тебе один кусочек?

Голова моя закружилась, а пальцы похолодели.

– Тебе-то зачем? – прорычала я, судорожно хватаясь за дерево. – Тебя же это… корёжит… говорил, что каждое прикосновение ко мне словно удар током…

Генрих стремительно прикоснулся губами к моему рту и так же быстро отстранился. Лицо его приобрело задумчивое выражение. Перед глазами у меня всё поплыло, а ноги пронзила крупная дрожь. Инститор только что поцеловал меня?

– Точно! Как удар током, – кивая, проговорил он и широко ухмыльнулся: – Зато бодрит! Может, ещё разок?

Я хватала ртом воздух, не в силах выдавить ни слова. В ушах зашумело от ярости. Лицо Генриха приблизилось, а я оторвала от дерева непослушные пальцы и поспешно прикрыла ему глаза. Инститор вздрогнул, а по запястью моему заструились чужие воспоминания.

Охотник вскрикнул и отшатнулся, прижимая руки к побелевшему лицу. Тело его на секунду замерло, затем ноги его подкосились, и Генрих рухнул передо мной на колени. А за ним я вдруг увидела фигуру незнакомого инститора. Глаза его сверкали, а рот исказился в холодной усмешке:

– Опаньки! Ведьма? Здесь?!

Сердце моё сжалось, а руки затряслись. О, нет! Я же практически напала на инститора в их проклятом обиталище! Я бросилась к незнакомцу и, упав перед ним на колени, обхватила его ноги.

– Умоляю, не жгите меня!

Тот замер на мгновение, и я с надеждой посмотрела снизу вверх на его ошеломлённое лицо.

– Ну не знаю, – протянул он. – Искушение так велико!

Я отпрянула и зажмурилась в ожидании скорой смерти, а рядом послышался хрип:

– Это моя ведьма!

Я распахнула глаза и с изумлением уставилась на Генриха. Тот сидела на земле, потирая глаза и… смеялся! Мой взгляд опустился на дрожащие пальцы. Может, я с перепугу одарила его чьи-ми то счастливыми воспоминаниями? Как жаль! Опять осечка… Стоп! А почему вообще сработало? Инститор утверждал, что на него моя ворожба не действует! И тогда в офисе это действительно не прокатило. Я схватилась за голову: да какая разница? Меня всё равно сейчас уничтожат!

Незнакомец присел рядом с Генрихом, и его рука опустилась на плечо пострадавшего инститора.

– Ты как, дружище? Вижу, что не скучаешь…

Тот ухмыльнулся и поднял лицо.

– Да уж, скучной мою жизнь точно не назовёшь! – широко ухмыльнулся он.

Я с ненавистью покосилась на его белые зубы, мечтая выбить парочку. Инститоры обернулись ко мне, и я отползла, упираясь руками в землю.

– Говоришь, твоя ведьма? А зачем ты притащил в Крамор свою новую игрушку? – весело спросил незнакомец и усмехнулся: – Неужели затем, чтобы представить её Аноли?

Я смотрела на них, стараясь не упустить ни малейшего движения. Новый инститор меня не уничтожил на месте преступления сразу, а значит, либо послушался Генриха, либо… И тут сердце моё дрогнуло. Что?! Какую ещё новую игрушку? Он что, обо мне? Генрих молчал, потирая красные веки, и губы мои невольно расплылись в хищной улыбке. А хорошо я его приложила! С учётом того, что жертва бодрствовала. Мастерство моё растёт!

Взгляд незнакомца ощупывал меня, и я невольно скрестила руки на груди, закрывая кулон.

– И что, Аноли одобрила замену себе любимой?

Я удивлённо приподняла брови и нервно спросила:

– Вы о чём?

Генрих вдруг отвесил инститору затрещину и резво вскочил на ноги.

– Что ты несёшь? Я лишь советовался с Аноли по поводу неконтролируемой силы малолетней ведьмы! Я теперь не сижу за высокими стенами, а реально борюсь с ведьмами! – Я замерла, и даже дыхание перехватило от возмущения: малолетней?! А Генрих дёрнул друга за руку, помогая тому подняться: – А ещё мне интересно, каким чудом она сумела получить лицензию. Пора уже организовать проверку в Комитете.

Второй инститор посмотрел на меня, и во взгляде его серых глаз я вдруг заметила тень уважения.