Я увидела мальчика, который боялся за свою семью, который старался заботиться о них, чтобы убедиться, что у них есть все, что им нужно. Мальчика, который заботился о своих младших сестрах, матери и бабушке больше, чем о себе. Мальчика, который отказался принимать помощь из-за своей гордости, из-за его позиции «мужчины в доме».

Теперь я знала, что делать дальше. Но, взглянув вниз на Джун в его руках, я поняла, что цена этого была гораздо больше, чем можно было позволить.

Если бы ещё что-то случилось с семьей Моралесов, я б никогда себе этого не простила.

Глава 24

Джун всхлипнула, протирая рукавом куртки под носом. Её глаза были опухшими и красными от того, что она столько плакала, а губы у нее дрожали последние два часа.

Я не могла винить её за это.

Её левая нога была туго забинтована и приподнята на подушке. Она лежала на кровати в обычной, скучной комнате, и кроме нее и меня, никого здесь больше не было. Реджина и Арчер ушли несколько минут назад, чтобы взять кофе в одном из автоматов в коридоре.

Когда мы приехали в центр срочной медицинской помощи, Джун тут же заметил дежурный врач. Он бросил взгляд на ногу Джун и сразу же объявил, что ей нужно наложить швы. Джун по большей части перестала плакать, когда мы приехали, но как только эти слова вылетели из уст врача, она снова залилась слезами.

Было душераздирающе смотреть, как она обнимала Реджину и начала рыдать, умоляя её, чтобы врач не подходил к ней с иголкой.

Но, к счастью, нам троим было разрешено остаться в комнате, пока врач очищал порез Джун и затем приступил к работе. В итоге, ей понадобилось одиннадцать швов. Врач также объяснил, как важно, чтобы мы внимательно следили за Джун в течение следующих нескольких дней на обнаружение симптомов столбняка. Пятилетняя Джун ещё никогда не делала прививки от столбняка, и из-за того, что она порезалась о деревяшку, врач был обеспокоен тем, что могло возникнуть что-то нехорошее.

Когда я услышала эту часть информации, я более или менее свернулась калачиком в кресле и старалась не давать поглотить себя подавляющему приступу вины.

Если б я не совала свой нос в чужие дела, Джун не оказалась б в такой ситуации. Ей не нужно было бы одиннадцать швов и быть под наблюдением в случае столбняка.

Хотя как бы больно не было на это смотреть, если б я не начала вмешиваться в это, Арчера бы не было здесь через неделю. Он был бы мертв.

Реджина постучала в дверь, прежде чем войти с пластиковым стаканчиком, зажатым в руках. Ее глаза были устремлены на Джун, и она снова вздохнула, увидев, как Джун продолжала плакать.

— Как ты себя чувствуешь, Джун? — спросила Реджина, садясь на кровать рядом с ней.

— Ужасно, — сказала Джун, всхлипывая. — Я хочу домой.

— Я знаю, милая, и мы скоро поедем, — грустно сказала Реджина. — Нам просто нужно подождать, когда врач вернется и скажет, что можно уйти.

Джун кивнула, но не выглядела слишком счастливой.

— Слушайте, Реджина, — сказала я, оглядываясь вокруг. — А где Арчер?

— Он вышел на улицу подышать свежим воздухом. — Реджина взглянула на меня, её губы сжались в тонкую линию.

Свежим воздухом, да?

Я поднялась на ноги и извинилась перед тем, как выйти из комнаты, идя по коридору в сторону главного входа. В меня врезалось дуновение ледяного воздуха, когда я открыла двери, из-за чего мои зубы мгновенно начали стучать. Я не могла понять, почему Арчер захотел выйти на улицу сейчас, когда было чертовски холодно, но возможно это был единственный раз, когда я снова буду наедине с ним в эти выходные.

Я нашла Арчера, сидящего на каменной скамье немного дальше по тротуару. Он не заметил меня, когда я уселась рядом с ним, и я даже не попыталась ничего сказать.

— Ты права.

— Насчет чего? — Я удивленно посмотрела на него.

— Насчет меня, — горько сказал Арчер. — Насчет всего.

Это было последнее, что я ожидала услышать.

— Что ты имеешь в виду, Арчер?

Арчер тяжело вздохнул, прежде чем встать на ноги, повернувшись спиной ко мне.

