- Здесь будет весьма миленькое место, когда мы закончим, - щебетал мистер Роузберри. Поверженный, окутанный дымом остров он разглядывал с искренним интересом, как дама разглядывает новую шляпку в витрине магазина, - «Барбатос» восстановит все в считанные дни, ведь правда? Мы как следует обустроим все здесь. Ой, если бы вы знали, сколько у меня замечательных идей!..

- ЧАРЫ… - прошипел «Барбатос», - МНОГО ВКУСНЫХ ЧАР. ДРАЗНЯЩИЙ АРОМАТ. ЭТОТ ОСТРОВ ПАХНЕТ ПО-ОСОБЕННОМУ.

- И будет пахнуть еще лучше, когда мы с тобой превратим его в жемчужину новой эпохи!

«Барбатос» утробно заворчал. Будь мистер Роузберри повнимательнее, подумалось Ринриетте, ему стоило бы обратить на это внимание. Возможно, он был слишком опьянен победой, чтоб заметить то, что Ринриетта заметила как только ступила на палубу «Аргеста». «Барбатос» не просто стал сильнее, он и вел себя… иначе. В его голосе чувствовались раскаты грома и что-то еще, куда более вкрадчивое и зловещее. Он словно наслаждался своей новой силой и возможностями, которые она давала. И при этом он, как и полагается всякому гомункулу, оставался бесправным и покорным слугой своего господина. Интересно, какие внутренние и муки рождает в искусственном сознании «Барбатоса» это противоречие – он, существо, способное стирать в пыль острова и громить флоты боевых кораблей, вынужден подчиняться паясничающему ничтожеству вроде мистера Роузберри…

Вне зависимости от того, на какой высоте и кем создан гомункул, узор его чар сложен таким образом, чтоб беспрекословно выполнять волю своего хозяина. Раньше она никогда не задумывалась о том, насколько крепка может быть эта связь. И лишь сейчас, чувствуя зловещее ворчание «Барбатоса», подумала, достаточно ли крепок поводок «Восьмого Неба», чтоб удержать подобную силу. Пожалуй, проще удержать на нитке ревущий ураган…

Но мистера Роузберри, это, кажется, ничуть не волновало. Он впился взглядом в руины Ройал-Оука, так пристально, словно уже видел сквозь дым и облака пыли его новые обводы.

- Придется поработать больше, чем я предполагала… Что ж, оно и к лучшему. Долой все эти старомодные дворцы с толстыми стенами, всю эту тяжеловесную позолоту, напоминающую о прошлых временах! Да, дорогая, скоро здесь задуют совсем другие ветра… Я бы сказала, подойдет что-то элегантное, легких форм, что-нибудь этакое, знаете ли, в стиле модерн, но со строгими нотками классицизма… Могущество «Барбатоса» заключается не только в разрушении, милочка, он может быть и великим созидателем. Сила, основанная лишь на страхе, уязвима. Сила, основанная на уважении и почитании, бессмертна.

От снисходительности его тона Ринриетта ощутила, как спирает в груди дыхание. Словно где-то там, под ребрами, заработала машина, погнав по жилам вместо крови раскаленный пар.

- Не смейте… - произнесла она клокочущим от ярости голосом, - Не смейте приписывать себе то, что принадлежало моему деду! Вы не открыватель, не первопроходец, вы всего лишь жалкий вор!

Мистер Роузберри оторвался от созерцания острова, чтоб бросить на Ринриетту удивленный взгляд из-под густых ресниц.

- Такого обвинения мне еще слышать не доводилось. Что вы имеете в виду, милочка?

Ей стоило смолчать, но ярость требовала выхода.

- Вы прекрасно знаете, что я имею в виду! – выпалила она, сжимая пальцы в кулаки, чтоб те ненароком не обхватили рукоять пистолета, - Не нравится об этом вспоминать, верно? Это уязвляет ваше чертово самолюбие! Ну разумеется. Вы же так кичитесь своим уважением к частной собственности и деловой репутацией. Вы хотите затмить Розу Ветров, заменив ее собственными течениями. Нелегко, должно быть, смириться с тем, что в основе всего этого лежит обыкновенная кража!

Мистер Роузберри нахмурился. Из-за толстого слоя пудры его лицо напоминало ночь, озаренную безмятежным светом луны, но теперь по нему пролегло несколько крошечных трещин-морщинок.

- Кража? О какого рода краже вы говорите, мисс Уайлдбриз?

