Устав от метаний и боли в боку, я поплелась в сторону двери из черного дерева, за которой оказалась ванная, совмещенная с уборной. Я едва успела ополоснуть лицо, как к горлу подкатила тошнота, и, ринувшись к унитазу, я шлепнулась на колени, игнорируя боль в левой ноге. Меня буквально выворачивало наизнанку. Возможно, из-за обезболивающего, которое наверняка мне вкололи или, быть может, это был наркоз. В любом случае я была уверена в том, что меня напичкали лекарствами. Тошнило жутко. А после этого сразу захотелось пить и есть. Невыносимо просто.

Вернувшись в комнату, подошла вначале к двери, но, так и не решившись дернуть за ручку, встала у окна. Просто невероятное зрелище развернулось перед глазами. Я находилась на втором этаже дома, поэтому могла видеть, что происходит на оживленной улице. Торопливые местные жители и спокойные размеренные туристы. Боже, это Касабланка. Так, кажется, сказал грек. Африка.

Мой мозг соображал на удивление быстро. Вспомнила школьные уроки по географии и примерно прикинула карту.

Если не ошибаюсь, то ближайшее место, куда я могла бы добраться — это Испания, которую от Африки отделяет Гибралтарский пролив. Марокко в тесных связях с этой страной.

Второй вариант… Большая часть международной торговли проходит через Касабланку. Можно попробовать сбежать и добраться до любого крупного судна. А там уже…

Кого ты обманываешь, тебя отыщут и вернут этому извращенцу. Только хуже будет. Но эти мысли меня не напугали должным образом, потому что в душе все равно зародилась надежда, а это было чертовски хреново. Обнадежив себя, человек восстает из пепла, будто феникс. А если надежды крушатся — можно и с ума сойти. Лучше не верить в свой побег, тогда и разочаровываться будет не в чем. Подвернется подходящий момент — воспользуюсь. Сейчас важно жить настоящим.

Кавьяр пришел, как и обещал, спустя два часа. Я следила за тикающими часами, висящими на стене.

— Прошу, доктор, — сверкнул белозубой улыбкой грек, пропуская в комнату темноволосого мужчину.

Я почему-то напряглась, заподозрив неладное. Признаться, выражение лица Кавьяра жутко пугало, но выдавать свои чувства я не намеревалась.

Доктор присел на край кровати и, осторожно стянув с меня одеяло, тут же нахмурился.

— Клио, что это? — оглянулся он на грека, стоящего у окна.

Тот лишь передернул плечами.

— О чем ты?

— Это синяки? Ты душил ее? Опять за старое взялся?

Что это значит? Я чего-то не понимаю?

— Простите, — прохрипела нервно. — Этот урод еще и садизмом страдает?

Я видела, как дернулся в мою сторону Кавьяр, но, видимо, присутствие доктора его все же сдерживало.

Чудесно, док, теперь Вы мой любимчик в этом моральном сраче.

— Не нужно доходить до этой стадии, — проигнорировал мои слова темноволосый, и я едва сдержала вздох разочарования.

То есть избивать меня можно, только осторожно? Предел всему. Таких ублюдков я еще не видела. За свои двадцать пять лет мне со многими пришлось столкнуться, но с такими… Точно нет.

— Твой отец будет в ярости, если увидит, как ты обращаешься с девчонкой. Он и так прикрывает тебя слишком откровенно, Клио. Не забывай, все знают, чем ты занимаешься, и выплыви все это дерьмо на поверхность — твой бизнес развалится. Даже не представляю, чем это обернется для тебя.

Я слушала доктора чересчур внимательно, и этот факт не укрылся от всевидящего ока Кавьяра. Он обжег меня темным взглядом, заставив отвести глаза.

— Давай по делу, Марио, — Клио взглянул на часы. — Иначе корабль уплывет без тебя.

— Не страшно, переночую в отеле.

Марио, значит, испанец. Вероятнее всего. Сердце забилось быстрее, и док наверняка сейчас это заметит, как только достанет из своего чемоданчика фонендоскоп. Ну и черт с ним. Пусть знает, что я надеюсь на побег.

Однако Марио и бровью не повел, чем вновь вернул мое расположение.

— Открой рот… Поверни голову вправо… Влево… Смотри на палец…

В общем, доктор крутил меня, как хотел, прощупывая лимфоузлы под подбородком, проверяя горло, заглядывая в уши и выискивая что-то в моих глазах.

