Приятель весело рассмеялся и рассказал. Оказалось, что в одном лесничестве, в заповеднике, он имеет хорошее знакомство. Лесник принимает к себе на постой одиноких мужчин, но только со строгим отбором и по надежной рекомендации. Не любит он ни шума, ни пьянок в своем доме. А жена его готовит в печи так, что пальчики оближешь.
Вадим уже готов был нестись на всех парах в это райское место, но сначала следовало договориться с лесником, сославшись на постоянного отдыхающего, подготовиться самому, да и здесь, на месте, надрать уши заранее всем, кому следует, чтобы трудового энтузиазма хватило до его возвращения. Ну и с Алисой разобраться. Он поморщился и принялся за коньяк, теперь уже всерьез.
Через неделю все было готово. Собран рюкзак – не современный чемодан на колесиках, а именно рюкзак, чтобы лучше прочувствовать всю глубину перемен в организации отдыха. Вещи туда сложены самые простые, но практичные и удобные. Не забыт спиннинг и другие принадлежности для этой мужской забавы. Даже сапоги резиновые прихватил (современные, конечно, не те прежние, черные и бесформенные). Плащ-накидку сверху приторочил – у приятеля на антресоли обнаружилась эта полезная вещь: тесть его военным был, служил в давние времена. Как будто бы все. Лесник его уже дожидается.
Вадим отпустил машину возле шлагбаума – правила так правила, они для всех – и дальше двинулся пешком. Идти было недалеко, километра три, не больше. И сразу на него навалилась эта сказочная лесная тишина. Она в лесу особая. Там птичка пискнет, там кто-то мелкий прошуршит в траве, там ветерок пронесется в вершинах деревьев. И все. Никаких звуков технического происхождения, сопровождающих нашу повседневную жизнь. Никакой залихватской музыки, доносящейся из окон и проезжающих машин. Хорошо-то как! Он подтянул лямку рюкзака на плече и весело зашагал вперед. Охватило давно забытое радостное ощущение ничем не ограниченной свободы. К тому же он действительно освободился от тяготивших его отношений с девушкой и чувствовал себя при этом великолепно. Она, конечно, порыдала для порядка, попробовала разжалобить, но, поняв, что все это бесполезно, перевела разговор в экономическое русло. Умная девочка все-таки, ничего не скажешь. Он не стал скупиться, и Алиса, тяжело вздохнув, отпустила его на волю, так сказать.
Домик лесника и правда оказался похож на сказочную избушку в лесу. И ручеек, и белочки во дворе, и тишина, и птицы – все на месте. А озером он поинтересуется немного позднее. Пока надо с хозяевами познакомиться.
Егор Степанович оказался крепким и далеко не старым еще мужичком с окладистой бородой и пронзительно голубыми, все видящими глазами. Он приветливо поздоровался и тут же позвал свою супругу. Немолодая женщина в простом летнем платье и симпатичном клетчатом переднике, невысокая, в меру полная и уютная на вид, появилась из глубины дома и сразу же заулыбалась:
– Проходите, проходите, гость дорогой! Мы вас ждем. Я уж и комнату приготовила, и обед соорудила. Вы там, в городе своем, небось, и забыли о простой деревенской пище.
Вадим вынужден был признать, что да, забыл. Однако сразу вспомнил, когда учуял божественные запахи еды, приготовленной в настоящей печи. Куда до нее современным микроволновкам и прочим кухонным новинкам! У него дома их целый арсенал – чтобы приходящей помощнице удобнее было готовить ему еду и времени уходило меньше. Но здесь… Он быстренько сбросил с плеч рюкзак, вымыл руки под стареньким и кое-где побитым рукомойничком во дворе – прелесть какая! – и уселся за стол. Егор Степанович присоединился к нему, и они очень хорошо посидели, поглощая вкуснейшие блюда, приготовленные Матреной Евграфовной, и неспешно беседуя. Хозяйка сделала все, что считала нужным, и тоже присоединилась к ним. Отдых начинался замечательно. Потом Вадим поднялся в выделенную ему комнатку. Она оказалась наверху, под крышей, и была опрятной и уютной. Он выложил из рюкзака вещи, переоделся и отправился знакомиться с озером. Гулял долго. Под вечер вернулся удовлетворенный, слегка уставший от прогулки, воды и обилия свежего воздуха, поужинал и завалился спать. Первый день отдыха прошел «на ура».
