- Я же сказала, держись!

- Да не в этом дело!

«Харлей» несся по дороге, обгоняя одинокие машины, блестели светоотражатели на разделительной полосе, Флинн смеялся, как мальчишка, крепко обхватив ее рукой поперек ребер.

- Не сдавливай меня так, - рассмеялась в какой-то момент Дафна, - я же веду!

Потом заметила впереди поворот, обогнала маленькую серебристую машинку, из заднего стекла которой на фиолетовый «Харлей» с интересом таращились две пары круглых глаз, и свернула на узкую петляющую дорогу. Пронеслась, лихо входя в повороты, еще почти милю и, сбросив скорость, выехала обратно на пустоши, подальше от любопытных магглов.

- Останови, - хриплым голосом попросил Флинн, выдохнув облачко пара. Теплое дыхание защекотало висок.

- Ладно, - согласилась Дафна, неторопливо затормозила и пробормотала, когда он начал целовать ее ухо. – Подожди. Мы так упадем.

Она поставила «Харлея» на подножку – со второго раза, потому что в первый промахнулась, а Флинн совершенно не помогал, вместо этого расстегивая молнию у нее куртке, – и не без труда развернулась спиной к рулю, смеясь и пытаясь самой не упасть с мотоцикла. Флинн тянул ее к себе, смазывая поцелуями помаду на губах, стягивая с нее мотоциклетную куртку и просовывая руку в перчатке под черный свитер.

- Сними ее, - пробормотала Дафна, и он не глядя стянул и бросил перчатку куда-то в сторону. Дафна негромко рассмеялась, представив, как они потом будут собирать вещи по всей пустоши, и поймала его руку, прижавшись губами к глубокому неровному шраму на внутренней стороне ладони. Еще два таких же было на второй руке и несколько – на широкой мускулистой груди. Старые отметины от когтей оборотня. Ей вдруг захотелось дотронуться до них, и она потянулась к нему, вновь целуя в губы и стаскивая сначала куртку, упавшую куда-то вниз, к заднему колесу, а затем и футболку, прижимаясь грудью и мягкой шерстью свитера к обнаженной, в рваных шрамах, коже. В первый раз, когда они ввалились к ней домой, не слишком трезвые от вина и слишком уставшие от всего остального, Флинн как будто испугался, когда она потянулась расстегнуть на нем рубашку.

- У меня… шрамы.

Дафне было всё равно, и она только пробормотала что-то вроде «Шрамы украшают мужчин».

- Смотря какие. Моими женщин только пугать.

- Я не из пугливых, - ответила ему Дафна и поняла, о чем он говорил, только когда Флинн задремал, а сама она протрезвела и разглядела его в неровном свете камина. Шрамы и в самом деле были безобразные. И едва ли не по всему телу. Следы от режущих заклятий, ожоги от воспламеняющих чар, отметины от чьих-то когтей и клыков. Наверное, он и в самом деле испугался. Что она не захочет его таким. И тогда она растормошила его и пересчитала губами все его шрамы, какими бы страшными они не казались. И делала так каждый раз, снова и снова, давно уже перестав думать, что хоть что-то в нем могло показаться некрасивым.

- Тебе не холодно? – спросила Дафна, целуя его в шею и расстегивая массивную бронзовую пряжку на широком ремне.

- Нет, - пробормотал Флинн, тяжело дыша, и глухо застонал от прикосновения теплых пальцев, почти невесомо поглаживающих возбужденный член. Дафна чуть отстранилась, упираясь ногами в мерзлую землю, сжимая бедрами хромированные бока мотоцикла, чтобы не потерять равновесия, и наклонила голову, обхватывая губами, нежным неторопливым движением проводя языком по всей длине, заставляя вздрогнуть и запрокинуть голову с коротким громким стоном, разнесшимся далеко над темной, затихшей до рассвета пустошью.

Флинн прикрыл глаза, слегка покачнувшись на сидении, и запустил пальцы в ее короткие темные волосы.