Несгораемый шкаф больше напоминал собой шипастый стальной саркофаг, чем вместилище для бортового журнала. Рулевого колеса явно никогда не касались человеческие руки, оно представляло собой жуткую, похожую на старинную дыбу, конструкцию с изогнутыми ржавыми спицами. Сродни ему были и аппаратура - перекрученная, изогнутая, покрытая коростой ржавчины, стальными водырями и кружевами багровой плесени. Рычаги и детали местами расплавились, слившись друг с другом, местами же обратились в обожженные остовы, хрупкие даже на вид. Несмотря на кажущуюся просторность, воздух здесь отчего-то казался затхлым, тяжелым, словно стальное чудовище пропустило его сквозь свой огромный организм, оставив лишь безвкусный газ.

Этот отсек не создавался для управления кораблем, поняла Ринриетта, испытывая отвращение от одной только необходимости находиться здесь. Это было что-то среднее между тронным залом и алтарем для жертвоприношений, но только не капитанским мостиком. Силе, созданной «Восьмым Небом», не требовался обслуживающий экипаж. Зато здесь были обзорные окна, невероятно большие, как для боевого корабля, похожие больше на рваные пробоины в броневом корпусе. Перед одним из них Ринриетта обнаружила человеческую фигуру. Она была совсем небольшой на фоне огромного капитанского мостика, но сразу бросалась в глаза. Быть может, потому, что невольно выделялась как инородное тело среди переплетения обожженного и вывернутого наизнанку металла.

- Мисс Уайлдбриз! Ах вы негодница! – мистер Роузберри лукаво погрозил ей пальцем, - Как это невежливо с вашей стороны, нарочно заставлять ваших подруг вас ждать! Ай-яй-яй!

На Ройал-Оуке платье мистера Роузберри наверняка бы сочли безнадежно устаревшим, относящимся к предыдущей эпохе. Старомодный турнюр, широкие фестоны, ленты, кружева… Подобному облачению больше подошла бы бальная зала, а не капитанский мостик «Аргеста», отстраненно подумала Ринриетта, молча разглядывая самого могущественного человека в небесном океане. Слава Розе, обошлось без кричащих цветов, лишь черный и белый. Эти цвета выгодно сочетались с лицом самого мистера Роузберри, бледным от покрывавшей его пудры, с жирно нарисованными черными бровями.

- Как славно, что вы все-таки приняли мое приглашение. Ну давай те же, поцелуйте тетушку Роузберри в щечку!

Мистер Роузббери подставил ей лицо и карикатурно хихикнул. Кто бы ни накладывал на его лицо макияж, он выбрал слишком контрастные цвета, из-за чего тот походил на грим паяца или арлекина. Слишком театрально, слишком броско. Но из-под густых, обильно покрытых тушью век, на Ринриетту взирали глаза настоящего мистера Роузберри, прищуренные и внимательные.

Убедившись, что Ринриетта не собирается целовать его, мистер Роузберри горестно вздохнул и промокнул кружевным платком совершенно сухой глаз.

- Не хотите одарить меня своей любезностью, мисс Уайлдбриз? Ну что же, не буду вас корить. Мы с вами расстались немного скомкано, признаю, кроме того, обстоятельства помешали мне соблюсти все правила приличий.

Он жеманно взмахнул руками и рассмеялся. Ринриетта стиснула зубы. Слишком легко вспомнился свист рапиры в руке мистера Роузберри. И жгучая боль от ее прикосновений. Иногда ей казалось, что те царапины и порезы так и не зажили. Иногда, в минуты слабости или отчаянья, она даже чувствовала их жжение, так четко, словно они до сих пор пылали свежей кровью.

- Вам нравится Ройал-Оук, милочка? По-моему, это весьма милый островок, хоть и немного чопорный. Но, я думаю, мы наведем на нем порядок. Возможно даже, «Восьмое Небо» откроет здесь одну из штаб-квартир. Как вы на это смотрите? Я слышала, многие здесь жалуются на сырость. Сырость – это ужасно, знали бы вы, как течет от нее тушь…

Ринриетта взглянула в обзорное окно, чтоб не смотреть на мистера Роузберри. С капитанского мостика «Аргеста» и в самом деле открывался превосходный вид на остров. Небо прояснилось, облака светлели на глазах, открывая Сердце Каледонии с высоты в несколько сотен футов.

