Услышав звук самолета, он перевел камеру в небо, надеясь запечатлеть полет истребителя. Он их и увидел. Два «МиГа» один за другим прошли на сверхмалой высоте и скрылись в стороне. Беспристрастный видеоглаз поймал лишь облако, которое появилось ниоткуда и нависло над церковью. То, что произошло в следующее мгновение, в прессе называли по-разному. Но большинство православных средств массовой информации упорно называли это чудом и трактовали не иначе как явление Богородицы. В общем-то, они были не далеки от истины.
Мария сняла защитное поле. Облако исчезло, а на его месте проявился самолет с широкими крыльями, по которым переливалась радуга цветов. Камера в руках мужчины дрожала, поэтому запись, которую позднее неоднократно показывали по телевидению, была весьма нечеткая. Именно это позволило многим представителям церкви утверждать, что это был не самолет, а большой православный крест.
Самолет был устремлен носом в небо, а над ним, чуть в стороне, мужчина явно различил женское лицо. Камера смогла зафиксировать и этот факт. Мужчина, инстинктивно отступая назад, споткнулся и выронил камеру. Позже он и его супруга утверждали, что женское лицо улыбалось и даже подмигнуло им. Но камера этого не зафиксировала, поэтому отец Алексей настаивал на том, что Богородица строго смотрело на стоящих внизу, на земле, и даже грозила им пальцем.
Мария увидела, что МиГи возвращаются. Она послала машине сигнал: «Вперед!» и одновременно вновь включила защитное поле. Рокот мощных турбин, будто грохот небесной колесницы, заставил затрястись стекла в церкви и близлежащих домах, затем ушел ввысь и стих.
Мария поймала взглядом точку на небе, и, скорректировав машину, приказала ей самостоятельно рассчитать траекторию полета до нее. Она полетела к звездам, туда, где была чернота, и не сразу поняла, что ее преследует МиГ. Конечно, догнать ее у него не было никаких шансов, и она позволила себе немного поиграть с ним в «кошки-мышки». Все время в ее мозгу пульсировали ноты возмущения отца. Она явственно понимала, что вслух он ничего не произносит, но сейчас они общались на уровне сознания, поэтому для нее не прошли незаметными фразы: «Вот только приземлись, чертовка, выпорю. И не посмотрю, что тебе уже 31 год!»
Марии стало смешно, и в этот момент она на долю секунды снова потеряла контроль над машиной. Смех имеет такое свойство – расслаблять. Именно в этот момент пилот Иволгин и увидел перед собой самолет и девушку за штурвалом, но у него силы были уже на исходе, поэтому он был вынужден прекратить преследование.
***
Мария вернулась в воздушное пространство только через 12 минут. Все это время она не выходила на связь с отцом.
Крылатая машина мягко коснулась земли и побежала по бетонной дороге к ангару. Краем глаза Мария уловила за спиной какое-то движение. Зеленый милицейский «уазик» несся вдоль взлетной полосы с включенной сиреной и мигалкой. Самолет он, конечно, не мог увидеть, но звук реактивного двигателя ему был слышен. Вот он и летел на звук, как мотылек на свет.
Мария мысленно послала сигнал машине на выключение двигателя. Она не могла этого услышать, но поняла, что за бортом мгновенно наступила тишина. Милицейский «уазик», будто собачка, потерявшая след, заметался по огромному аэродромному полю. Наконец, машина остановилась, из нее вылез молодой милиционер и, вглядываясь в небо, показал своему напарнику что-то на линии горизонта. Что там они увидели, Мария не знала, да ей, собственно, было все равно.
«Гейм Овер!» – пронеслось в ее голове, и информация тут же отразилось в шлеме пульта управления полетом. Одновременно с этой фразой, Анатолий Евгеньевич срисовал обстановку на аэродроме. Он тоже увидел милиционера, стоящего на обочине полосы и в недоумении разводящего руками.
***
«Гейм Овер!»
Конец игры. Анатолий Евгеньевич снял с себя шлем и с облегчением откинулся на спинку обычного офисного стула.
