Пока не сгорят деревья - шептали обычно присягу ученики, будь то новички или опытные воины, переступали они впервые порог Академии или возвращались в неё спустя долгое время, чтобы улучшить свои навыки.

Пока не сгорят деревья. Пока золотая пыль не развеется по ветру. Пока эльфийский пепел не обратится в листья и травы.

...Пока из эльфийского пепла не родятся новые эльфы, чтобы начать против них очередную войну.

Все они знали - эльфов не истребить. Все они верили - они смогут. Переступят через байки прошлого и окажутся победителями.

И только один - магистр Фирхан, - отлично понимал, что эльфов может уничтожить только одно существо. Существо, которое нельзя уже величать ни остроухим, ни человеком. Сотканное из чужой крови и ворованного бессмертия. Вечномёртвое, прекрасное, с украденной изумрудной зеленью глаз.

...Магистра Фирхана было отличить просто. Вечное сражение оставило серебристый след на его волосах, выело цвет из бороды, даже глаза - и те казались серыми-серыми, потерявшими свой истинный оттенок. Говорят, он был там; все непроизвольно подались вперёд, желая прикоснуться к живой легенде Академии.

Мечник Миро тоже был им известен. Вечный сподвижник - высокий, широкоплечий, заметный, и светлые волосы, казалось, притягивали солнце. Руки его покрывали шрамы, и там, где отогнулся воротник, можно было увидеть полосы от лезвий чужих мечей. Но его соперники были мертвы, а Миро - жив и здоров.

Третьего никто не знал. Он стоял в длинной тёмной мантии - даже в плаще скорее, вопреки жаре и солнцу, словно не испытывая дискомфорту. Капюшон покрывал его голову, прятал в тени лицо, и мужчина - это они определи по росту и по тому, что пусть и сгорбленные, но широкие плечи и сильные руки выдавали себя, - весь обратился мрачным постаментом. Он больше походил на церковника, опираясь на какой-то посох, и даже на руках его были перчатки - словно и к деревянной палке он не мог прикоснуться голыми руками. Или просто не хотел себя выдавать.

Все они ждали, что он провозгласит вступительную молитву. Что, может быть, благословит их на борьбу - или расскажет что. Но Фирхан договорил, Миро уже формировал пары из тех, между кем и кем будут выбирать, а мужчина в мантии всё так же оставался тенью. Холодной, страшной, пугающей. Ужаснее любого эльфа - остроухие хотя бы казались привлекательными.

Жаль, что это было не единственной их силой.

Они сражались - пара за парой. Один - присоединялся к строю, второй - низко склонив голову, отступал назад, к расстроенной толпе. Ждал, пока из выбивших выберут лучшего. Лучшие из проигравших - всегда сильные. Их ещё ждало своё сражение. Наверное.

Миро улыбнулся - широко, ярко, - подбирая последнюю пару, а после махнул тому парню, почти что великану, чтобы он выходил на середину арены. Все, кто не обладал столь же мощной фигурой, только тяжело вздохнули - противника выбирают равного по силам, а этому здоровяку вряд ли подберут кого-то хлипкого. Это не по части Академии - неровные стычки.

- Как зовут? - звеняще, быстро спросил мечник, вручая огромный двуручник тому, кто почти что точно станет одним из Академии.

- Тони, - прогрохотал парень. - Громадина Тони.

- Тони, - усмехнулся Миро. - Выберем-ка мы тебе пару...

Он оглянулся. Всматривался долго в толпу, и в глазах откровенно сверкала шутка; страшная, яркая, словно вспышка. Стало как-то не по себе, но толпа, распрощавшаяся уже со своими местами, только тяжело вздыхала.

Это последний шанс. И всем им придётся вернуться на следующий год, всем, кроме...

- Эй, ты! - Миро махнул рукой парню, сжавшемуся на самом краю внешнего круга. - Выходи.

Он? Против Громадины Тони?

Щуплый - даже слишком. Узкие плечи, слабые руки, светлые всколоченные волосы, только в разы тусклее, чем у Мечника?

Фирхан нахмурился.

Тёмный всё так же стоял, сгорбившись, и, казалось, не смотрел на них, равно как не смотрел больше ни на одну их пар. Они не имели никакого значения. Он будет учить всех, кого подсунут, а уж как эффективно - это не имело значения.

Как-то научит.