Остров выглядел так, словно его несколько часов обстреливали из тяжелой корабельной артиллерии. Даже с такой расстояния Ринриетта разглядела страшные проплешины, идущие поперек изящных улиц и геометрически правильных площадей – следы рухнувших в бою кораблей. В нескольких местах остров источал угольный дым, завивающийся длинными хвостами – кое-где еще пылали пожары. Нечего и думать было разглядеть с такой высоты Пайкперч, но Ринриетта поймала себя на том, что пристально вглядывается. Здания королевского дворца на самой вершине лежало в руинах, похожее на многоярусный торт, раздавленный чьим-то страшным ударом. На месте Адмиралтейства дымились полосы выжженной земли, среди которых угадывались обломки кирпича и камня. Верхняя Гавань лежала в руинах, некогда изящные причалы превратились в обожженные обрубки. Однако Нижняя Гавань уцелела. Ринриетта видела все новые и новые корабли, торопливо отчаливающие от нее.

Она отчего-то ощутила прилив жалости. Этот остров никогда не был снисходителен или добр к ней, но сейчас ей казалось, что Сердце Каледонии – ее собственная истекающая кровью рана. «Мы прошли через одно и то же, - подумала она, - Нас обеих унизили – демонстративно, нарочно. Но мы обе рано или поздно оправимся».

- Ужасная картина, - вздохнул мистер Роузберри, вновь взмахивая кружевным платком, - Все эти разрушения, жертвы…

Ринриетта взглянула на него, уверенная в том, что оперативный управляющий паясничает. Но тот был серьезен. Более того, выглядел неподдельно расстроенным.

- Ужасно, когда приходится идти на подобные меры, - пробормотал он, промокая увлажнившиеся глаза, - Просто отвратительно, что приходится действовать такими дикарскими методами.

Будь его жалость наигранной или фальшивой, Ринриетта наверняка бы сдержалась. Но искренность сказанного мистером Роузберри мгновенно вывела ее из себя.

- Не смейте так говорить! – бросила она, ткнув в его сторону пальцем, - Только не после того, что вы сотворили с островом!

Мистер Роузберри всплеснул руками в пышных рукавах.

- Обвинения, - скорбно произнес он, - Вот первое, что я обычно слышу. Все так спешат швырнуть мне в лицо обвинения, но редко кто задумывается о том, чему стал свидетелем. Вы знаете что-нибудь об эволюции, мисс Уайлбриз?

Вопрос наверняка был с подвохом, как все фехтовальные приемы мистера Роузберри. Пока пытаешься разобрать, какую именно траекторию чертит клинок, острие уже движется к тебе, бесшумно вспарывая воздух. Впрочем, подумалось ей, в ее-то положении уже позволительно наплевать на ловушки – сейчас она сама в полной власти «Восьмого Неба» и его оперативного управляющего.

- Не интересуюсь естественными науками, - произнесла она сухо.

- А жаль, - мистер Роузберри на миг мечтательно прикрыл глаза, - Все в нашей жизни проистекает из естественных законов бытия, надо лишь суметь рассмотреть детали и вывести общие пути развития… Эволюция, мисс Уайлдбриз! Для кого-то это сухая данность, скучный научный термин. Но только не для меня. Я вижу в эволюции нечто большее. Величайшего учителя – и величайшего палача! Задумайтесь, миллионы лет прошли, прежде чем доисторические, дрейфующие в давно угасших ветрах трилобиты превратились в тех грациозных созданий, что мы знаем. Бесчелюстных рыб сменили конодонты, конодонтов – остракодермы, а тех плакодермы, а тех – хрящевые… Вы когда-нибудь размышляли о том, что сухие скучные тексты эволюционистов представляют собой ни что иное, как летопись о величайших и кровопролитнейших битвах в нашей истории?.. На смену старому приходит новое, но старое никогда не сдается без боя. Иногда требуются миллионы лет сражений и битв, чтоб новое положение вещей утвердилось в небесном океане. Как и все небесные бродяги, вы любите превозносить мудрость Розы Ветров. Как полагаете, с высоты ее мудрости сильно ли отличается человек или, скажем, аппер, от кистеперых или акантодов?..

Это было так неожиданно, что Ринриетта растерялась. Не так должно говорить чудовище, развеявшее по ветру пеплом сотни и тысячи человеческих жизней.