Крот побледнел, словно увидел пропасть, развернувшуюся у его ног. Потом резко соскочил с места и бросился в соседнюю комнату. Морев услышал, как он там вопит:

- Этот гад меня обанкротил! Он перевел все деньги из Дойче-банка на счет ЗМОЦМ! Я здесь ни при чем, гадом буду! Я сам больше больше всех угорел!

Александр поднялся и вышел вслед за ним. Насос и два его бритоголовых приспешника хмуро уставились на него. А Владлен Владленович, тыча пальцем в его направлении и брызжа слюной, заголосил:

- Это все он! Он, падла! Ментяра отставной! Змей подколодный!

Насос спросил:

- Это правда, что ты деньги перевел?

Морев опустился на стул и коротко ответил:

- Да.

- Ты понимаешь, что за такую шутку нужно отвечать? За этот прикол, знаешь ли, если твою шкуру на ремешки порезать и то мало будет!

- Да что вы за люди такие? Какие-то маниакальные садисты, а не люди. Только от вас и слышно: убьем, замочим, на куски порежем. Расслабьтесь и выбросьте свои черные мысли из головы, жизнь сразу веселей покажется. Вот хочешь, большой босс, я песню про тебя спою?

Насос не сводил с Александра тяжелого сурового взгляда, вероятно выбирая для него смерть пострашней, но любопытство пересилило. Он решил погодить с казнью и спросил:

- Что за песня?

- "Нас оставалось только трое, из восемнадцати ребят", - напел Александр.

- Не врубился, а при чем здесь я? - пожал плечами Насос.

- А ты первые пять букв составь вместе и все поймешь. Бритоголовые, беззвучно пошевелив губами, выполнили задание и,

не удержавшись, прыснули от смеха. Зато Насос еще более насупился и побагровел. Он страшно не любил, когда поминали его кличку, поэтому шутка явно произвела на него негативное воздействие. Он второй раз извлек из стола револьвер.

- Ну все, адвокат, ты меня окончательно достал!

- Подожди, подожди! Не стреляй! - поднял руки вверх Морев. - Дай слово молвить. Не нужно делать поспешных действий, о которых потом всю жизнь жалеть придется.

Револьвер в руке Насоса поднялся и, подрагивая, остановился в направлении груди Александра. Однако не выстрелил. Морев воспользовался паузой и выпалил:

- Я же к вам с ценным предложением пришел. Можно сказать, большие деньги вам в клюве принес, а вы меня опять стрелять собрались.

- Твоей болтовни мы уже наслушались, - процедил Насос, но по-прежнему медлил с выстрелом.

Александр спросил:

- Так мне рассказывать или нет?

- Ладно,- сказал Насос, - даю минуту. Если не уложишься, не обессудь. У меня палец чешется курок спустить.

Морев кивнул и начал рассказывать:

- Зря вы на меня из-за денег, которые в Дойче-банке лежали, взъелись. И по сути, и по праву они принадлежат заводу. Заводу и достанутся. Кстати, вы из-за них могли бы большие неприятности отгрести на свои задницы. Подсудное это дело - невозврат валютной выручки из-за рубежа. А попытка ее присвоить, вообще, образует состав хищения. Поэтому считайте, что я вас от конфликта с законом уберег, а может и от тюрьмы. И все же, чтобы вы сильно не расстраивались, я хочу предложить вам хорошую компенсацию. Дело вот в чем. Есть у меня один клиент. Американец. Владлен Владленович его знает. Очень непростой и интересный товарищ, скажу я вам. Не знаю где, не знаю как, но умудрился он у нас в Горноуральске отыскать чей-то фамильный клад, ну там, золотишка немножко, а в основном ювелирные камни. Он согласен, как положено, сдать его государству и получить свои 25 процентов, да только нельзя ему светиться перед органами. А камушки хорошие, отборные, на каком-нибудь аукционе на Западе за них приличные деньги можно выручить. Мое предложение такое: я убеждаю американца продать камни вам, вы платите ему четверть цены, а остальное идет в качестве погашения долга за Владлена Владленовича. То есть я предлагаю выкупить его долг у вас. Все просто и надежно, никакого обмана. В качестве образца я прихватил с собой пару штук камней, можете убедиться, что не стекляшки вам предлагаю.