Рано утром его разбудили петухи, горланившие на разные голоса. Их оказалось в хозяйстве всего трое, но шум они создавали такой, словно их здесь целый батальон. Мужчина весело рассмеялся и спустился вниз, к деревьям, ручью и прыгающим вокруг белкам. Приятный отдых покатил дальше. Три дня пролетели в великолепном ничегонеделании, наслаждении лесом и озером. Он вдоволь наплавался, даже рыбку половил, чем вызвал одобрительную улыбку хозяйки и молчаливый восторг кошки Муськи, которой тоже досталось кое-что от его улова. Успел подружиться с огромным и устрашающим с виду волкодавом Тимофеичем, на поверку оказавшимся удивительным добряком. В общем, Вадим пребывал на верху блаженства. И вдруг…
Было позднее субботнее утро. Дни недели и числа он еще помнил. А вот почему они вчера вечером так надрались вдвоем с Егором Степановичем, запамятовал напрочь. Он, конечно, привез с собой бутылочку неплохого коньяка (и не одну, следует признаться), но и хозяин поставил на стол что-то эдакое, не совсем понятное, но удивительно легко идущее. В общем, подниматься к себе наверх ему было потом ох как нелегко. И проснулся он куда позднее обычного. Хозяин – человек тренированный – уже ушел по своим лесниковским делам. Сердобольная Матрена Евграфовна предложила ему маленькую рюмочку вчерашнего зелья, и жизнь стала налаживаться. Потом он съел несколько вкуснющих блинчиков с малиновым вареньем, выпил чаю и совсем ожил. Он плескался возле кадки с водой во дворе, наслаждаясь каждой пригоршней прозрачной жидкости, попадавшей в лицо и на голую грудь. От полноты удовольствия он даже замурлыкал что-то. И вдруг инстинктивно насторожился, прислушиваясь. Что-то было не так. Оглянулся. Так и есть: возле калитки стоял старенький велосипед, а рядом с ним женщина. Совсем не старая и не похожа на местную. Но одета просто. А глаза – насмешливые, острые, напоминающие цветом глаза хозяина, с которым они вчера так хорошо резвились, только более колючие.
– О! Фемина! – несколько даже развязно произнес Вадим Алексеевич. – Откуда вы, прекрасное виденье?
– Оттуда, – она указала большим пальцем куда-то за спину, – и туда.
Указательный палец был направлен прямехонько на дом, ставший пристанищем для ищущего покоя и временного забвения усталого мужчины. А тут, нате вам, явление. И ничего ты с этим явлением не сделаешь, это сразу видно, потому что ведет оно себя слишком уж по-хозяйски. Его о таком приятель не предупреждал.
– А вы, надо думать, новый постоялец дяди Егора? – заметила она не слишком приветливо. – Он мне вчера что-то такое говорил. Я поздно приехала, когда вы уже вдоволь откушали самогоночки пополам с коньяком, судя по бутылкам, и удалились на покой.
Голос был неприветливый, и глаза, оглядывающие его голый торс, всегда вызывавший в женщинах искренний интерес, оставались холодными.
– А вы кто? – не удержался от вопроса мужчина, хотя уже и начинал смутно подозревать самое неприятное.
– Племянница вашего хозяина и вчерашнего собутыльника, – заявила она насмешливо. – Агата Витальевна меня зовут. И не раскрывайте глаза так широко. Моя мать была большой любительницей детективов.
– Вадим Алексеевич, – спохватившись, представился постоялец, при этом вытянулся во весь рост и слегка склонил голову, поклонился, значит.
В ответ необычная женщина сверкнула насмешливыми глазами и присела в самом что ни на есть настоящем реверансе, правда не слишком глубоком. Не принц ведь перед ней из правящего дома Виндзоров. И вытащив из велосипедного багажника большую сумку, прошествовала мимо него, ошарашенного, в дом, откуда сразу раздался голос Матрены Евграфовны:
– Ты уже видела нашего постояльца, Агаточка? Надеюсь, не успела надерзить ему?
– Видела, тетушка, – был ответ, – а если и надерзила, так самую малость.
Вадим ухмыльнулся и ушел в лес прямо так, как был, почти раздетый. Ему необходимо было час-другой поплавать в прохладной воде озера, чтобы прийти в себя после вчерашнего застолья и сегодняшнего шока. Кажется, прекрасно налаженная жизнь в тишине лесного хозяйства дала трещину.
