– Никто не виноват, что Боря захотел уехать.

– Он уехал не просто так, он уехал к женщине.

– Еще скажите, что к Алле! – фыркнула Ольга Семеновна, но уже значительно тише.

– Так он нам сказал, – подтвердили Галя с Лешей хором. – Алла – его врач из поликлиники.

Неожиданно Ольга Семеновна перестала шуметь и буянить. Она тяжело опустилась на стул и пробормотала:

– Нету его у Аллы! Она про него и думать забыла. Да и с чего ей о Боре помнить? У нее таких пациентов целая поликлиника.

– Разве между ними нету особенных отношений? Борис нам другое говорил.

Ольга Семеновна покачала головой:

– Может, у сына в голове что-то такое и было, но в действительности нет.

– Может быть, есть какая-нибудь другая Алла?

– Какая другая? – Мелькнувшая в глазах Ольги Семеновны надежда тут же угасла, и она пробормотала: – Борис почти нигде и не бывает.

– А концерты? Он же любит музыку и посещает выступления многих авторов-исполнителей.

– Да. Музыку он любит. Катя его иногда брала с собой.

Предчувствуя новый виток обвинений в свой адрес, Катя воскликнула:

– Я не знаю, что это за Алла такая выискалась! Лично я не знакомила Борю с женщиной с таким именем! И на концертах он ни с какими Аллами при мне не знакомился!

Аппетит у Кати пропал совершенно. Она ужасно расстроилась. Еще бы! Такая напраслина! Даже вторая котлета Кате в рот не полезла. Хотя Ольга Семеновна не только отказалась от порции своего сына, но и предложила Кате ее съесть. Кажется, женщина уже и сама стыдилась своего поведения. На протяжении всего обеда мать Бориса была неразговорчива и ограничилась тем, что выпила стакан компота и поклевала немного хлеба.

Но после окончания трапезы она проследовала за Катей по пятам в номер и заискивающе произнесла:

– Катенька, прости меня, дуру старую, пожалуйста.

– Я не сержусь.

– Не знаю, что на меня нашло. Ты всегда была добра к моему Борисочке. Ты должна мне помочь!

Последняя фраза насторожила Катю.

– Я уже помогла вам, когда забыла про свои собственные дела и по вашей просьбе поехала сопровождать вашего сына. И как вы меня отблагодарили? Налетели на меня, накричали, при всех опозорили. Как на нас смотрели! Я теперь просто не знаю, как мне показаться на глаза этим людям.

– Да наплюй ты на них.

– Легко вам говорить. А мне каково?

– Катя, пойми меня. Боря – это мое все! И он пропал! Как бы ты повела себя на моем месте?

– Уж точно не стала бы кидаться на всех подряд!

– Ты послушай лучше, что я придумала.

Катя молчала. Мол, говорите, что хотите, мне все равно.

И Ольга Семеновна принялась излагать свой план:

– Среди моих учеников из прежних выпусков есть несколько человек, которые связали свою жизнь со службой в полиции. Я обзвонила их всех. Все оказались заняты, никто не захотел помочь своей старой учительнице и поискать Борюсика. Но один… Хороший мальчик, зовут его Сережа Петюнин, так вот он согласился нам помочь.

– Нам? – еще больше насторожилась Катя. – И кому это, позвольте спросить, нам?

– Тебе и мне.

– А я тут с какого боку?

– Но ты же взялась опекать Борюсика!

– Ну и?…

– И не справилась со своими обязанностями. Нет, я тебя ни в чем не виню, деточка. Но посмотрим правде в глаза, ты свое задание провалила. Борюсик исчез. И ни ты, ни я даже не знаем, куда он делся.

– Вы так говорите, словно ваш сын – это несмышленый мальчик. А он давно уже взрослый мужчина. И может распоряжаться собой по собственному усмотрению.

Лично для себя Катя сделала вывод, что Борис и впрямь познакомился с какой-то женщиной. Пусть речь шла и не про Аллу-окулиста, а какую-то другую, но где-то Борис с этой своей пассией снюхался. И, прекрасно представляя, как может осложнить его жизнь чрезмерно любящая и заботливая мамочка, попросту из-под ее опеки слинял.

И при чем тут Катя?

– В общем, я договорилась с Сережей, он ждет тебя у себя через час.

– Что?

– Через час тебе нужно быть на Петроградской, – повторила Ольга Семеновна, словно бы уже давно заручилась согласием Кати и дальше плясать под ее дудку.