Морев достал из внутреннего кармана и положи перед Насосом два отшлифованных алмаза приличных размеров и весьма хорошего качества. Тот убрал пистолет и принялся внимательно их рассматривать. Все внимание переключилось на него, но гораздо интереснее было бы в этот момент понаблюдать за Кротом, у которого от меняющейся с калейдоскопической быстротой ситуации начался нервный тик. Но в его сторону никто не смотрел, все ожидали заключение Насоса. Однако, тот не торопился, тщательно изучая камни. Он крутил их и так, и эдак, разглядывал на свет и пытался царапать ими стекло. Потом спросил:

- Много еще таких у твоего американца?

- Около сотни. В основном алмазы и рубины. И остальные не уступают по качеству этим.

- Сколько он желает за них получить?

- Я уже сказал - 25 процентов. Оценщика найдете сами. Только предупреждаю, американец не дурак, в ювелирных делах разбирается. Если оценщик сильно занизит стоимость, он продавать камни вам откажется.

- Надо подумать, - покачал головой Насос. - Адвокат, оставишь мне образцы? Надо кое с кем посоветоваться.

- Нет проблем, оставлю, - согласился Морев. - Думайте. Сделка честная, выгодная для всех сторон.

Минут пять Морев с Насосом еще обсуждали детали. Потом последний кивнул бритоголовым и они проводили Александра до двери.

Оказавшись на улице, Морев облегченно перевел дух. На протяжении всего общения с Насосом он вел себя непринужденно, шутил и позволял себе вольности, даже будучи под дулом пистолета и только сейчас ощутил какого напряжения ему это стоило. Устало он забрался на заднее сидения джипа к поджидавшим его чубакинским парням и попросил их обождать с расспросами. Обратную дорогу до Центра "Изаура" они проделали молча.

Г Л А В А XXXIX

На согласование процедуры элементарной коммерческой операции "деньги-товар" ушло несколько дней. И сторона, желавшая продать, и сторона, желавшая купить, не доверяли друг другу, судили, рядили, несколько раз переносили встречу. И все же дело медленно, но верно шло к своему логическому завершению.

В ходе подготовки была произведена оценка камней. Насос по телефону назвал Мореву координаты своего ювелира-эксперта. Александр прокатился в мастерскую на окраине города к этому ювелиру и отвез ему на оценку камни.

Внешне эксперт мало соответствовал своей профессии. Неряшливо одеты в какой-то потертый костюмчик, с испитым в красных прожилках лицом он скорей напоминал искателя пустой стеклотары, чем человека ежедневно, имеющего дело с драгоценностями. Но едва он приступил к делу, как все сомнения в его профпригодности отпали. Лицо ювелира преобразилось и наполнилось одухотворенностью, его пальцы так трепетно и нежно работали с камнями, что, казалось, разговаривают с ними. Вероятно, эксперт получил задание от Насоса сбить цену на товар и покритиковать его качество, однако несколько раз не удержался от восторженных восклицаний. Явно, что дедушка Янкелевич припрятал отборные камни, достойные, если не Алмазного фонда, то приличной выставки. Теперь давно умерший ювелир и нынешний, живущий словно общались через годы посредством них. Наверное, нечто подобное происходит, когда современный скрипач держит в руках инструмент, изготовленный Страдивари.

Насос, наверняка, вскоре получил информацию от своего ювелира, что бриллианты отменного качества и, что сделка сулит ему большой барыш. Если до этого у него имелись сомнения на счет целесообразности покупки драгоценных камней, то однозначно отпали. В ближайшем телефонном разговоре с Моревым он был уже значительно покладистее и даже проявил некоторые признаки нетерпения.

Наконец, все было согласовано. Местом встречи определили лесопарковую зону рядом с городом возле городской свалки. Из-за постоянно витавшего в воздухе смачного амбре, образуемого тоннами отбросов и мусора туда по доброй воле охотников ездить не было, поэтому возможность появления в момент сделки нежелательных свидетелей сводилась до минимума. А обе стороны стремились к тому, чтобы об их коммерческой операции знало как можно меньше людей. Поэтому договорились обойтись без лишней помпезности и свиты. От каждой стороны должно было приехать только по одной машине, а так же условились, что ни у кого из присутствующих не будет с собой оружия.