Генри запустив очередное полено, произнес:
- Мой метод прост! Кобыле бомбу в хвост!
Мальчонка в лапоточках выпустил шпунтик, который сбил татарина и крикнул:
- Во имя Родины святой!
Рубанувший нукера секирой мужик, проревел:
- И Ярила нам будет в помощь!
Мальчишки-демиурги очень далеко метали поленья-гранаты. От разрывов подскакивали нукеры. Большая, широкая лестница, по которой карабкались татары, треснула и обвалилась под тяжестью тел.
Падающий воев, тут же затаптывали другие монголы. По льду струились, вялые, стынущие, но многочисленные, ручейки крови. Татар скидывали. Генри кончив швырять полена, стал бить ногами, его поддержал Корсак.
Мальчишки-демиурги старались по максимуму шевелиться, чтобы не дать застынуть своим конечностям.
Впрочем, несмотря на мороз, среди обороняющий ледяные валы детей, нет-нет, а мелькали раскрасневшиеся на морозе голые пятки. Закаленный русский народ. А из рогаток огонь очень метки. Несут потери монголы, огромные потери.
Но упрямо лезут на штурм. Задние напирают на передних. Если ты отступишь, то казнят не только тебя, но и твой десятой.
Артемида, как самая могучая дива - швырнула полено ногой, от ловкого пущенного разрыва сломалось сразу же четыре лестницы. Татары с диким гвалтом посыпались вниз. Они прокалывались об копья прущих сзади бойцов.
Но вслед за одним выкошенным рядом, наплывал другой. Вот, например, и отважный Гуюк-хан в отдалении покрикивает. А рядом с ним могучий Кюлькан - последний, младший сын самого Чингисхана. У Кюлькана в руках подзорная труба. Видимо китайские умельцы создали. Она, правда, громоздкая, но украшена золотом и драгоценным каменьям.
Артемида, сломав ударом ноги шею одному из ханов, прихватила босыми пальцами кинжал.
Хотя расстояние до Кюлькана и далеко: не достать стрелой, но... Девушка-божество тряхнула бедрами, и подключив корпус - воспроизвела вертушку. Нога резко выпрямилась, ступня развернулась, и кинжал вылетел, словно снаряд из длинноствольного канала орудия "Пантеры". Пролетев по воздуху, он силой вонзился в грудь великого хана Кюлькана. Пробив кольчугу, вошел монгольскому богатырю прямо под сердце.
Охнув, предводитель татар завалился. Из плотоядной пасти полилась алая кровь.
А по монгольским рядам разнеслись вопли ужаса - ведь их предводитель повержен, да еще с недоступной дистанции...
Артемида послала молнию из глаз... Разряд правда оказался ослабленным, и лишь пяток монголов полетело вверх тормашками, будучи сбитыми электричеством небес.
Надбогиня в досаде воскликнула, долбанув голенью в подбородок нукеру:
- Черт побери! Я уже и на фокуса Копперфильда не способна!
Зато челюсть у татарина сплющилась. Пока еще наковальня у Артемиды, что надо.
Девушка-Надбогиня вдруг с ужасом подумала: а если она окончательно опуститься до уровня простого человека? Ведь в этом случае, она может со временем превратиться... в старуху! Стать ужасной, горбатой уродиной! Так уж лучше смерть!
Ярость добавила Артемиде силы, татары уже ломались, словно спички под ударами ее ног, срезались как соломинки под мечами.
Эммануэль тоже пустила в бой мечи, а вместе с ней прыгали, лупцуя ногами мальчишки-демиурги. Они демонстрировали незаурядную технику и хлесткую скорость.
Натиск монголов продолжался, но выглядел уже подконтрольным. Они наступали, а их уничтожали. Генри даже по этому поводу остроумно заметил:
- Вот она льдина - что припекает костер!
Корсак ухмыльнулся. Мальчишке вспомнился Петр Дегтярев, которого он, вернее его зам мальчик Том обратил в атом. Какого, сейчас там полковнику-инженеру? Лучше, чем им?
Мальчишка ударил пятой в горло нукеру. Тот упал на монгольские копья и брызнул фонтаном. Точнее несколькими фонтанчиками, синей кровушки.
Корсак неожиданно для себя почувствовал отвращение. Обычно он как любой из пацанов-Создателей мирозданий обожал войну. Даже купался в океанах крови, говоря, что нет приятнее напитка. И кровь пьянила вечно юного Бога.
А сейчас появилось ощущение брезгливости. Словно он перестал, был хищником в человеческом обличье.
Хотя Корсак как раз таки любил, например, принять форму саблезубого тигра, с полосками в семь цветов раду, и завалить молодую буйволицу. После чего его длинные белые, зубы впивались в сочное, дымящееся мясо. Жертва еще живая, а ты её пожираешь - заглатываешь большими кусками. А какой от буйволицы чудный запах.
Самца пожирать не так приятно - мясо более жесткое и запах мужской противный.
Если, например, смешать в Ананас, носорога, киви, и осетра в одну гибридную тварь? И самому воспроизвести смесь редьки и крысы, с лисицей.
Корсак облизнулся. Быть во плоти хищника, да еще собственного творения, придуманного фантазией - крутейшее удовольствие. Но тогда Бог-мальчик имел выбор. Он мог стать и Маугли, и Шерханом, и Султаном космической империи, и или распылить метагалактику, пропустив её через ноздри.
Теперь у него подобного выбора уже не было. Приходилось энергично работать мечами, чувствуя, как немеют мускулистые мальчишечьи руки.
И босоногое пробежки по снегу и углям - которые так обожал Корсак не столь уж приятны, когда ты не можешь сразу плюхнуться в океан с медовым пивом, или пробежаться по летней лужайке.
Хорошо еще, что у русских уже есть такая вещь как баня. После мороза в ней ощущаешь подлинное блаженство. Кроме, того Христианство еще не успело пустить в Киевской Руси глубоких коней, и юноши, девушки по обычаю Родноверцев парятся вместе.
