— Ладно, Харв, — неохотно пообещал Джим.

— Вот и славно, — Харви с облегчением допил остывший кофе. — К тому же, знаешь… Кошка — это совсем крохотное зло. Она уже стала достопримечательностью… Лично мне без неё было бы скучно…

//

Царапины на щеке уже заживали, но всё ещё нестерпимо зудели, когда Джим Гордон снова увидел Кошку. На этот раз он не стал бежать за ней, сломя голову, а решил осторожно проследить, сохраняя дистанцию. Кошка шла, не оборачиваясь, на ходу расправляясь с добычей — рассовывала по карманам деньги, а кошельки скидывала в урны или в сточные канавы. Как будто хлебные крошки оставляла. В таком темпе Джиму удалось провести её до самого берега, хотя и пришлось ещё больше отстать, чтобы девчонка не заметила его на открытой местности. Уже не таясь, он вышел только у разрушенного моста, чтобы убедиться, что Кошка действительно отправилась на остров.

Теперь он был уверен на все сто. Собственной правоты казалось достаточно, чтобы на этом и успокоиться, но что-то в голове Джима Гордона зудело, будто кошачьи царапины, не давало сосредоточиться и спокойно спать по ночам. Джима тянуло вслед за Кошкой, точно Алису за белым кроликом.

Насколько глубока кроличья нора?

На улице стремительно темнело. Если он продолжит медлить, то во мраке не сможет перебраться по старому мосту. Сейчас или никогда.

— Харви меня убьёт, — пробормотал Джим и пошёл вперёд.

/Это безумие/

Нероуз заметно одичал — тем проще среди бурьяна было найти хоженую тропу пронырливой воровки. Тропинка вывела его к высоким кованым воротам лечебницы, заросшей плющом. Аркхэм возвышался мрачной громадиной с треснувшими глазами окон и чёрными рёбрами балок сгоревшей крыши. А прямо за воротами стояла Кошка, прямая и неподвижная, как… Джим пригляделся и немного оторопел, осознав, что за девчонку в сгустившихся сумерках он принял обгоревшую колонну у парадного входа. Правда, колонна оказалась так же густо опутана плющом, отчего перепутать ее с человеком было совсем не мудрено. Девчонка, по-видимому, тоже об этом знала, потому что среди переплетения лиан висели, чуть мерцая бликами, её очки.

Джим огляделся. Парадные двери оказались крепко заколочены досками, но сбоку виднелось приоткрытое окошко подвального этажа, помеченное зелёным знаком вопроса. Краска из баллончика была ещё яркой.

«Кто мог оставить этот знак? — на секунду задумался Джим, заглядывая в темноту так некстати зарешёченного окошка. Пришлось бы искать другой лаз, если бы окно не оказалось открытым.

Внутри подвала было сыро и холодно, как в погребе, и ничего не видно. Воняло сыростью и какой-то сладковатой гнилью. Где-то размеренно капала вода — и больше не было слышно ни звука. Прежде чем куда-то двигаться, Джим нащупал в кармане небольшой фонарик и посветил. Жалкой мощности хватило не намного, так что детективу пришлось лезть внутрь.

Джим спустился на большой ящик среди огромного затопленного подвала. Вода капала из ржавой трубы где-то в темноте. Дверной проём виднелся на другой стороне этого чёрного затхлого озера, на дне которого могло быть всё, что угодно: от обломков арматуры до расплодившихся змей или крокодилов. В неверном свете фонарика Джиму даже померещилось, будто в воде действительно что-то проплыло. Может, крыса?

Но Кошка не рискнула бы намочить лапки, она наверняка перебралась по той трубе, что крепилось под потолком. Ржавая, осклизлая от влажности, она так и норовила сбросить с себя любопытного детектива вниз. А под ногами, совсем близко, в каких-то жалких сантиметрах, плескалась чёрная вода.

«Не упасть бы».

Проклятая вода продолжала капать, усиливаясь эхом.

Гордону казалось, что он уже давно преодолел половину, а путь к лестнице из подвала, кажется, только отдалялся. Мышцы поднывали от напряжения. Труба вполне выдерживала худенькую Кошку, но под весом детектива угрожающе заскрипела. Одно из креплений трубы со скрежетом вышло из пазов и оборвалось.

