На следующий день Лизи снова перебрала все вещи в своем чемоданчике, а также сложила с собой мольберт, краски и кисти. С нетерпением ожидая ответную телеграмму от мистера Труди, девочка ничем не могла себя занять. Она без всякого дела слонялась по саду или играла с Бадди, представляя, как будет без него скучать. Конечно же, Лизи очень хотелось взять его с собой, да и кошку миссис Троттер она тоже прихватила бы, но родители девочки сказали, что лучше оставить их дома, ведь в вагоне первого класса нельзя провозить животных. А сдавать своих подопечных в багажное отделение Лизи, разумеется, не хотелось. Какой же они багаж? Миссис Кроуфорд по несколько раз на день напоминала Лизи о необходимости быть осмотрительной в незнакомых местах, и просила дочку как можно чаще давать телеграммы домой. А Лизи переживала за то, получил ли мистер Труди их телеграмму и будет ли ждать её на вокзале Престона.
Глава 2.
И вот, наконец, в самом конце недели, когда Лизи уже почти потеряла терпение и начала думать, что поездка не состоится, почтальон принес родителям Лизи заветный листок бумаги, на котором было отпечатано: «Ждем. Рады. Встретим в субботу». И сердце девочки снова с трепетом забилось. Наконец-то все складывается, как надо, и уже завтра она одна отправится в большое путешествие!
На следующий день рано утром маленькая Лизи Кроуфорд прибыла с родителями в Лондон, на вокзал «Виктория». Туманное июньское утро встретило семью Кроуфордов приятной прохладой и свежестью. Девочке очень хотелось спать, ведь им пришлось подняться чуть ли не в пять часов утра, чтобы успеть добраться до Лондона из Сенд Марш. Лизи думала немного подремать в автомобиле отца, красивом блестящем «Форде» с большими удивленными фарами и мягкими кожаными сидениями внутри. Но девочка была слишком увлечена предстоящими событиями и по пути в Лондон так и не смогла уснуть. И вот теперь здесь, на большом вокзале, она без конца тёрла слипающиеся глаза и зевала, выслушивая напоминания мамы прикрывать рот ладошкой. Несмотря на ранний час, на вокзале было уже довольно много людей, спешащих найти свой паровоз, свой вагон, или кого-то из отъезжающих. Атмосфера на вокзале царила суетливая и волнительная. Мистер и миссис Кроуфорд, чрезвычайно озабоченные отъездом Лизи, отыскали, наконец, нужную платформу и теперь стояли в ожидании паровоза, с тревогой посматривали друг на друга и на свою отважную дочку. Мама беспокойно теребила краешек своей шелковой блузки и без конца интересовалась, взяла ли дочка теплые вещи, так, на всякий случай. И просила Лизи обязательно отправлять ей телеграммы, чтобы она могла не волноваться. Отец то снимал, то снова надевал шляпу и старался не выказывать волнения. Он строго наставлял Лизи всегда быть осмотрительной и, ни в коем случае, не ввязываться ни в какие авантюры. Родители Лизи могли не волноваться лишь об одной вещи: о том, что мистер Труди перепутает время прибытия поезда. Этого случиться не должно, ведь поезда из Лондона в Престон ходили всего лишь один раз в день.
Стоя на платформе в ожидании поезда, Лизи то и дело нетерпеливо посматривала на огромные круглые вокзальные часы. Ей казалось, что они уже очень давно показывают одно и то же время, поэтому и паровоз все никак не появляется у платформы, ведь все паровозы ходят строго по расписанию. А если вокзальные часы стоят, если они, например, сломались от старости, значит, и паровоз никогда не прибудет на станцию. Разумеется, все было не так. Часы были исправны, просто девочка бегала смотреть на них буквально через каждые десять секунд. А если смотреть на часы так часто, как это делала Лизи, то действительно могло показаться, что время попросту остановилось. Наконец, в половине девятого изнывающая от скуки и неизвестности Лизи услышала вдалеке нарастающий бархатистый гул, и через минуту к платформе не спеша подошел большой черный паровоз с симпатичной, похожей на гриб, трубой. Из кабины машиниста раздался негромкий сиплый гудок, означающий начало посадки. Суета на платформе сразу же усилилась, и Лизи не на шутку встревожилась, ведь кто-нибудь, либо она, либо родители, могли непременно потеряться в этой толчее. Найдя, наконец, нужный вагон, Лизи в сопровождении родителей принялась выбирать себе место у окна, как она и мечтала. Пожилой кондуктор не спеша проверял билеты, а мама Лизи продолжала давать дочери разные полезные советы и наставления, в душе надеясь, что та все-таки передумает и в последний момент откажется от поездки. Мистер Кроуфорд, занимающий, как показалось Лизи, в своем широкоплечем пальто почти весь вагон, тревожно всматривался в лица пассажиров, которые должны были отправиться в эту поездку в одном с его дочерью вагоне, и уговаривал себя, что всё это приличные люди и не стоит ничего опасаться. А вскоре, к большому облегчению мистера Кроуфорда, появилась и Эмили Эрлтон, радостная и бойкая, как всегда. Она была в симпатичной вязаной кофточке и расклешенной клетчатой юбке, которые очень красиво разлетаются по кругу, если быстро-быстро кружиться на одном месте. Светлые волосы девушки были аккуратно подкручены внутрь, а на голове красовалась крошечная круглая шляпка из фетра, с большой старинной булавкой сбоку. Багажа у Эмили, как и у Лизи, почти не было, только небольшой матерчатый саквояж. Эмили немного поговорила с отцом девочки и миссис Кроуфорд, затем присела напротив Лизи, стянула с рук прозрачные летние перчатки и протянула девочке – о чудо – орешки в шоколадной глазури! И Лизи сразу представилось веселое Рождество, подарки и мягкий снег за окнами их лондонской квартиры. Как же хорошо и спокойно им жилось тогда, до войны…И так должно быть снова, и это будет уже очень, очень скоро, когда эта противная Германия сломает себе все свои зубы. Так всегда говорит отец, мистер Кроуфорд. А он никогда, никогда не ошибается. И Лизи снова стало весело и уютно, как раньше; её охватило чувство беззаботности и окрыляющей свободы.
