Когда он, наконец, сообразил, что с Лерой неладно, было уже слишком поздно, но не знавший этого парень, не долго думая, метнулся в воду, успев с сожалением подумать о том, что только высохшие трусы снова намокнут. Больше раздумывать было некогда, поскольку все свои силы парень бросил на то, чтобы как можно скорее добраться до тонущей девушки, уже скрывшейся под водой. То, что она ушла под воду с головой, весьма не понравилось Максу, и он постарался ускориться, хотя сердце его и так бешено колотилось, и сам парень едва успевал набирать воздуха в лёгкие, настолько спешными были его движения. Ему казалось, что тело его совершенно не поддаётся ему и не скользит по воде, а увязает в ней, как в грязи. От этого ему чудилось, что он добирался до Леры вечность, хотя на деле оказался рядом с ней довольно быстро, поскольку ветер и волны сыграли на руку молодому человеку, приблизив тело девушки к нему и позволив выиграть несколько десятков секунд. Макс не знал, что уже можно не спешить, и потому торопился. Оказавшись рядом с ней, он поспешно вытянул девушку на поверхность так, чтобы она могла дышать, если бы она дышала. Все действия Макса были чисто интуитивными, что нужно делать и как поступать правильно, он понятия не имел, просто очень испугался за Леру, как, впрочем, испугался бы за любую другую мало-мальски знакомую или, может, даже и за незнакомую девушку. Впервые оказавшийся в такой ситуации парень, подхватив Леру за подмышки, потянул её к берегу, благо глубина позволяла ему стоять ногами на дне. Кажется, он всё время что-то говорил Лерке, беспрестанно ругаясь, задыхаясь, но не останавливаясь ни на секунду. Макс плохо помнил, что именно говорил и что пытался донести до бесчувственной девушки, но говорил он много, звал по имени в глупой надежде, что она ответит, но Лера не отвечала.
Макс пытался вспомнить, что полагается делать с теми, кто только что тонул, и тихо ругался себе под нос: ведь висит же много где плакат с инструкцией по спасению утопающих! Везде, где ни попади висит, а здесь его поблизости нет! И почему он, Макс, столько раз скользя по подобным плакатам взглядом, ни разу не удосужился изучить его? Что там вообще могло быть? Непрямой массаж сердца? Опасно, Макс не мог утверждать, что ничего не сломает Лере, в выносливости костей которой он уверен не был. То, что второе пришло в голову, показалось Максу действенным и безопасным. Он принял решение быстро: искусственное дыхание: то, что не принесёт вреда и то, что он никогда в жизни никому не делал. Но что-то предпринять в любом случае было необходимо, и парень не стал долго раздумывать, решив, что разберётся по ходу дела и поймёт, что нужно делать. Он выволок Леру на песок и практически бросил на него, опустившись рядом. Он приготовил руку для того, чтобы зажать в нужный момент нос девушке, и склонился над ней. Каково же было его удивление, когда, стоило его губам коснуться прохладных от долгого купания губ Леры, как та неожиданно прильнула к ним с поцелуем и даже попыталась не то погладить своего спасителя по голове, не то схватить за неподходяще короткие для этого волосы. Парень не сразу сообразил, что к чему, застыв от изумления и смятения. Лера что, разыграла его? Заставила перепугаться и кинуться за ней? По всему выходило, что так оно и есть, поскольку даже скромных познаний Макса хватало, чтобы понять, что так быстро в себя не приходят после подобных происшествий, а если даже допустить, что приходят, то точно в первые секунды должно тошнить водой, а не просыпаться желание целоваться с первым встречным. Да, Лера, очевидно, прикинулась, искусно, надо заметить, прикинулась тонущей. Но зачем? Он ей, равно как и она ему, всегда был безразличен, даже если они оказывались в одной компании, так что вариант о том, что Лера знает, кого целует, отпал сам собой. Но, с другой стороны, кроме него на побережье никого не было, и на что рассчитывала Лера и какие цели перед собой ставила, он никак понять не мог, позволяя целовать себя и постепенно успокаивая колотящееся в груди сердце: она хотя бы жива, а выяснить отношения и потребовать от девушки ответа за свой глупый поступок можно позже.