Несмотря на то, что на часах было всего 8 часов утра, он почувствовал себя необыкновенно уставшим. Завершился еще один полет «Жар-птицы», и снова все, что запланировано, выполнено. Практически никаких сбоев в системах. Фантастика! Как будто это не железная машина, а действительно живое существо.
Еще немного и можно реально думать об авиасалонах. Руденко не был лишен тщеславия и представил выражения лиц всех этих чиновников из Авиапрома и Министерства обороны, которые только и делали, что вставляли его проекту палки в колеса.
«…Эх, жаль, Виктор не дожил до этого дня! Ведь только благодаря его, чего греха таить, прямому лоббированию интересов фирмы на начальном этапе становления корпорации «ЖАРР» и удался этот, другого слова не подберешь, эксперимент. И что еще немаловажно, все это создано частным образом. За вполне небольшие, по современным меркам, средства. Почти без привлечения инвестиций. Почти… Небольшой группой авиаконструкторов. Какие перспективы!!! Какие возможности!!! Надо порадовать Вадима. А заодно и на могилу к Виктору съездить. Давно уже не были».
Анатолий Евгеньевич набрал мобильный номер телефона своего друга Вадима Черткова, но вместо привычных гудков он услышал, что абонент находится вне зоны действия сети.
***
Михаил Григорьевич Огородник, начальник петляковского отдела ФСБ
После совещания «Правопорядок» мэр города всегда встречался со всеми начальниками силовых структур в своем кабинете отдельно. Что называется «с глазу на глаз». Как правило, на таких встречах решались вопросы бытового порядка: квартиры для сотрудников, коммунальные платежи, устройство детей сотрудников в детские сады, школы, лагеря. Вопросы архиважные для любого нормального начальника, именно поэтому никто не расходился из мэрии до тех пор, пока не получал возможности перекинутся парой слов с главой города.
Однако в этот день Солодовников попросил всех не сидеть в приемной, а, записавшись у секретаря, ждать вызова по месту своей работы.
– Господа офицеры, обещаю вам со всеми сегодня встретиться и порешать все ваши вопросы, – сказал Солодовников, заканчивая совещание. – А сейчас прошу меня извинить. Мне надо поговорить тет-а-тет с Михал Григоричем!
Солодовников посмотрел на начальника ФСБ и кивнул головой, давая понять, что он готов сейчас же подняться с ним наверх в свой кабинет.
Огороднику оставалось до выхода на пенсию всего каких-то пять лет. И он рассчитывал досидеть на своей должности до этого срока, не привлекая внимания и, по возможности, без каких-то серьезных эксцессов, по причине того, что был сильно завязан в коммерческих делах аэродрома, где под его прикрытием была организована доставка и растаможивание японских машин. На это дело ушли последние десять лет его жизни, и он очень рассчитывал, что, выйдя на пенсию, наконец войдет в состав учредителей фирмы, генеральным директором которой является его сын, и займет скромный пост вице-президента с солидным месячным окладом.
Не важно что, не важно как, но даже ежу было понятно, что теперь всем его честолюбивым планам может прийти конец. И к бабке не ходи, получалось, что от него по любому потребуют укрепления режима секретности объекта, вплоть до запрещения деятельности посторонних организаций на территории аэродрома. А это что же получается: самому поставить крест на том, что он так старательно создавал все эти года?
Именно поэтому он и торопился как можно быстрее переговорить с Солодовниковым, который тоже имел долю в этом бизнесе. Также он знал, что сейчас за Солодовниковым стоят могущественные силы, которые не заинтересованы в укреплении секретности на аэродроме.
***
Сразу, как только Огороднику сообщили о несанкционированном взлете с аэродрома ЦАДИ, он проехал в первое отделение милиции, или как ее еще называли «спецмилиции», к Французову и проверил списки тех, кто ночью находился на территории объекта. Получалось, что территория аэродрома было абсолютно безлюдна, за исключением одного старого заброшенного склада. Согласно документам этот склад был арендован подразделением, которое входило в структуру многопрофильной фирмы под названием – «Корпорация “ЖАРР’’».