Наконец, строгий кондуктор дал первый свисток, и все провожающие поспешили незамедлительно покинуть вагон. Лизи смотрела в окно, где с платформы родители махали ей руками. И девочке снова стало волнительно и тревожно. На какое-то мгновение ей даже захотелось выскочить из вагона и остаться здесь, на перроне, с мамой и отцом, вернуться вместе с ними Сенд Марш и обнять непоседу Бадди и кошку миссис Троттер…Но это длилось лишь каких-то пару минут. Любопытство и стремление к неизвестному тут же затмили все мысли о доме.
Уже больше пяти часов катился паровоз по полям и перелескам Средней Англии, фырча и отстукивая по рельсам чечётку. Прислушиваясь к этим звукам, Лизи казалось, что они складываются в какую-то затейливую мелодию, напоминающую чарльстон. Пейзажи за окном постепенно менялись. На смену густым лесам пришли обширные равнины и холмы, покрытые сочной яркой травой. Кое-где попадались реденькие зеленые рощицы, но их было намного меньше, чем в Кенте или Суррее. Зато становилось все больше крошечных озёр и болот, поросших ивняком и осотом. Погода была чудесная, светило ласковое июньское солнышко, и даже эти болота казались Лизи чрезвычайно милыми. Она и Эмили беззаботно болтали о разных пустяках, время от времени перекусывая сандвичами с ветчиной и сыром, которыми миссис Кроуфорд в немыслимом количестве снабдила дочь. Так, на всякий случай, мало ли что. Лизи рассказывала Эмили о своих приключениях в пансионе мадам Тьери в графстве Кент, где девочка жила прошлой осенью, а также о недавних событиях в деревне Сенд Марш, взбудораживших всю округу. А Эмили, в свою очередь, делилась впечатлениями от летней регаты, то есть соревнования яхтсменов, в котором она участвовала в прошлом году, и во время которого чуть не погибло сразу несколько человек. Тогда на самом старте из-за сильного ветра столкнулись три яхты, участники попадали в воду, и начало соревнований было отложено на несколько часов. Эмили, как и все увлеченные своим делом яхтсмены, мечтала принять участие в самом главном для яхтсмена соревновании – Королевской регате на Темзе, и, конечно, победить. Но она не была абсолютно уверена в том, можно ли женщине принимать участие в этом большом и серьезном состязании. Ведь некоторые виды спорта до сих пор принадлежат исключительно мужчинам, грустно добавила Эмили, и женщины могут принимать в них участие только на любительском, но не профессиональном уровне. Лизи, как и её отец, немножко интересовалась спортивными состязаниями, поэтому рассказ Эмили был для неё крайне интересен. И Лизи сразу стала вспоминать, что ведь действительно в самых крупных и серьезных турнирах участвуют только мужчины. Правда, ей на ум приходили только бокс и гольф, которые особенно любил мистер Кроуфорд…Да, здесь были только мужчины. И, наверное, это было правильно. Ведь Лизи не могла представить себе , к примеру, Эмили или любую другую девушку, размахивающую боксерскими перчатками на ринге. Нет уж, этот вид спорта был точно не для женщин. Но ведь есть еще бадминтон, теннис, футбол, наконец. И уж здесь девушки наверняка могли бы дать фору любому мужчине. Разумеется, Лизи тут же сообщила, что с детства мечтает научиться ходить под парусом и управлять яхтой. Улыбнувшись, Эмили пообещала когда-нибудь научить этому свою маленькую подругу.
