Литмир - Электронная Библиотека

Мужчина обернулся и всплеснул руками. Он приоткрыл рот, было слышно, как он шумно вдохнул воздух. Затем он качнул головой, закрыл рот, вновь открыл, и замахал руками.

– Конечно, невозможно, – радостно воскликнул гость, – конечно! Но, – он особенно выделил это «но» и замолчал, свел впереди руки, оттопырив вверх оба указательных пальца, – но, зато его можно изобразить хуже, чем он есть.

– Так говорить, – покачал головой священник, – не надо.

– Не надо, – согласился мужчина, – говорить не надо.

Оба помолчали. Гость смотрел на священника ясным, радостным взглядом. Глаза его были столь светлы и прозрачны, что казалось они слепые. В то же время в них таилась странная выразительность. Священник подробно рассмотрел этого человека, и нашел его приятным и даже обаятельным. Хоть человек и вел себя странно, это не вызвало в священнике недовольства.

– Вас привело сюда, – священник помолчал, ожидая, что мужчина продолжит его фразу, но тот не продолжил, радостно взирая своими прозрачными глазами на облаченного в рясу священника. Священник сказал: – хотели помянуть кого-то?

– Кого? – Не понял мужчина.

Этот вопрос поставил священника в тупик. Он решил подойти с другой стороны:

– Проездом у нас?

– А, – тут мужчина оживленно закивал и даже махнул рукой, показывая, что догадка священника очень точна, – да, я проездом. По работе. Работа тут у меня.

– Тут?

– Да, тут, в деревне, той, что за лесом. Вот, у родника которая.

– Малая Лютень.

– Вот, точно.

– Что же там за работа? – Удивился священник, но тут же и замолчал, понимая, что позволяет вовлечь себя в ненужный разговор.

– Работа обычная. Как бы рядовая. Человека надо одного погубить.

– Что? – Священник свел брови и несколько подался вперед, будто прислушиваясь.

– Работа у меня людей губить, как и у вас батюшка. Знаете, убийства, взрывы, разные такие вещи.

– Господь с вами…

– Нет, он не с нами, – отмахнулся мужчина, – он даже, некоторым образом против нас.

– Вы воевали? – Спросил священник.

– Воюю, – кивнул мужчина, – вот с этими, как эта ваша, Мария Николаевна. Которая живет там, в доме с резными наличниками. Синенький такой. Крыша еще течет. Она еще иконку вам принесла давеча. В дар церкви. Помните?

– С Марьей Николаевной воюете?

– С ней, – вздохнул мужчина, – с ней, проклятой. Препротивная бабка, скажу я вам. Не работа, а мучение с такими.

– И как же вы с ней воюете? – священник продолжал смотреть на мужчину, кивал головой, сам же сделал второй уже шаг вправо, так вроде он просто переносил вес с ноги на ногу, но постепенно продвигался по окружности к алтарю.

– А, и не спрашивайте, дорогой батюшка. Даже и не спрашивайте. Я ж тут у вас уже сколько кругами хожу. Страшно вспомнить.

– А что вы говорите, она сказала вам про икону?

– Икону то? – Мужчина пожал плечами. – Да она мне ничего не говорила. Как же она мне скажет, если я с ней не разговаривал?

– А откуда вы знаете, что она подарила икону церкви? Почему вы так решили?

– Я не решал, – веселый блеск светлых глаз стал менее ярким, мужчина заговорил тише, доверительнее: – Иконку вы продали правильно. Хорошо, что продали. Иконка эта, она из церкви, которая тут раньше была.

– Но…

– Из нее, из нее, – перебил мужчина, – она самая, тутошняя. С ней священник, который здесь раньше служил, отпевал солдат погибших и благословлял живых. Неофициально, конечно. Но ОН, – мужчина заговорил еще тише, – ОН его слышал. Она защитная. Самые противные эти защитные. Вы батюшка правильно сделали, что продали. Беды бы с ней натерпелись, уж вы мне поверьте.

