- А ты умнее, чем я думал, Хэймлет, неужели у вас в Мидгарде люди стали способны на что-то еще, кроме резни? Хотя можешь не отвечать, я и так знаю, что ты мне скажешь. Ответь лучше прямо: ты что, серьезно готов уничтожить мир?
- Конечно,- не задумываясь ответил Хэймлет,- мне действительно нечего терять. Со смертью отца я лишился всех благ на земле и мои надежды были связаны только с благосклонностью асов. Но после того, как Торкланд, спутником которого я был, не доставит Одину обещанный меч, на что я могу рассчитывать в этом мире, а? Меня рано или поздно ждут чертоги Хель, несмотря на съеденные мной яблоки. Так пусть же все погибнет сейчас.
- Нет, Хэймлет, не стоит этого делать! - прокричал Олаф, пытаясь поймать руку товарища.
Но молодой конунг был гораздо проворнее и, увернувшись от большого Торкланда, отскочил в сторону.
- Стой, Хэймлет, остановись, ты действительно прав, я проиграл,- сдался Волх,- твоя очередь ставить условия. Говори, что ты хочешь, чтобы я сделал? Я могу свергнуть твоего дядюшку и посадить тебя на трон Дании или еще что-нибудь.
- Нет, Волх, мне этого не надо, уж чему я научился за это время, так это как можно меньше связываться с Великими. Я просто хочу, чтобы и вы, боги Ирия, и светлые асы, оставили меня в покое, а для этого мне нужна пустая безделица, чтобы мой друг Олаф отдал Одину обещанный меч, и все. А свои земные дела - с моим милым дядюшкой или с кем из других моих многочисленных доброжелателей оставь, пожалуйста, решать мне самому. Ну и, конечно, верни нас туда, откуда взял.
Волх устало присел на камень. Черты лица его обострились, плечи поникли, он был безумно стар. Из легенд, которые Хэймлет слышал о богах Ирия, он знал, что Волх - один из древнейших. Чуть младше самого Сварога и равен Велесу. Ни Перун, ни Дажьбог, ни многие другие еще не появились на свет, когда Волх уже совершал свои подвиги.
Но Хэймлету ни на мгновение не было жалко этого древнего бога, проигравшего сейчас ему, обыкновенному человеку. Вволю наобщавшись с этими высшими созданиями, конунг больше не тешил себя мыслями о благородстве Великих. Викинг прекрасно понимал, что за внешней понуростью скрывается работа хитрого и беспощадного мозга, готового использовать любую промашку, которую допустит человек, чтобы исправить положение. И тогда уже пощады не жди.
- Хорошо, будет тебе меч,- наконец отозвался Волх, - я сейчас отдам его тебе, а ты мне отдашь Мировое Яйцо.
- Нет, Великий, не отдам я тебе Яйцо, оно будет моей защитой от тебя и гарантией, что ты исполнишь все в точности, как мы договоримся. Унесу я его с собой в Мидгард и буду беречь там как зеницу ока. А меч ты мне тоже сейчас не давай. Не нужен он в Мидгарде, особенно в руках моего друга. Ты его доставишь сам, прямо в Асгард, и передашь Одину, что Олаф Торкланд, мол, тебя попросил его занести. А теперь можешь вернуть нас обратно, как договаривались.
- Ладно, катитесь отсюда,- устало махнул рукой Волх.
На этот раз звездопада не было и никто никуда не летел. Просто все вокруг покрылось густым молочным туманом и исчезло. В голове заиграла сладкая музыка, а тело расслабилось, доставляя ощущение приятной истомы. Сознание отключилось.
Сколько времени прошло - непонятно. Раздался приглушенный стук, и друзья одновременно вскочили как ужаленные, мотая лохматыми головами, сбрасывая с себя остатки забвения. А тем временем нарушившая их созерцание здоровенная крыса, ухватив за веревку качалку колбасы, что было силы тащила ее через всю избу к своей норе, по пути огибая препятствия, щедро наваленные Олафом на полу.
- Ах ты, паскуда! - Олаф подхватил глиняный камень от разваленной печки и запустил в воровку.
Торкланд не промахнулся. Умирающее животное задергалось в предсмертных судорогах, но колбасу из зубов не выпустило.
Олаф нежно погладил сверкающее лезвие меча, который все-таки остался у него. Клинок вполне устраивал викинга, хоть и не был магическим.
Он вставил меч в ножны. А Хэймлет небрежно сунул в шкатулку Мировое Яйцо, все еще зажатое в руке. Олаф хотел поскорей позабыть весь этот кошмарный сон их похождений в Ирии. Он только спросил:
- Хэймлет, ты и вправду готов был уничтожить Яйцо?
- А что, я похож на полоумного? - вопросом на вопрос ответил принц.
И, поняв друг друга по взгляду, они условились по возможности не подымать эту тему.
- Ну, а ты что накопал в погребе, конунг? - меняя тему, спросил Олаф, вспомнив, чем они занимались перед началом своего идиотского приключения. Он уже и так видел уютно пристроившийся на лавке бочонок, а его нос разнюхал все остальное.
Друзья уселись прямо на пол и разлили мед по случайно уцелевшим глечикам, которые Хэймлет выкопал из кучи битой посуды. Викингам пойло показалось просто очаровательным, особенно после того дерьма, которым их поили в светлом Ирии.
Без особых церемоний морские волки начали опустошать бочонок, тут же закусывая колбасами, принесенными Хэймлетом из погреба. Статный Олаф Торкланд наверстывал упущенное за полдня. Добрый завтрак у Велеса давно растворился в недрах необъятного желудка. Он в три укуса уничтожал качалку колбасы и, запив медом, брал следующую. Его мощные нордические челюсти перемалывали пищу, как два каменных жернова на мельнице Тора. Хэймлет смущенно доедал только первую качалку, когда в бездонное чрево урмана безвозвратно ушла уже по меньшей мере пятая или шестая.
Как и подобает славным воинам, викинги быстро расправились с колбасой и всерьез взялись за мед. Олаф, удовлетворенно похрюкивая, тщательно вытер руки о свою рыжую нечесаную, просоленную морем копну волос и, удостоверившись в их чистоте, бережно достал меч.
- Хэймлет, ты только посмотри, какая красота.- Он ласково провел рукой по клинку.- Я все-таки доволен приобретением. Честно говоря, я был опечален тем, что мне придется расстаться с этим оружием и отдать его Оди-ну. Я даже очень рад, что он оказался самый обыкновенный и богам нет до него никакого дела. Хотя я думаю, что этот клинок все-таки непростой. Недаром Волх сказал, что в Мидгарде таких мечей не куют, думаю, что это одно из сокровищ цвергов, украденных на заре времен.
