Рано утром, когда отворилась дверь, и в комнату вошёл Равиль, Семён был уже в агонии. Равиль Юсупович сразу понял происходящее, и двумя короткими ударами в «солнечное сплетение» и чуть ниже шеи, быстро привёл Семёна в чувство.
– С сегодняшнего дня ты не должен ничего есть и пить. Это смягчит твою ломку, а если будешь шуметь или хулиганить, я пристегну тебя наручниками к батарее.
С этими словами он захлопнул дверь и закрыл снаружи на ключ. Семён лёг на топчан. Он несколько раз засыпал и просыпался в холодном поту. В полубредовом состоянии подходил к двери и хотел выломать замок, но какая-то неведомая сила заставляла его отступить.
Когда-то очень давно, проходя срочную службу в Советской армии, Сёма служил на погранзаставе в Киргизии на границе с Китаем. Когда срок его службы подходил к концу, старого капитана с повышением отправили в Москву. Вместо него прибыл молодой и очень уверенный в себе капитан. Он был высокого роста, худощавый, с лёгкой пружинистой походкой. Командир всегда выглядел опрятно, носил короткую стрижку. Глаза у него были холодного голубого цвета, но светились каким-то необъяснимым отеческим теплом. На левой щеке – небольшой шрам. Как выяснилось впоследствии – это был след от осколка мины. До перевода на заставу капитан служил в одной из «горячих точек». Любил дисциплину и порядок. На одном из учений старослужащий сержант нахамил капитану. Вечером на общем построении заставы новый начальник поставил на вид старослужащим о недостойном поведении младшего по званию, и пообещал, что в случае повторения подобного, весь взвод понесёт наказание. Спустя несколько дней хамство в его адрес снова повторилось. В ответ капитан устроил внеочередное учение с максимальной выкладкой. Весь взвод с полным боекомплектом, автоматами наперевес и в противогазах бежал в атаку, беря высоту за высотой. Командир был неутомим. Учения, может быть, продолжались бы и дальше, но один из военнослужащих потерял сознание. С тех пор офицеру больше никто не грубил.
Теперь, спустя много лет, находясь в полубредовом состоянии, задыхаясь и обливаясь потом, Семён снова и снова брал высоту за высотой в этом закрытом спортзале. Сёма в глубине сознания понимал у какой черты он оказался и что другого шанса и помощи от судьбы он уже никогда не получит. А тут ещё лица цветов ириса с картины то улыбались, то подмигивали страдальцу, а курчавый индус, беззвучно шевеля губами, что-то нашёптывал Вениаминову. Так прошли сутки. К вечеру снова открылась дверь, и на пороге появился лысый человек в спортивном костюме с орлиным профилем.
– Тебе уже скоро станет легче, – спокойно сказал он. – Наша школа «Чёрная роза» уже молится за тебя.
– Почему чёрная? – недоумевая, спросил Семён. – Вы что сатанисты?
Благодетель громко расхохотался. Отсмеявшись, он сказал:
– «Чёрная роза» означает скрытую сторону цветка, то есть, то, чего с первого взгляда не видно. Как, например, молчание является обратной стороной слов. Ты, наверно, слышал о тёмной стороне Луны, так вот «Чёрная роза» означает то же самое. И ещё, чёрный цвет включает в себя все остальные цвета и их оттенки. Держись, скоро будет легче! – сказал спаситель и скрылся за дверью.
Прошли ещё одни сутки. Сёма то падал замертво на топчан, то метался тигром по комнате, обливаясь сначала холодным, а потом горячим потом. Затем произошла поразительная вещь, очень сильно удивившая страдальца – как только к нему всерьёз подобралось чувство голода и жажды, отступило желание уколоться. Оказалось, что человеческие инстинкты сильнее желаний, привычек и страстей. Теперь Семён начал отчётливо понимать, почему многие из тех, кто пытался облегчить себе ломку или уменьшить дозу наркотика садились в камеру предварительного заключения. Во-первых, там всегда были люди, а «на миру и смерть красна», а во-вторых – нехватка пищи и воды делали своё дело.
Прошла неделя. За пределами «камеры предварительного заключения» бурно шумела жизнь. Вениаминову хорошо было слышно, как за дверью ходили какие-то люди, проводились занятия, играла музыка. В очередной раз заглянув к Семёну, Равиль Юсупович понял, что кризис миновал и перестал запирать того в комнате.