— Я трус, Хедли. Вот кто я. Я слишком напуган, чтобы встретиться со всем лицом к лицу, признать, что я всё время разваливаюсь на части и даже не принимаю свои долбанные антидепрессанты. Я не знаю, может я мазохист.

Я просто сидела, сложив руки на коленях, ожидая, что он продолжит говорить. В любом случае, я сомневалась, что могла сказать ему что-то, что имело бы смысл.

— Мне не нравится то, какой я есть, — разгоряченно продолжил Арчер. — Думаю, ты уже знаешь это. Но я живу так уже последние шесть лет и не знаю других способов.

— Никогда не поздно измениться, — спокойно сказала ему я. — Люди всё время меняются.

— Всё не так просто, Хедли, — вздохнул он. — Если бы я смог измениться, поверь мне, я бы это сделал. Но я просто… просто…

— Ты просто что? — прошептала я.

— Я боюсь.

— Боишься чего? — Я сделала глубокий вдох, стирая слезы, которые начали падать.

Я боялась сказать что-нибудь, что разрушит то, что так неожиданно нашло на Арчера. Я знала, что он никогда не делал ничего подобного раньше, и, хотя это было не просто, какой-то груз наверняка сошел с его плеч, когда он выплеснул всё из груди. Он, может, не видит этого, но это пошло ему на пользу.

— Я боюсь закончить, как мой отец, — ответил Арчер, его голос был едва громче шепота. — Я боюсь, что однажды я посмотрю в зеркало и увижу, как он смотрит на меня.

— Арчер Моралес, ты никогда не станешь похож на это жалкое подобие человека, — резко сказала я. Я встала, схватила его за плечи и повернула его к себе лицом. Я схватила его лицо в свои руки и убедилась, что мы смотрим друг другу в глаза. — Ты однозначно самый удивительный человек, которого я когда-либо встречала. Никто не в состоянии даже приблизиться к тому, что ты делаешь каждый день и оставаться в абсолютно здравом уме. Верь или нет, Арчер, но ты на самом деле очень добренький. Ты заботишься о людях. Я никогда не видела, чтобы кто-то так же сильно любил свою семью, как ты. Конечно, ты можешь делать вид, что всё хорошо, и редко теряешь бдительность, но я же вижу. Мне действительно очень жаль, что тебе пришлось пройти через всё это, но ты должен понимать, что это нормально принимать помощь от других. И кто знает? Может, на самом деле, прием антидепрессантов поможет тебе.

Арчер смотрел на меня с озадаченным выражением лица, широко распахнув карие глаза и открыв рот от удивления.

— Знаешь, для такой маленькой девочки, у тебя большой рот, — наконец сказал он, совершенно серьезно.

Я густо покраснела, закатив глаза.

— Да, хорошо, на будущее тебе так просто не отделаться. Нравится тебе это или нет, я никуда не денусь в ближайшее время.

— Ты просто будешь крутиться рядом, вне зависимости от того, будут ли остальные несчастны или нет? — сказал Арчер, наполовину поддразнивая.

— Милый, не забывай об этом.

У нас обоих вырвался небольшой довольно жалкий смех, и на мгновение, мне показалось, что мы забыли обо всем, что произошло за эти последние несколько дней, и были лишь мы, стоящие за пределами здания больницы на жутком морозе.

Я выжидающе посмотрела на Арчера, ожидая, что он что-то скажет. Он просто уставился на меня, поджав губы, прежде чем вздохнуть.

Я вздрогнула от неожиданности, когда он протянул руку и откинул прядь моих волос с лица.

— Ты пугаешь меня, Хедли.

— Я пугаю тебя? — ахнула я. — В смысле? Что я сделала, чтобы…

Арчер с легкой усмешкой прервал мою речь, накрыв мой рот рукой. Сначала он ничего не сказал, вместо этого он наклонился вниз, пока не опустился до моего уровня, а затем тихо сказал:

— Ты вроде как заставляешь меня чувствовать себя самим собой. — Он был очень смущен, но слова уже фактически вышли из его рта.

Я не могла ничего сказать. Мой язык приклеился к нёбу, и было ощущение, что у меня в горле была наждачная бумага.

— Парниша, я действительно испортила тебе жизнь, не правда ли? — наконец вздохнула я, плюхнувшись головой ему на грудь.