- А твоё имя? - шутливо спросил Миро. - Ну? Как тебя зовут... мальчишка?

Он его уже ненавидел. За худые плечи, за испуг в глазах. За то, что в Академии есть не только такие, как Громадина Тони. За то, что мальчишка мог стать тем, тёмным, укутанным в проклятую мантию и не показывающим лица.

- Рэ, - отозвался он.

- Рэ, мой... - "господин". Фирхан даже подался вперёд; мечник никогда не позволял себе такого с любимчиками. И никогда не любил тех, в ком было магии больше, чем силы.

- Рэ, - твёрдо ответил парень.

- Ну что ж, Рэ, - презрительно фыркнул Миро. - Вперёд.

Может быть, потом будут отбирать магов? Тех, кому сам Фирхан будет давать задания? Может быть. Но его шанс - присоединиться к Воинам или не присоединиться ни к кому.

Ему тоже вручили огромный двуручник. Миро почти что швырнул меч - разумеется, видя, что мальчишка едва-едва способен удержать его в руках. Тот более-менее уверено сжал рукоять, но всё равно, казалось, шатался, и мечник позволил себе довольную улыбку. Он выбирал Громадину Тони для того, чтобы тот победил. Может быть, чтобы показать всем слабым своё место. Показать, что сражайся-не сражайся, а в Академии надо быть достойным.

Миро - они все это поняли, даже Тони, - не был хорошим. Такой же злой, как и эльфы, такой же подлый, как и... Остроухие?

Рэ пытался сражаться. Знал, что его могут ранить. Убить даже - и сказать, что так вышло. За ним никто не будет плакать. И дома его не ждут - потому что негде. Потому что та хижина, сожжённая кем-то - это не дом, это так, подобие. Страх его прошлого.

Но Громадина Тони на то и был Громадиной - высоченный, широкоплечий и с такой мощью в руках, что мог бы без оружия разорвать Рэ на две части. И сделал бы это - когда выбил меч из рук, повредив, кажется, запястья, когда толкнул ногой - это ведь бой без единого правила.

Когда занёс страшное лезвие, собираясь нанести победный удар. До первой крови. До первой смертельной крови.

Он не зажмурился. Смотреть в глаза смерти не так уж и страшно; не Каена Первая ведь склонилась над ним со своей кошмарно прекрасной улыбкой.

Сейчас он умрёт. Его разрубят на две части - и...

И меч стёк каплями стали по рукояти - осел на белый мрамор арены. Громадина Тони только обернулся - и замер.

Мужчина в мантии вытянул левую руку, стянул перчатку - и покрытые шрамами пальцы словно пытались впитать воздух. Тонкая кость и множество увечий - страшно было представить, как выглядело его тело, если у него такие руки. Но всё же - пальцы мага. Тонкие, длинные, музыкальные - он не был воином. Он излучал силу даже так, даже сгорбившись.

Он не должен был читать молитву.

- Такой же злой, как эльфы, - будто повторяя мысли Рэ, протянул он на удивление молодым, мягким голосом, совершенно не подходившим к этим израненным рукам. - Такой же подлый, как... - он посмотрел на Миро.

- Как остроухие, - повторяя древнюю молитву, отозвался мечник.

- О, нет, - фыркнул мужчина, так и не сбрасывая мантию с плеч. - Как люди.

Миро промолчал. Может быть, понимал, что не стоит. Может быть, ненавидел безымянного.

- Мастер, - окликнул его Фирхан, - вернитесь на место.

Тот, почти дойдя уже до коллеги, обернулся, посмотрел на магистра и коротко покачал головой.

- Стань в строй, Громадина Тони. Ты зачтён, - холодно изрёк он. - А ты вставай, Рэ.

- Да.

- Да, мой... - вновь подсказал Миро.

- Да, - сухо оборвал его мужчина в тёмном. - Вставай. Да, Миро?

- Да, - ответил тот, словно вторя словам ученика.

- Да, мой... - фыркнул мастер. - Стань в строй, Миро.

Он подошёл к стенду с оружием, пробежался тонкими пальцами, теми самыми, что, наверное, никогда не держали ничего тяжелее посоха в руках - и Рэ показалось, что шрамы куда-то пропали, - а после швырнул ему оружие полегче, боевую шпагу. Вполне логично - мальчишке ничего тяжелее не поднять.