После этого случая она поняла, что от мужчин сегодня вообще ничего не дождешься, и решила жить жизнью свободой женщины. А потом вообще личные переживания отошли на второй план, потому что работа в отцовском проекте была очень интересной и позволила ей забыться.
Сначала, конечно, ее раздражало, что все ее эмоции отражались в памяти компьютера, за которым сидел Антонов, но очень скоро она научилась еще больше управлять своими чувствами и организмом и стала смотреть на Андрея, как на дальнего родственника.
Только изредка у нее проскакивали нотки стервозности, как, к примеру, на этот раз, но не более того.
– Андрей, я закончила, – сказала Мария, открыв глаза. – Можно встать?
– Да, на сегодня все. – Андрей замолчал, но Мария почувствовала, что он что-то не договорил.
– Ты что-то хотел сказать?
– Да, – ответил Антонов. – Хотел тебя спросить, что ты собираешься делать с ребенком?
– А ты как думаешь?
– Не знаю. Меня волнует то, как это отразится на проекте?
– А что, Колька как то на него повлиял?
– Нет, не повлиял, но тогда еще наш проект находился в начальной стадии. И поверь, мы все очень переживали, что твои способности исчезнут под влиянием изменений в организме. Ты нас тогда своим поступком сильно потревожила.
– Но ведь все было нормально?
– Да, обошлось. Но сейчас тебе предстоит много летать.
Маша взорвалась:
– Никогда еще беременность не мешала мне летать. Я еще когда Кольку вынашивала, входила в группу «Небесных гусар». И ты прекрасно знаешь об этом.
Андрей поморщился. Эмоции, выплеснувшиеся через край, загуляли ломаными черно-багровыми линиями по экрану монитора. Андрей заметил, что такие же тонкие линии появились и рядом с сигналом эмбриона.
– Подожди, не нервничай, – оборвал он ее. – Тебе нельзя волноваться.
Мария несколько раз вздохнула и успокоилось.
– Я могу идти, а то у меня на час дня назначен косметический салон? А мне еще Кольку надо забрать из школы.
Антонов посмотрел на часы. Было без пяти минут двенадцать. Успеет.
– Мария Анатольевна! Если вы решите оставить ребенка, то обязательно должны будете назвать имя отца. Нам нужно будет досконально обследовать его и установить медицинский контроль.
Мария нахмурилась. Ей не хотелось этого делать, так как отец еще не знал, что он отец. И ей меньше всего хотелось, чтобы он об этом узнал.
– Хорошо, я подумаю.
***
Анатолий Руденко. Через пять часов после приземления «Жар-птицы»
Академик Руденко открыл глаза. Вроде бы только на минутку прилег, а проспал целых четыре часа. Резко поднявшись, чтобы отогнать последние следы сна из головы, он прошел на кухню и достал из шкафа свою любимую чашку.
Посмотрел на газовую плиту, где стоял обычный чайник из нержавеющей стали, а потом на кухонный стол, где стоял чайник электрический. Его вместе с тостером на 23 февраля подарила ему Мария. В обычный день для того, чтобы вскипятить воды для чая, он, наверняка, воспользовался бы чайником на газовой плите. Все-таки в чем – в чем, а в этом он был большим ретроградом. Они даже ссорились из-за этого с дочерью, так как она обижалась на то, что отец не пользуется ее подарком. Но Руденко имел свое мнение на этот счет. Просто, объяснял он дочери, чайник на плите греет воду ровно столько времени, сколько ему надо для того, чтобы достать чашку, поставить ее на стол, усесться и подумать «о вечном». Что в наш век информационных технологий просто роскошь.
Но сегодня он решительно развернулся к кухонному столу и щелкнул кнопкой электрического чайника. Думать о вечном у него просто не было времени. Надо было как можно скорее выпить чая и продолжить заниматься делами. Руденко посмотрел на часы, было без пяти минут три. Сейчас за ним должен был заехать шофер, чтобы отвезти его в офис, где должно было состояться совещание конструкторского бюро по поводу разбора прошедшего полета.