Размышляя об этом, парень невольно ловил себя на мысли, что целуют его вполне искренне, исходя из чего Макс пришёл к выводу, что Лера могла и не прикидываться, а он ошибочно полагал, что так быстро невозможно прийти в себя. Это показалось ему правдоподобным, поскольку при таком раскладе можно было решить, что Лера просто решила отблагодарить своего спасителя, хоть столь странный вид благодарности и казался парню совершенно неуместным, но он не отстранялся, поскольку его мысли, такие разные и такие лихорадочные, мешали ему действовать. Леру бездействие парня, казалось, ничуть не смущало, и её поцелуй одними губами длился бы ещё долго, не будь прерван криком Алёны, о существовании которой на этом пляже Макс временно позабыл от переизбытка эмоций. Возглас Алёны, возмущённый и визгливый, заставил парня слегка вздрогнуть и оглянуться на сердитую девушку, чья точёная фигурка в оранжевом обтягивающем платье с глубоким декольте приближалась по песку. Макс краем глаза глянул на Леру, полагая, что она, может быть, рада тому, что Алёна ревнует. Это вполне могло быть её целью, ведь яркая и кокетливая Алёна со слегка стервозным характером никогда не ладила с Лерой, предпочитающий образ милой, общительной девушки, у которой имелся некий призрачный парень, в существование которого слабо верили, зато сама Валерия была ему верна и ни на кого больше, как на мужчину, не смотрела. Однако Лерка смотрела на Алёну, будто видела ту впервые и искренне недоумевала, отчего та сердита. Макс нахмурился: вряд ли спасённая была столь хорошей актрисой, а это означало, что с ней могут возникнуть проблемы. Но о ней парень решил подумать позже. Сердитая Алёна шла к ним, при этом старалась идти красиво, и Макс заворожено глядел на неё, раздевая глазами. Эта девушка ему нравилась, нравилось спать с ней и просыпаться поутру одному, поскольку, хоть им и было нужно ехать в одно и то же место к одному и тому же времени, Алёна всегда просыпалась раньше, чтобы успеть принять душ, нанести всякие крема, накраситься, красиво одеться и появиться на улице, ловя на себе восхищённые или плотоядные взгляды проходящих мужчин. Макс никогда не ревновал, поскольку отлично понимал, что однажды их отношения закончатся, и, скорее всего, по инициативе девушки. Его устраивало всё, и терять Алёну прямо сейчас было бы не очень удачно. Как же всё не вовремя! Да, однажды они бы расстались, то есть, это вроде даже входило в его планы на ближайшее будущее, но именно сейчас оставаться одному Максу не хотелось, поскольку он, повинуясь неумолимой логике, был вынужден признать, что скоро неминуемо рядом с ним никого из друзей и подруг не останется. Но логика и крики разума о том, что всё сейчас происходящее, к лучшему, услышаны душой следящего за Алёной парня услышаны не были, и ему было неприятно, что его девушка допустила мысль о том, что он, не страдающий от недостатка женского внимания, мог бы целоваться и иметь отношения с Лерой, высокой, стройной и в принципе красивой девушкой, но которую он, Макс, всегда считал странной и с ней ему никогда не хотелось пообщаться ближе, чем это у них получалось в общих компаниях, где Макс на девушку особого внимания не обращал, хоть она и являлась неизменным дополнениям к его посиделкам с друзьями, но была словно частью антуража. Максу не нравилось, что Алёна плохо о нём подумала, тем более, что он, несмотря на многие свои недостатки, никогда никому не изменял, считая это низким, и предпочитал закончить одни отношения, если назревали другие. Это было связано не столько с благородством, сколько с нежелание наживать проблемы. По этой же причине парень предпочитал, чтобы бросали его. Это всегда можно было легко устроить, и при этом заставить кого-то чувствовать себя виноватым, оставаясь при этом милым и правильным. То, что Алёна не станет слушать объяснений, а если и выслушает, то не поверит, было очевидным для парня, но попытаться исправить ситуацию стоило. Незаслуженная, и потому обидная пощёчина, которой Алёна наградила его, стоило ей оказаться рядом, едва не разозлила Макса, и он прикрыл глаза, стараясь не дать злости подняться откуда-то изнутри и задушить её на корню. Нельзя ругаться и доказывать с пеной у рта, что Алёна не так его поняла, тем более, что парень знал, что не только рассердил, но и расстроил девушку.