Как-то рано утром Вениаминов проснулся с ощущением удивительной бодрости, свежести, и ему пришла в голову неожиданная мысль: «А почему бы не пробежаться вокруг спортзала?». С большим трудом одолев один круг, и попутно подобрав пустые бутылки из-под лимонада, Семён хотел было вернуться обратно, но, остановившись на миг, вдруг заметил, как за время его вынужденного заточения бурно расцвела зелень, а обычно низкое серое московское небо вдруг стало выше и светлее. Маленький цветочек с фиолетовыми лепестками, на который, по всей видимости, наступила уже не одна нога проходящих и ничего не замечающих граждан, пытался встать в полный рост и раскрыть свои лепестки небесному светилу. Судьба этого цветка показалась Семёну родственной его судьбе – по нему так же, как и по цветку прокатилась неведомая сила, чуть не размазав его по матушке-земле. Но в последний момент чья-то очень сильная рука подхватила и не дала улететь в пропасть, сгинув там навсегда. Сёма встал на колени, руками обкопал цветок, аккуратно выровнял его стебель и только после этого вернулся в спортзал. С этого дня он регулярно ухаживал за растением. Его внутренний голос начал нудно вещать, что «нужно добром платить за добро». Так как ему очень не хотелось потерять своё новое место обитания, он добавил в список своих ежедневных забот уборку спортзала и вокруг него.
В один из дней Равиль пришёл в спортзал пораньше, чтобы посмотреть, как обстоят дела у Семёна, и был приятно удивлён, увидев того за работой. Сёма сильно похудел, был бледен, глаза впали, но, несмотря на это, пребывал в хорошем расположении духа и даже мурлыкал какую-то мелодию. Когда Семён закончил уборку, Равиль долго с ним беседовал, расспрашивая о прошлом Вениаминова, интересуясь настоящим и пытаясь разобраться в том, как видит своё будущее ему врученный небом подопечный. Убедившись, что этот человек готов встать на путь духовного и физического возрождения, учитель рассказал о своей школе. После бесед Равиль плавно перешёл к практике и начал показывать ученику комплекс упражнений на скручивание и растягивание. Сёма вдруг вспомнил, что в возрасте 13-14 лет он нашёл в шкафу отца самиздатовскую распечатку книги по йоге, в которой были описаны подобные упражнения. Он тогда уже заинтересовался ими, и без особых проблем выполнил описанные техники самых невообразимых поз.
– Ты знаешь, этот комплекс я когда-то пытался делать, правда прошло уже лет 20.
– А сколько же теперь тебе лет? – спросил Равиль.
– 34.
Равиль объяснил Семёну, что каждые 7 лет человек должен кардинально измениться – это значит, в первую очередь, не цепляться за прошлое, принять настоящее и с бесстрашием смотреть в будущее. Один виток кармической спирали длится 7 лет. В случае если человек сам не изменится, то Вселенная насильно изменит его через болезни, несчастные случаи, травмы, потрясения, катастрофы или окончательно приберёт к рукам.
– В 7 лет ребенок идёт в школу. Как ты думаешь, он должен измениться? – вкрадчиво спросил учитель.
– Естественно, – ответил Семён.
– Но заметь одну деталь – пространство его начинает изменять лет с 5-ти. Ребёнка сажают за парту, обучают буквам и цифрам, учат рисованию и прочим наукам. В 14 лет – начало полового созревания, и, кстати, в этом возрасте начинают работать кармические законы. Но так же, как и в первом жизненном цикле, гормоны будоражат подростка лет с 12-ти. Таким образом происходит подготовка организма к половому созреванию. Во всем мире принято, что в 21 год человек становится совершеннолетним. Вопросы «Кто я? Откуда? Зачем я здесь?» появляются в его голове. Именно в этом возрасте человек начинает свой путь в поисках ответов.
– А у нас-то не так! – воскликнул Семён. – У нас в этом возрасте обычно оканчивают институт и начинают взрослую жизнь.
Равиль продолжал:
– В 14 лет мальчик становится парнем, в 21 год он уже юноша, а в 28 – мужчина. В этом возрасте начинается старение организма, то есть рождается новых клеток в теле меньше, чем умирает. Надо сказать, что такой семилетний интервал обусловлен кармой. Правда, на востоке 9 месяцев нахождения человека в утробе матери считают началом семилетнего цикла. В 28 лет погиб советский рок-музыкант В. Цой, в 35 – Н. Гумилёв. Они не смогли вписаться в новый виток спирали, то есть подняться на новый уровень сознания. Так вот, дорогой мой Семён, если ты не изменишься и не сделаешь шаг к поиску своего предназначения в этой жизни, то отправишься в мир иной к своим прародителям.
