Я здесь нахожусь чуть больше месяца и уже свыклась с мыслью, что мне не сбежать. Но вот не думала, что изучение Клио приведет к этому: при одном взгляде на него, да что там взгляд, при одном воспоминании во рту пересыхает. Неприятно осознавать и признавать чью-то власть над собой.

Я по-прежнему считала Кавьяра куском дерьма, но вот его обещание немного сбило меня с толку. И ведь сдержаться честно пытался. В общем-то, мне это было по душе…

Ближе к вечеру вернулся Клио. Хавьер, привезший хозяина, тут же вновь куда-то засобирался. Слышала их разговор почти у самой двери спальни.

— К ночи вернись, — голос Кавьяра пробрал до мурашек. — Без охраны оставаться опасно, и Жанну привези.

Вскочила и приняла сидячее положение. Дверь распахнулась. Вот он — самоуверенный, растрепанный и усталый господин. Взглядом по мне скользнул, — лицо без эмоций, — и к шкафу подошел.

— Жанна приедет? — спросила как можно скромнее.

Грек даже не оглянулся.

— Да.

Очень развернутый ответ.

— Спасибо, господин, — твою мать, язык едва повернулся.

По напряженной спине Клио поняла, что он мне не верит. Затем заметила, как задрожали его плечи. Смеется?! Точно, он ржет надо мной!

Блядь, а ты чего хотела? Постоянно орала на грека, оскорбляя всеми возможными и невозможными способами, а теперь ласковой стала. Естественно, он не поверил.

— Мне надоело на кухне возиться, — пояснил Кавьяр. — Так что теперь этим займется служанка.

Стащил через голову джемпер, - ох, как мышцы перекатываются, — и надел черную футболку. Тут же и обувь с брюками упали на пол.

Отвернулась. Вот еще. На кой-черт мне видеть задницу грека, обтянутую синими «боксерами»?

Дверца шкафа закрылась с громким хлопком. Человек-ураган. Он вообще умеет хоть что-нибудь делать бесшумно? Кроме, как подкрадываться вот так. Вздрогнула, потому что голос Кавьяра прозвучал совсем рядом.

— Ну? — спросил он.

Удивленно вскинула бровь и осторожно повернулась к греку.

— Как вел себя Марио? Я ничего не должен узнать?

— Боже, Клио… — вырвалось у меня, но, тут же взяв себя в руки, проговорила покорно. — Нет, господин, доктор даже не разговаривал со мной.

— Конечно, почему он должен вести с тобой беседы? — провоцирует, ей-богу. — Ты же просто наложница.

Стиснула зубы, чтобы не послать Кавьяра. Он упрям, но я упрямее. Наверное. Не знаю. Не уверена.

Щелкнула зажигалка, и заклубился дым.

— Летти, — позвал Клио, присев на кровать. — Посмотри-ка на меня.

Послушно перевела взгляд на грека. Он насмешливо рассматривал мое лицо и стопроцентно понимал все, что я затеяла.

— Чем занималась без меня?

Вот почти закатила глаза. Ну, такого тупого вопроса просто не ожидала. Но приглядевшись, вдруг до меня дошло — Клио намеренно злит меня. А раз так, значит, мне нужна тонна спокойствия и невозмутимости.

— О Вас думала, господин, — прямо с умилением произнесла.

Губы грека дрогнули. То ли он едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, то ли от отвращения скривился. Хотя, впрочем, не похоже было по выражению лица Кавьяра, что эта игра его бесит.

— Правильно. Так и должно быть, — согласился и встал. — Марио кормил тебя?

Фу, будто я животное…

— Кормил, господин.

С непроницаемым лицом Кавьяр вышел из спальни. Но вскоре вернулся. В одной руке держал два апельсина, во второй — маленький нож. Плюхнулся на кровать и полулежа принялся очищать оранжевый фрукт. Запах цитруса мгновенно разнесся по комнате, и мой рот наполнился слюной. Обожаю я апельсины, так же, как и грейпфруты.

Жалобными глазами уставилась на грека, который с демонстративным спокойствием уплетал эту вкуснотищу, не успевая утирать стекающий по подбородку сок. Облизнулась и невольно сглотнула.

Еще и жрет так аппетитно гад.

Клио покосился на меня и, хитро сверкнув глазами, приподнял бровь.

— Хочешь?

Судорожно закивала. Грек медленно повернулся и положил дольки фрукта на тумбочку. Затем облизал большой и указательный пальцы и, осмотрев свою забрызганную майку, вновь перевел взор на меня.

