Не было ни вступительных слов, ни каких-либо пояснений. Отправитель просто перечислил в столбик название поселка, наименование бывшего пансионата, на месте которого затеяли строительство нового оздоровительного комплекса, имена погибших ребят, их возраст и имя пропавшего без вести – Егор Поляков. Лиза перечитала список, сделала глоток затягивающегося густой пленочкой шоколада, а затем забила в поисковик населенный пункт. Она не собиралась туда ехать, но любые детали, связанные с «делом», помогали настроиться на нужную волну. Не прав был ее собеседник: чем больше она знает, тем для нее только лучше. Лиза понимала опасения мужчины, что из-за избытка информации она возьмет ложный след, как бывало поначалу. Но теперь она научилась разбираться в сведениях, сортируя их на те, которые могут помешать, и те, которые помогут.

Работу с фотографиями Лиза отложила на дом, потому что это дело требовало особого сосредоточения. Но с интересом пробежала взглядом сведения о поселке. Пока загружалась программа гугл-мапс, она отколупнула кусочек крошащегося под ложечкой безе, добралась до мягкого и липкого слоя и сунула в рот сладкую белковую массу.

До подмосковного городка, в котором располагался бывший пансионат, было два с половиной часа пути: вначале нужно было час сорок ехать на электричке, затем столько же на автобусе, а оставшуюся часть дороги предстояло идти пешком. Рассматривая карту, девушка задумчиво покусала костяшку большого пальца, а затем, будто опомнившись, тряхнула многочисленными косичками.

– Здорово, Лиз! – раздался напротив знакомый голос. Она торопливо закрыла экран смартфона и подняла взгляд на оказавшегося у ее столика Олега Барашова. Сокурсник, которого в тот день не было на лекциях, небрежно оперся ладонью о столешницу и улыбнулся Лизе в своей манере – чуть лениво и снисходительно.

– Здорово, Барашов, – вздохнула она, недовольная вмешательством. Олег отодвинул свободный стул и вальяжно расселся напротив.

– Я уже ухожу, – поспешно проговорила Лиза и одним глотком допила остатки остывшего шоколада.

– У тебя усы! – усмехнулся Олег, проигнорировав ее реплику. Лиза торопливо облизнула губы, и этот ее жест не остался без комментария:

– Как сексуально!

– Барашов, у тебя что, девушки давно не было? Аж со вчерашнего вечера? – поддела его она. Олег считался красавцем, Лиза знала как минимум четырех девушек на курсе, которые были влюблены в него. Только вот у нее Барашов никакого интереса не вызывал. Более того, раздражал своей панибратской и нагловатой манерой вести разговоры хоть с ровесниками, хоть с людьми намного его старше. Впрочем, Олег тоже мало уделял внимания Лизе. Вот уже второй месяц он встречался с Аленой Скворцовой из параллельной группы – высокой и тонкой красавицей с длинными светло-русыми волосами и небесными глазами. Скворцова уже давно и успешно работала моделью, на занятиях появлялась так же редко, как и Олег. Вот и сейчас, поговаривали, улетела на съемки куда-то за границу. Лиза со Скворцовой за почти четыре года учебы в университете ни разу не заговорила, общих интересов у них не было, других точек соприкосновения тоже.

– Лиз, мне нужна твоя помощь, – заторопился Олег, увидев, что она поднялась с места с намерением уйти. – Я тебя специально искал.

– Плохо же искал, Олег! Я обычно на занятиях, а не в кафе рассиживаю.

– Знаю, знаю, – пробормотал парень, морща лоб. – Но я не мог сегодня прийти раньше. Дела… Я, собственно, о чем. У тебя ведь есть хата? Свободная? Ну, в смысле, ты одна, без предков живешь?

– Олег, я вечеринки у себя дома не устраиваю, – отрезала Лиза, поняв, куда клонит Барашов.

– Погоди! Лиз? Нам только на один вечер. Даже не до утра! У меня такая ситуация, что… У меня день рождения, двадцать один. Второе совершеннолетие, можно сказать! Я ребят пригласил… Ты тоже приглашена, Лиз!

– В мой собственный дом? – ухмыльнулась она. – Ну что ж, спасибо!

Олег ее издевку пропустил мимо ушей и, наклоняясь к ней через столик, горячо зашептал:

– Лиз, ребята уже все купили. Я у себя собирался устроить. Думал, предки уедут на все выхи на дачу, а там такая ситуация приключилась… В общем, они остаются дома. Могут, конечно, уйти в гости к друзьям. Но вернутся же рано! А мы…

– Барашов, нет! Я сказала, что нет.