– Давайте начнем с того, что я ничего, никуда не продавал, – священник проделал уже половину задуманного пути до иконостаса, оставалось несколько шагов, – это ваши личные домыслы, или этой старухи из ума выжившей. Я даже не понимаю, о чем вы говорите. И вообще храм закрыт, службы не ведутся. Если вы хотите поставить свечку или помянуть кого-то, то… – священник отвернулся и зашагал быстрым шагом к алтарю, продолжая говорить: – если вы лицо официальное, то сообщите мне причину своего визита…

Мужчина, молча проводил взглядом священника, покачал головой, отвернулся, прогулялся по церкви. Остановился у кандило. Там было лишь три свечи. Мужчина внимательно смотрел на них, он даже опустил плечи и приблизил голову, всматриваясь. В этот момент появился священник, в руке которого был телефон. Мужчина услышал появления священника, но головы не повернул, заговорил, продолжая изучать свечи. Ни одна из которых в этот момент не горела.

– Что означают свечи? – Спросил мужчина. – Почему вы ставите свечи?

– Это символ веры, – ответил священник.

– Как это символ веры?

– Вы верите в бога? – Ответил вопросом на вопрос священник.

– Да, как не печально…

– Печально?

– Я вынужден признать этот факт, хотя он меня не радует, – в этот момент мужчина отстранил голову от свечей и те разом вспыхнули. Язычки пламени ярко засветились, вытянулись, затем огонь стал тише, пожелтел и успокоился, колеблясь вокруг фитиля. – Свечи должны гореть, – заключил мужчина и повернул голову к священнику. Тот же неотрывно смотрел на свечи. Его мясистое лицо замерло, нижняя губа отвалилась вперед и опустилась, приоткрыв рот.

Мужчина некоторое время смотрел на священника, затем осмотрелся и все остальные свечи в храме, как и эти три замерцали огнем.

– Как вы это… – хрипло поинтересовался священник.

– Фокус, – спокойно ответил мужчина.

– Очень впечатляет, – только и вымолвил священник.

– Да, я знаю. Мне нравится впечатлять. Это… – он вдруг замолчал, поднял руку, несколько раз щелкнул пальцами, – это маркетинг. Процесс продвижения продукта с целью получения выгоды, – усмехнулся мужчина, отчего глаза его заблистали холодной пустотой, – продвигаю товар.

– К-какой товар вы продвигаете?

– Тот же что и вы, батюшка – веру. – Мужчина развел руки в стороны, несколько отшатнулся и смотрел на священника удивленно. – Какой же еще товар можно продвигать?

– Кто вы? – Спросил священник, цепляясь обеими руками за наперсный крест. – Если эти фокусы… если вы тут… что вам надо?

– Батюшка, – как ни в чем не бывало, продолжал мужчина, – мне помощь ваша нужна.

– Благословить?..

– Нет, нет, что вы, – мужчина отмахнулся, но тут лицо его замерло, живость мышц вокруг глаз затихла, разгладились веселые морщинки, – а впрочем, да, вы правы. Именно благословить, – он в очередной раз всплеснул руками, – какое точно слово. Именно благословить.

– Благословляю, – священник торопливо кинул крестное знамение в сторону странного гостя, – иди с миром.

– Не совсем так, – покачал головой гость, – я имел в виду, что хотел бы вас благословить. У меня дельце к вам есть. Оно совсем маленькое, почти незаметное. Ерунда дельце. Не дельце даже, сущая безделица. Но, – и тут он развел руки, показывая свою полную беспомощность, для усиления эффекта даже пожал плечами и склонил голову набок, – это дельце можете сделать только вы.

– Хочу, чтобы вы знали, что сюда уже едет полиция и моя личная охрана, – вдруг сообщил священник и, подняв руку с телефоном, махнул в сторону дверей.

– Верту? – спросил мужчина

– Что?

Он не стал уточнять, давая священнику проследить свой взгляд. Когда тот понял о чем идет речь, то уронил руку с телефоном и спрятал ее за спину.

– Хорошая вещь, – мужчина кивнул, опустил голову. Некоторое время смотрел на кончики носков ботинок. Затем поднял голову вновь, лицо его было спокойно, глаза не блистали, пара морщинок вокруг них осталась, но они не делали глаза смеющимися, как это было раньше, теперь они походили на следы частых и подолгу задерживаемых на лице гримас напряжения или чего-то подобного. Очень похожие на морщинки смеха, но не прямые, а загнутые вверх. Глаза стали пустыми, бездонными. Мужчина скривил рот, потянул губы вправо, затем набок влево, приподнял брови и сказал: – У меня есть для вас предложение, батюшка.

4
{"b":"625513","o":1}