- Ваш хваленый «Барбатос»! Мы обе знаем, что все его могущество зиждется на силе «Аргеста». Того самого, который вы украли у моего деда, Восточного Хуракана!

У мистера Роузберри была неприятная манера улыбаться. Изгибаясь, тонкие напомаженные губы становились похожи на щучью пасть, что в сочетании с холодным немигающим взглядом производило самое пугающее впечатление, мгновенно напоминая собеседнику, что перед ним не беспечно воркующий кривляка со смешными манерами, а хладнокровный убийца и манипулятор.

- Ах да, во время прошлой нашей встречи вы, помнится, уже говорили что-то подобное. К сожалению, нам пришлось расстаться слишком рано, так что я не вполне поняла смысл обвинения. Как бы то ни было, могу вас заверить, - улыбка мистера Роузберри стала шире на полдюйма, - «Восьмое Небо» никогда не имело дел с джентльменом по прозвищу Восточный Хуракан, не говоря уже о присвоении его имущества в каком бы то ни было виде.

- Вы лжете! – отрывисто произнесла Ринриетта, выдержав его взгляд. Возможно, в противовес воздушной ткани и кружевам, взгляд мистера Роузберри казался твердым и тяжелым, норовящим пригвоздить к палубе, - Ни одна верфь в воздушном океане не смогла бы создать подобный корабль! Черт побери, он даже не смог бы держаться в воздухе!

Мистер Роузберри с нежностью провел рукой в белоснежной перчатке по уродливо изогнутой панели компаса, выгнутой и опаленной настолько, что казалась частью сожженного корабля.

- Вы исходите из ложных допущений, милочка. Но это неудивительно. Я уже говорил вам о пропасти между прошлым и будущим, но вы, как и все истые отпрыски Розы Ветров, остались дремучим дикарем, не способным понять суть прогресса. Сложнейшие законы мироздания вы все еще пытаетесь облечь в таинственные колдовские формы, отказываясь понимать, что миром правит расчет и научный метод, а вовсе не бормочущие старухи с черными котами. Прикоснитесь к металлу, дорогуша. Он теплый и дрожит. И каждая мельчайшая частица заключенной в нем силы создана «Восьмым Небом», нравится вам это знать или нет.

Ринриетта ощутила в желудке ком холодного ила. Это была ложь. Без сомнения, ложь. Но немигающий взгляд мистера Роузберри почем-то сбивал ее с толку, как сильный ветер. Он был наиболее отвратительным человеком из всех, что ей встречались. Он был психопатом, интриганом, убийцей, предателем, заговорщиком, палачом и тираном. Но лжецом… Лжецом мистер Роузберри не был.

- Вздор! – выдохнула она, чувствуя непреодолимое желание отступить на шаг, чтоб хоть на секунду вырваться из-под этого взгляда, холодного, насмешливого и пронзительного одновременно, - Я не ведьма, но даже я понимаю, что заключить в металл подобную мощь невозможно.

- У «Восьмого Неба» есть свои секреты. Многие из них попадают под понятие коммерческой тайны и совершенно не предназначены для разглашения. Однако для вас… - мистер Роузберри ласково провел пальцем по кружевной оборке рукава, - Для вас, мисс Уайлдбриз я, возможно, смогу сделать исключение.

Ринриетта немного растерялась. Она готовилась к противодействию, к битве, к парированию. Однако манера разговора мистера Роузберри, как и его дьявольская манера фехтования, обладала способностью сбивать с толку.

- Вот как? Наверно, я должна испытать благодарность?

- Можете не испытывать, милочка, я делаю это отнюдь не из любезности. Дело в том, что вы едва ли сможете причинить ущерб интересам «Восьмого Неба». К тому моменту, когда с вами закончит развлекаться «Барбатос», вы едва ли сможете назвать собственное имя, не то, что разгласить какие бы то ни было тайны…

Его слова не были пустой угрозой. Ринриетте показалось, что она чувствует дыхание «Барбатоса» - шипящее, гнилостное, обжигающее шею, исполненное сладострастного предвкушения. И хоть подручный мистера Роузберри молчал, она ощущала его настроение в душном, проникнутом запахом гнилой рыбы, воздухе капитанского мостика, как иной раз ощущала настроение «Малефакса». Но если гомункул «Воблы» небезуспешно копировал человеческие эмоции и подчас мог выглядеть человечнее многих, здесь Ринриетта ощущала что-то совсем, совсем другое…