Не успел он толком рассмотреть красный поплавок-индикатор, как вода угрожающе забурлила, и кнопка чайника подскочила вверх. «Чай готов!» – вспомнил он лозунг какого-то рекламного ролика, который недавно крутили по ящику. Кстати, о телевизоре. Надо бы его включить. Хотя бы просто так для фона. В комнате стояла невообразимая тишина и неприятно давила на мозги. Руденко взял пульт и нажал кнопку первого канала. Телевизор стоял на подставке в углу кухни, и, для того чтобы его смотреть, надо было постоянно задирать голову. Поэтому Руденко предпочитал не смотреть телевизор, а слушать.
Голос диктора монотонно вещал об очередном партийном съезде единоросов и о предстоящих выборах губернатора. Переключил на НТВ. Елена Ханга и Ищеева определяют принцип «Домино». По каналу «Культура» – балет, как во времена поминок Брежнева. Спортивный канал транслировал гонки «Формула 1».
На дециметровых волнах повсеместно крутили мыльные оперы. Наконец, на канале РБК он смог увидеть передачу, которая его заинтересовала. Трое экспертов обсуждали проблемы бананового бизнеса в России. Послушал несколько минут. Специалисты сходились во мнении, что торговля бананами в России имеет высокие коммерческие риски с очень маленьким процентом прибыли. И причин этому несколько. Бананы – это скоропортящийся продукт. При этом для доставки его в Россию требуется слишком много времени. Фактически, у сбытчиков продукции остается максимум неделя на то, чтобы реализовать свои фрукты. Что на самом деле очень и очень мало. Выходит своеобразная ценовая вилка – с одной стороны надо как можно быстрее продать товар, чтобы он не испортился, поэтому высокую цену поднимать нельзя.
С другой стороны транспортные накладные расходы, в которых львиную долю занимает стоимость топлива, – требуется заложить все это в стоимость банана.
Руденко прикинул в уме, как он мог бы помочь в этом вопросе. Вырисовывалась неплохая идея. Он мог бы организовать буксировку сразу нескольких транспортов по примеру воздушного поезда, что резко увеличило бы объемы перевозок и сократило бы объемы топлива, которое требовалось на доставку груза. При использовании их нового самолета эта идея вполне бы была осуществима.
Подумал: надо записать себе в блокнот эту идею, чтобы потом обсудить на правлении компании. И в этот момент его взгляд упал на бегущую по нижней части экрана строку.
«ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ: САМОЛЕТ-НЕВИДИМКА В ДВУХ ШАГАХ ОТ КРЕМЛЯ. По информации ИТАР-ТАСС стало известно, что сегодня утром в непосредственной близости от Москвы войсками ПВО был зафиксирован неизвестный самолет, который направлялся в сторону Москвы. Поднятые по тревоге самолеты противовоздушной обороны заставили самолет изменить свой маршрут и совершить вынужденную посадку в районе города Петляков. Предположительно самолет приземлился на территории аэродрома Центрального Аэродинамического института. В настоящий момент силами полка внутренних войск, охраняющего режимный объект, проводится операция с целью обнаружения неизвестного самолета».
Прочитав эту строку, Руденко даже открыл рот от удивления. Откинувшись спиной к стене, он просидел в таком положении, без движения минут пять. Или даже шесть. Пока целый ворох мыслей у него в голове не пришел, наконец, к какому-то упорядоченному значению, и не выработался алгоритм дальнейших действий. Рука потянулась к мобильному телефону. Странно, все очень странно. Он позвонил Антонову. Андрей ответил ему практически сразу:
– Да, Анатолий Евгеньевич?
– Ты где?
– Стою на выезде с аэродрома. Еду в офис.
– А ребята где?
– Маша уехала час назад. Ринат с Евгением и техперсоналом уехали еще утром. Отдыхать. Сейчас, наверное, тоже едут в офис. А что случилось?
– Да так. Вот только что по РБК передали новость, что наш самолет усиленно ищут.
– Не знаю, но особого ажиотажа я на аэродроме не наблюдаю. Когда отъезжал от ангара, то мимо проходило несколько солдат. Стрельнули сигарет у наших охранников и пошли дальше.
– Ну хорошо, тогда до встречи в офисе.