Джим не успел даже закричать. Вода, будто масляная, приняла его тихо без всплеска, без брызг и сомкнулась над головой. Оглушённый этой тишиной и слепотой, он в панике забарахтался, запоздало вскрикнул, выпустив весь воздух и только потом, почувствовав под ногами дно, оттолкнулся и вынырнул. Не имея понятия, в какую сторону двигаться, он просто поплыл широкими гребками, потому что ощущал рядом движения чего-то огромного, живого и опасного. Быстрее-быстрее. Удача вспомнила о нём, ноги упёрлись в ступени, а руки вцепились в ржавые перила лестницы наверх. Вода стекала потоками, но облегчения не приносила. На ватных ногах Джим поднимался по ступенькам, а в голове кто-то проклинал всё на свете голосом Харви Буллока.

Подвал не был заперт, с петель уже давно сорвали двери. Джим привалился к стене и съехал на грязный пол. Силы постепенно возвращались. Он хотел посветить, но фонаря не нашёл. В проклятой воде он выронил не только его, но и рацию, а телефон вымок и не включался вовсе. Проклятье. Слава доброму богу, что хотя бы пистолет был надёжно закреплён в кобуре. Это обнадёживало, если только вода не испортила ствол.

Джим оказался на первом этаже больницы. Вправо и влево в темноту тянулся длинный коридор. Кто-то не торопясь шёл по нему в противоположную сторону. Джим, стараясь не шумёть, поднялся и пошёл следом. Это могла быть Кошка. По крайней мере, никого кроме неё, Джим не ожидал здесь встретить. Она тоже услышала его и ускорила шаг, постепенно перейдя на бег.

— А! Умоляю! Не трогайте меня! Я ничего не сделала! — запричитала пойманная беглянка.

— Ты ещё кто?

Черноволосая девушка в старомодном белом халате и чепце медсестры с красным крестом. Несмотря на панический крик она выглядела довольно спокойной. Красивая, автоматически отметил Джим, и совершенно точно не Кошка.

— Меня зовут Ли, Ли Томпкинс, я медсестра! Отпустите! Меня ждёт Профессор. Он будет страшно зол, если я опоздаю! — она вырвала локоток из его хватки и отряхнула невидимые соринки.

— Что за профессор?

— Мне некогда объяснять! И… а кто вы такой? Что вы здесь делаете? Кто вас пустил?

— Никто. Я никого не видел.

— Безобразие. Охрана совершенно распустилась. Идите за мной, — она схватила его за рукав и куда-то повела. — Господи, вы весь мокрый. На улице что, идёт дождь?

— Нет. У вас подвал затоплен, — ответил совсем сбитый с толку Джим Гордон.

— Ужас. Куда только смотрит управляющий…

Медсестричка казалась ему удивительно нормальной для заброшенной психушки, но детектив продолжал идти за ней в надежде, что ему, наконец, дадут адекватное объяснение. Коридор становился светлей и как будто чище, хотя лампы по-прежнему не горели. А может, просто глаза начинали привыкать к темноте?

Ли привела его к стойке регистрации, тоже самой обычной и дала светло-синее полотенце, которым Джим с удовольствием воспользовался.

— Сядьте здесь, — сказала она строго, будто учительница. — Через минуту придёт мисс Пибоди и разберётся с вами.

В глубине коридора затихал стук каблучков. Джим сел на лавку и только потом заметил, что оказался не один. На другом краю сидел, очевидно, пациент сего заведения, закутанный в смирительную рубашку и почему-то с красным мешком на голове. Впрочем, псих сидел совершенно спокойно, возможно благодаря лекарствам, что Джима чуточку успокоило. Он вздохнул, вытянул удобней ноги и принялся ждать.

Обещанная минута давно прошла. Одежда уже успела высохнуть, а стойка регистрации всё так же пустовала. Никто не приходил. Ожидание изводило.

— Парень, — окликнул он соседа, не особенно рассчитывая на внятный или хоть какой-то ответ. — Ты не знаешь, когда придёт эта мисс Пибоди?

— Я не знаю, — дрожащим голосом ответил тот и повернул голову в мешке. — Я не должен быть здесь. Я не псих. Я здоров, а они держат меня силой! Они пытают меня!

— Это такое лечение… — Джим почти в панике огляделся по сторонам в поисках помощи.

— Это пытки! Пытки разума!

Псих не унимался. Ситуация становилась всё более бредовой. Джим ещё не сталкивался с подобным.