– Мы шуметь не будем. И уберем за собой.

Поняв, что продолжать разговор бесполезно, Лиза поднялась, перекинула через плечо ремни рюкзака и направилась к стойке расплачиваться.

– Ну и иди ты, зануда! – ругнулся ей в спину Олег. – Без тебя обойдемся!

Что он еще прокричал ей вслед, Лиза уже не различила. В дверях кафе она чуть не столкнулась с входящим в помещение молодым человеком, и ее обожгло радостью. С губ едва не сорвался оклик, но следом за этим наступило разочарование. Просто обозналась. Не в первый и, наверное, не в последний раз. Незнакомый парень вежливо придержал ей дверь, но от этого на душе стало лишь горше.

Она шла по мокрой улице, пиная с досадой мокрые листья, чей золотисто-коричный цвет от влаги побурел, как у раскисшего картона. Без зонта, под этим проклятым дождем, ритмичный стук которого стал назойливым саундтрэком ее жизни. Ей как-то удалось выжить после инфаркта разлуки и реанимировать остановленное болью сердце. И даже, как думалось, загнать в ремиссию смертельную любовь. Но потом случались рецидивы, когда ищущий взгляд выхватывал из толпы похожее лицо, цеплялся за расцветку рубашки или ветер подбрасывал вместе с запахами воспоминания. И тогда Лиза понимала, что излечилась лишь от острой стадии, но сама «сердечная болезнь» так и осталась с нею мучительным хроническим недугом. В такие моменты ей больше всего хотелось вернуться домой – к отцу, Инге, маленькому брату и пожилой Нине Павловне, к морю и солнцу. Когда-то столица очаровала ее настолько, что Лиза решила променять на нее небольшой приморский городок. Она поступила в столичный вуз. Отец, известный в родном городе бизнесмен Алексей Чернов, воспротивился тому, чтобы его дочь скиталась по съемным углам и общежитиям, и купил ей небольшую квартиру в тихом спальном районе. Лиза искренне полюбила Москву – яркую, суетливую, величественную, такую контрастную и непредсказуемую. Здесь жизнь была похожа на игру «орел – решка», и Лиза, загадывая на «орла», до поры до времени выигрывала. Тогда дни были наполнены светом, удачей и неожиданными подарками. Но с тех пор как в ее жизни зарядили дожди, столица обернулась бесконечно огромной пустыней, где так легко затерялся среди людей-песчинок один единственно нужный человек. Как странно, что Лиза находила чужие пропавшие вещи, животных и даже людей, но когда пыталась отыскать этого человека, ее интуиция замолкала, словно между нею и ним оборвалась любая связь. Он просто ушел – не только из ее жизни. Его не было в социальных сетях, он не ходил больше по их улицам, о нем никто ничего не знал. Он словно и правда исчез – с планеты. Потому что в противном случае Лиза смогла бы найти его даже мертвого.

Оказавшись дома, она наконец-то почувствовала себя лучше. Первым делом приняла горячий душ, смывая с себя усталость этого непростого дня, и переоделась в сухую домашнюю одежду. Затем отправилась на кухню и, решив не возиться с ужином, просто включила чайник и сделала себе бутерброд. Ей очень хотелось позвонить домой. Отец, может, и обманется нарочито бодрыми интонациями в голосе дочери, но Инга обязательно поймет, что ее девочкой овладела хандра. Можно будет, конечно, пожаловаться на дождь, но вряд ли Инга удовлетворится такой отговоркой. Конечно, завтра она спросит, почему Лиза не позвонила накануне: они обычно созванивались три раза в неделю, и сегодня был день разговоров. Но Лиза скажет, что была занята подготовкой к семинару. Что, впрочем, не такая уж неправда.

Горячий чай не просто согрел, но и отогнал немного грусть. Вдыхая ароматный пар, пахнущий травами и ягодами, Лиза уже улыбалась. Этот чайный сбор приготовила Инга, смешав высушенные травы, фрукты и ягоды. Пить его надлежало, согласно ее советам, в моменты грусти. Когда закончилась одна чашка, Лиза налила себе вторую, взяла из вазочки шоколадную конфету и включила стоявший на столе ноутбук. День стремительно заканчивается, а ей еще помимо полученного задания нужно готовиться к семинару. Она вновь внимательно рассмотрела все фотографии, а затем вернулась к первой, почувствовав, что именно на ней нужно остановиться.