— Надо заслужить, Летти, — улыбнулся, словно ангел небесный.

Вот только глаза его бесовские не смогли меня провести, и я очень разозлилась, поняв, что попала в собственную ловушку. Сейчас он будет использовать мою покладистость в своих целях.

— Что желаете, господин? — и как это я за румянцем, проступившем на щеках, умудрилась так покорно ответить и даже не выдать своих чувств?

А вот румянец как раз-таки и выдавал. И грек улыбался, потому что знал, как мне сейчас паршиво. Он наслаждался моей нерешительностью и фальшивой нежностью в глазах, которую я старательно изображала, на самом деле, думая в этот миг о Ханне. Наверняка все актеры так поступают, когда им нужно изобразить сильные эмоции — о чем-то важном вспоминают, чтобы все на лице отразилось. Вот и я, убеждая себя, что все получится, упрямо таращилась на Кавьяра, который обдумывал свой ответ.

— Иди сюда, — поманил Клио пальцем, но взглянув на цепь, поднялся сам и снял с меня ошейник.

Такое облегчение почувствовала, что могла бы даже у грека на шее повиснуть от щенячьей благодарности, но, благоразумно сдержавшись, поднялась на ноги.

Он вновь улегся на кровать и уставился на меня выжидающе.

— Что дальше? — не удержалась я.

— Хочу ласки…

Еще бы немного и прыснула со смеху. Очень подходящий момент. Но лицо Клио выражало нетерпение, и мне пришлось забраться к нему в постель.

— Рубашку свою сними, — приказал и прищурился. — Это я ее купил?

— Да, господин, — кивнула, скользнув взглядом по груди грека.

— Убожество. Снимай немедленно. Не знаю, о чем думал в тот момент, когда выбирал это барахло.

Повиновалась и осталась в одном только бюстгальтере. Ну, и в штанах, само собой.

— Красивые у тебя сиськи, мелкая, — Какой изысканный комплимент! — Жаль, задница худоватая.

Приподнялся, снял футболку, небрежно отбросив ее в сторону.

— Начинай, — провел рукой по своим волосам вьющимся и откинулся назад, прислонившись к деревянному изголовью кровати.

Ширинку расстегнул. А это еще зачем?

— Мелкая, не тормози. Хочу посмотреть, насколько ты можешь быть чувственной и внимательной.

Ого! А больше ничего не хочешь, блядь? Еще не хватало проявлять такие качества по отношению к тебе.

Однако нужно было действовать и, собравшись с духом, придвинулась к Кавьяру поближе.

Он цокнул от досады и, рванув меня за руку, усадил верхом на себя. Смутила меня эта поза безумно, а еще и ощутимый «стояк» грека не давал сосредоточиться, заставляя сердце загрохотать где-то в районе горла. Вот она — моя хваленая невозмутимость. Все псу под хвост. Умеет Кавьяр одним слабым движением бедер возбудить нечеловечески.

Опустила глаза, чтобы Клио меня не раскусил. Но он пальцем за подбородок голову мою приподнял и вновь улыбнулся, на этот раз нарочито обольстительно.

— Мне долго ждать, пока ты очнешься? — голос его зазвучал ниже. — Еще помедлишь — накажу.

Сразу же склонилась над греком и губами коснулась волос на груди. Щекотно. Чуть левее и выше подалась — легонько шею поцеловала и зубами прикусила кожу. Кавьяр задышал тяжелее и глубже. Мне понравилась его реакция. Это как будто я вдруг власть над своим мучителем возымела. Не знаю почему, но была уверена, что он догадывается о том, что я чувствую. И это снисходительное одобрение меня возбуждало жутко.

Покусывая шею грека, одновременно рукой правой поглаживала его предплечья, ощущая выпуклость вен. Отодвинулась и в лицо заглянула. Глаза его немного прикрыты были и сверкали из-под опущенных ресниц.

Уже немного смелее двинулась вниз — туда, куда уходила темная дорожка волос, скрываясь под поясом джинсов.

Кубики пресса вздрагивали от интенсивного дыхания Клио, и я, проведя пальцами по гладкой коже его живота, осторожно коснулась металлической молнии, несмело расстегнув ширинку до конца.

Посмотрела в глаза Кавьяра неуверенно, и он ободряюще улыбнулся. Когда потянула за пояс, грек приподнялся, помогая приспустить штаны. За ними и трусы последовали. Сидела я и таращилась на вздувшиеся вены эрегированного пениса Клио и не знала, с какой стороны схватиться. Поэтому замялась как-то.