— Нет. Не нужно. Моему брату это не понравится. Он — горячий турецкий парень и все такое, — смутилась девушка.
— Турецкий?
— Я из Стамбула.
— Надо же, — окончательно развеселился Кавьяр. — Похоже, этот город меня не отпускает. Только недавно прилетел сюда из Турции. Ну… не совсем недавно…, но неважно. А ты здесь чем занимаешься?
Фахрие пожала плечами и откинула назад пряди волос, видимо, мешающие ей.
— Мы с братом просто путешествуем.
«Просто путешествуете, значит. А не люди ли Мухамеда вы оба?»: размышлял британец, внимательно рассматривая миловидное лицо девушки.
— Ладно, — Фахрие почувствовала смену настроения Тео и спокойно поднялась из-за столика. Но пошатнувшись, вновь плюхнулась обратно. — Ой… кажется, мне нужно позвонить.
— Давай вызову такси и провожу тебя. Опасно бродить по улицам в таком состоянии, — тут же спохватился Кавьяр, доставая из кармана брюк сотовый телефон.
— Не надо. За мной приедет Дениз, — пробормотала Фахрие, роясь в сумочке.
Тео воспользовался моментом и вызвал такси, а затем вывел слабо сопротивляющуюся девушку из бара, и усадил в подкатившую машину.
Фахрие назвала адрес, и британец, желая выяснить о ней побольше, отправился с новой знакомой до места ее проживания.
Что же поделаешь, такая жизнь у Кавьяров — сплошные недоверие и подозрительность. Однако, помимо простой проверки, Тео хотел «растрясти» турецкую красавицу на номер телефона. Может когда и встретятся…
Пахло умопомрачительно. Летом (пусть оно и подходило к концу), растениями, абсолютно мне незнакомыми, и чем-то давно известным. Вероятно, это был запах прошлого, которое навалилось на мои плечи с приездом в этот особняк.
Сидя на скамье в зеленом лабиринте кавьяровского сада, я ковырялась у себя в голове и тыкала пальцем в собственные ошибки, отмечая те моменты, когда могла убить грека, но не делала этого. Теперь же об уничтожении этого человека не могло быть и речи. С осознанием правды, облегчение не пришло. Только растерянность и молчаливое ожидание. Чего именно, не могла разобрать, но что-то должно было произойти…
Темнело, а в дом возвращаться не хотелось. Плевать, что желудок с голоду вскоре сам себя съест. Мне просто необходимо было посидеть здесь и подумать, помолчать с собой наедине. Это приносило немного понимания. Совсем чуточку, но так лучше получалось разобраться в себе.
Черт, я ведь никогда раньше не занималась подобными вещами. Самокопание болезненно, потому что приходится обличать свои проступки, открывать не лучшие стороны собственной личности, уничижать себя. Так что обычно я такой ерундой не страдала, но только не сейчас, когда Клио убил все остатки разума и напугал до полусмерти чем-то все еще предстоящим. Ну не хватало мне потерять их всех. Жалко ведь, привыкла уже…
Шорох травы объявил о чьем-то приближении. Оглянулась и заметила… Наташа? Кто ее выпустил?
Вскочила и уставилась на девушку непонимающим взглядом.
— Все хорошо? — спросила я довольно неприветливо.
А с чего бы мне любезничать, когда в руках эта ненормальная держала что-то черное и по очертаниям в предмете угадывался пистолет.
Ну что за нахрен?! Вот же везет.
— Чего тебе, Наташа? — перешла я на русский и незаметно отодвинулась поближе к кустам. — Кто позволил выйти из подвала? Клио знает, что ты тут?
Абсолютно ужасающая своим безумием улыбка девушки ввергла меня в шок. Я бы может и рванула с места, спасаясь бегством, но Наташа направила на меня оружие.
Нет, вот только не надо говорить, что сейчас все закончится. Страшно до невозможности… сердце застучало в пятках…
«Одержимая» двинулась в мою сторону и проговорила:
— Он никогда не будет твоим. Ты здесь лишняя…
— Полностью с тобой согласна, — попыталась я заболтать девушку. — Завтра же уеду. Опусти пистолет, пожалуйста. Нет, я серьезно, Наташ, мне нечего здесь делать. У Клио есть ты, а я что…
— Заткнись, сука, — совершенно не подействовали на девушку мои слова. — Ты его жена. Я знаю. Я все знаю.