– Вы забыли…

– Забыла спросить твоего согласия? Но ты же поможешь? Ты же не оставишь меня… вот в таком состоянии?

Катя посмотрела на нее и поняла, что выхода у нее нет. Нет, не сможет она оставить Ольгу Семеновну один на один со свалившимся на нее несчастьем. И что за гад этот Борис! Умотал куда-то наслаждаться жизнью и личным счастьем, предоставив Кате разгребать все связанные с этим проблемы.

И все же Катя сознавала, что ей придется разбираться с этим делом. Ну, ничего! Как только она найдет Бориса, он у нее попляшет!

– Через час на Петроградской я никак не смогу быть. У меня нету машины, чтобы так быстро туда добраться.

– Поезжай на такси.

– И денег, чтобы раскатывать туда-обратно на такси, у меня тоже нет.

Но Ольгу Семеновну это не смутило.

– Так и быть, я дам тебе денег на такси. Будем считать это платой за некоторые твои неудобства.

– Погодите вы с такси, я еще не соглашалась никуда ехать.

– Ну, Катенька! Кто же, если не ты?

– Вы! – сделала Катя последнюю попытку уклониться от навязанного ей задания. – Вы сами вполне можете поехать. Так даже лучше будет! Вы мать пропавшего человека. И полицейского этого Петюнина вы знаете. А кто я такая?

– Ну, не совсем уж он и полицейский, – пробормотала Ольга Семеновна.

– А кто?

– Петюнин работал в полиции, но потом ушел в свободное плавание.

– Это как?

– Сейчас он что-то вроде частного детектива. Очень известного! Занимается решением самых разных проблем. В частности, берется за поиск пропавших людей.

– То, что вам и надо, да?

– Мне о Петюнине говорили другие мои ученики. Кому-то он помог найти друга, кому-то даже вернул жену. У него целый бизнес построен именно на поиске пропавших. Так почему бы ему не помочь своей старой учительнице? Тем более что только благодаря мне у Петюнина стоят четверки по русскому языку и литературе. Сколько я с ним возилась! Что же, теперь пришло время отплатить ему за мою заботу.

– Ольга Семеновна, но почему именно я? – взмолилась Катя. – Почему бы вам самой не поехать к этому вашему Петюнину?

– Потому что ты молодая, Катюша. Мне-то самой уже не под силу мотаться по всем этим делам. И сердце шалит. И давление жмет. Вот я уже к вам приехала, а чувствую, все, больше не могу. Голова кружится, перед глазами мушки летают, того и гляди в обморок бухнусь. Не могу я, сил у меня уже нету.

Ольга Семеновна и впрямь выглядела бледно. Под глазами у нее образовались синяки. И дышала она как-то слишком уж часто и мелко, словно бы что-то мешало ей вдохнуть полной грудью. И Кате стало жалко эту пожилую женщину. Пусть Ольга Семеновна повела себя некрасиво, опозорила ее своими воплями на весь пансионат, но кто знает, как бы повела себя Катя, окажись она в такой же ситуации. Пока еще у Кати детей нету. Но если бы были? И пропали?

– Одни мы с Борюсиком на всем белом свете, – неожиданно всхлипнула Ольга Семеновна. – Одни! Случись с ним что, с кем я останусь? Кто мне глаза закроет и в последний путь соберет?

Выяснив, что в материнских чувствах женщины к своему сыну крылось много эгоистического, Катя свое сочувствие несколько поумерила. Но помочь все равно согласилась. А кто бы на ее месте не согласился, видя слезы матери и наблюдая ее плохое самочувствие?

И все же по дороге к детективу Петюнину девушка не могла избавиться от мысли, что вдвоем с рыдающей Ольгой Семеновной дело пошло бы у них и быстрей, и проще. А так детектив может еще и заартачиться. Другим моментом, который порядком озадачил Катю, было то, что офис известного детектива совпадал с номером квартиры в самом обычном жилом доме.

– Неужели он принимает у себя дома?

Катя окончательно убедилась в своих подозрениях, когда оказалось, что дверь нужной ей квартиры ничем не отличалась от всех соседних квартир. Обычная такая отделанная вагонкой дверь, самая что ни есть простецкая. Ни таблички, оповещающей о том, что тут ведет прием частный детектив, причем знаменитый и прославленный, ни других опознавательных знаков не наблюдалось. Вряд ли можно было считать указанием надпись «Серега – лох», сделанную чьей-то губной помадой.