— Не тошнит? Голова не кружится? — спросил Марио участливо, но как будто сдерживаясь.

Конечно, хозяина боится.

— Вырвало пару часов назад, — сказала, покосившись на статую-Кавьяра. — Давно… не ела…

Я растерялась, потому что поняла, что не знаю, сколько времени провела в отключке.

— Ты находилась без сознания трое суток, — как будто прочитал мои мысли док. — Крови много потеряла. Скажи спасибо господину Клио, он поделился своей. Не пришлось тратить время на доставку…

— Что?! — почти взревела я, принимая сидячее положение.

— Полегче, Лена, — попросил доктор, видимо, познакомившись со мной заочно. — Рана на животе может открыться. К счастью, она неглубокая. Обошлись маленьким швом.

Глаз оторвать от непроницаемой физиономии грека не могла. Просто пялилась на него, словно чудо морское увидела.

— Да у тебя есть сердце? — произнесла, скривившись. — Ах, нет, погоди-ка! Я забыла, ты же меня еще не успел затрахать до смерти. Конечно, для тебя важна моя жизнь.

Клио посмотрел на меня как-то особенно мрачно и, выдавив презрительную улыбку, ответил:

— Не обольщайся. Я легко могу заменить тебя другой.

— Отлично. Только интересно, кому нужны те, кто уже использованы тобой? Боюсь, на них живого места не остается, — выкрикнула я, почти повиснув на докторе, который пытался меня уложить в постель.

— Марио, ты посмотри, она прекрасно себя чувствует, — недобро усмехнулся грек. — Пожалуй, не послушаю твоего совета и сделаю то, что собирался.

Док вскочил, швырнув фонендоскоп на кровать.

— Ты из ума выжил? Мы так долго подбирали девушку, а сейчас ты хочешь довести ее до психологической травмы? — повысил голос Марио. — Взгляни на нее, она же не в себе.

Поддерживаю, док! Я действительно сейчас не в себе. Более того, способна на убийство. Стоп. О чем это он говорит, а?

— Что значит «долго подбирали»? — вклинилась в спор мужчин, и оба, заткнувшись, повернулись в мою сторону. — Вы следили за мной?

— Слушай, ты кто вообще, чтобы тебе оказывать такую честь? — прищурился Кавьяр. — Выбрали бар, который известен разношерстной публикой, «прощупали» персонал и заметили тебя. За десять минут получили всю необходимую информацию, и дело с концом. И то, не начни ты со мной пререкаться, я бы и не увидел тебя. Терпеть не могу слабых людей. Так что успокойся. Ты не избранная.

Марио поймал мой пустой взгляд и попросил Кавьяра оставить нас на пару минут.

Получалось примерно следующее: не раскрой я свой рот в баре — сидела бы спокойно в уютной квартирке приемных родителей в Чикаго. А теперь…

Вот это жизнь, мать ее!

Клио нехотя покинул комнату, закрыв за собой дверь.

— Лена, — вздохнул док, усевшись в кресло, — мне жаль… Твое положение незавидное, конечно. Но будет гораздо лучше, если ты примешь господина Кавьяра, как хозяина.

— Предлагаете теперь жизнь за него отдавать только потому, что этот больной поделился своей кровью? — фыркнула я. — Смешно, док. Ха-ха. Хорошая шутка насчет «хозяина». Я точно не считаю себя вещью, принадлежащей моральному уроду… Бог мой, док, вы хотя бы представляете, что вытворяете с этим отморозком? Зачем? Сколько жизней вы оба поломали?

Марио нахмурился.

— Перестань драматизировать. Плохих людей в мире хватает. Не страшно, если еще парочка прибавится, — отозвался он. — К тому же тебе самой будет легче принять Клио, если прекратишь сопротивляться. Он все равно возьмет тебя рано или поздно, понимаешь? Лучше приготовься к этому… И еще…

Мужчина потер подбородок, словно собираясь с духом.

— Хочу дать один совет, — понизил голос Марио. — Не зли Клио. Если он разойдется по-настоящему — беды не миновать.

— Неуравновешенный?

— Скажем так, Клио слишком вспыльчив. Слишком. Последствия его гнева плачевны, Лена. Лучше бы тебе никогда с этим не сталкиваться.

Дверь распахнулась так резко, что я даже не сразу поняла, что это за грохот.