Вот на это ответа у меня не было. Однако, приготовившись тут же на месте оказаться застреленной, я уже похолодела до кончиков пальцев, когда вдруг Наташа сделала то, чего вообще мною не ожидалось. Но вначале она вымолвила с ехидной ухмылкой:
— А ведь Клио уверен, что это ты меня выпустила из подвала и привела сюда. Марианна, такая милая девчушка и совсем еще «зеленая», сообщила ему об этом…
Вот именно в тот миг до меня и дошло, что задумала крайне зависимая от Кавьяра девица, и я даже успела сделать шаг в ее сторону. Но Наташа опередила меня и выстрелила. Себе в подбородок. Да так удачно, что теплая кровь брызнула мне прямо в лицо и на грудь. Мой мозг, шокированный происходящим, выдал ассоциацию: смертельная красная пощечина, выписанная девушкой напоследок. Именно этим она и хлестнула по моим щекам — унижением и кошмарной реальностью, словно предупреждая о том, что грек уничтожит меня за это. Без суда и следствия уничтожит, переломает все кости, сотрет в порошок…
А еще, стоя в оцепенении перед мертвым телом, в голове пульсировали две пугающие своей неуместностью мысли: почему так много крови попало на меня, если Наташа стреляла в подбородок и стоит ли пытаться ей помочь?
Оба «размышлизма» дышали комичным идиотизмом. Очевидно же, что кровью меня обдало немного больше сверху, чем непосредственно со стороны девушки. И естественно помогать уже было некому.
Вот на этой отнюдь не оптимистичной ноте, я и обнаружилась Кавьяром, охранником и, видимо, той самой Марианной. Не осознавая, что дрожу от нервного напряжения, принялась приглаживать волосы и в итоге перепачкалась едва ли не по локоть. Мне казалось, что я выгляжу, как чудовище, но это не волновало, просто нужно было начать двигаться, и я начала. Присела возле трупа и уставилась на дыру на подбородке мертвой девушки, как будто это принесет облегчение.
Меня тут же оттащили назад. К моей же неудаче пистолет находился не в руке Наташи, а валялся на траве, отлетев в сторону при падении.
Хави хладнокровно осмотрел ее тело и кивнул греку. Марианна рыдала, нервируя своим визгом. Кавьяр шикнул на нее и проговорил:
— Что сказала Наташа? — и посмотрел на служанку достаточно пугающе.
Та растерянно заморгала и, поймав мой взгляд, насупилась, мгновенно перестав плакать.
— Что она… — ткнула в мою сторону пальцем. — …позвала ее в сад, при этом дверь подвала отперев, — с высокомерием произнесла девушка.
Господи, а тебе-то я что сделала, что ж ты меня топишь?
— Кто «она»? Что это значит — «она»? — леденящим душу тоном проговорил Клио, по-прежнему нависая над служанкой, сжавшейся под его взглядом.
— Госпожа Кавьяр, — Марианна ответила менее уверенно.
— Правильно. Запомни это. — Наконец грек обратил свое внимание и на меня и, видимо, выражение лица, с которым я смотрела на него, не пришлось Кавьяру по вкусу. Он сказал: — Как понимаю, у тебя проблемы, Лена? Раз уж ты оказалась здесь в такой момент. Поясни, будь добра, какого хрена произошло?
— А ты уверен, что поверишь? — прошелестела в ответ. Язык не хотел слушаться.
— Иди в дом, — прикрыв глаза, Клио отступил в сторону.
Я поплелась к стеклянной двери террасы, все еще не соображая, что на моих глазах застрелилась молодая девушка. Всякое бывало, но при мне еще никто не лишал себя жизни. Кошмар просто…
Очнулась от комотоза я только в душе, уже стоя под теплыми струями воды. Внезапно осознала, что все еще жива, а значит грек решил «не рубить с плеча». Очень интересно. Неужто правда будет допрашивать без побоев?
Едва я успела одеться, как в спальню вошел Кавьяр собственной персоной и, окинув меня внимательным взглядом, попросил присесть. Начало неплохое. Однако сам Клио был мрачнее тучи.
Он сунул руки в карманы брюк и прошелся по комнате.
— Ты ее убила? — выдал он без «прелюдий» и уставился взором прямо в глаза, сканируя и выискивая крупицы лжи.
