Кивнув, Амаду выходит из дома. Стахов с бокалом вина неторопливо подходит к окну, слегка отодвигает штору и, щурясь, смотрит на улицу. Слышен звук отъезжающей машины. Стахов отходит от окна, подходит к зеркалу шкафа и пристально разглядывает свое отражение. На втором ярусе открывается дверь левой спальни, и на пороге показывается Инга с кровавыми бинтами в руках. На месте глаз у Инги – кроваво-бурое месиво. Стахов, заслышав шум наверху, ставит бокал с вином на стол, хватает первое, что попадается под руку – тяжелую стеклянную пепельницу, и испуганно пятится к выходу, но скрип половицы выдает его.
Инга (с отчаянием). Кто здесь?
Стахов застывает в дверях и молчит. Инга, продвигаясь вперед ощупью, осторожно выходит на лестницу, спускается вниз и останавливается посреди гостиной.
Инга (тревожно). Почему вы молчите?
Инга, натыкаясь на предметы мебели, идет по направлению к Стахову.
Стахов. Стой! Куда ты?
Инга (испуганно). Кто здесь?
Стахов. Это я. Я.
Инга. Кто вы? Я вас не знаю. Где я? Почему так темно? Включите свет!
Стахов. Не кричи.
Инга. Почему я ничего не вижу? Почему, я вас спрашиваю? Не молчите, отвечайте мне. Вы что, не слышите меня? Что случилось с моими глазами?
Стахов. Ты… ты разве не?..
Инга (ощупав и не обнаружив у себя глаз). Что? Что?! Как это может быть? Мама! Мамочка! Господи, что ж это?.. Глаза… Я ничего не вижу. У меня нет глаз. Быть этого не может. Мама! Мамочка! Я не хочу!.. Не хочу!..
Стахов. Успокойся, дура, не ори.
Инга. Дура?..
Стахов. Не подходи ко мне!
Инга. Я где-то слышала ваш голос. Кто вы такой?
Стахов. Ты… ты меня не знаешь.
Инга. Но голос, голос мне знаком. Не обманывайте меня, я вас знаю.
Стахов (с трудом подбирая слова). Возможно, ты слышала меня, когда… когда я вез тебя сюда.
Инга. Когда? Кто? Везли? Нет, нет, нет.
Стахов. Когда я нашел тебя, ты была без сознания.
Инга. Нет, нет. Все неправда, ложь! Где мой отец? Где мои родители?
Стахов. Я и сам хотел бы это знать.
Инга. Что? Что вы хотели?..
Стахов. Где твои родители и как ты вообще?..
Инга. Море, я слышу море. Почему?.. Где я нахожусь? Что это за море?
Стахов. Черное.
Инга. Черное?
Стахов. Да. Мой дом стоит недалеко от Черного моря.
Инга. Господи, что происходит? Я не понимаю. Я сейчас сойду с ума. Мама, где моя мама? Позовите сюда, пожалуйста, маму.
Стахов. Здесь ее нет.
Инга. Почему? Где она? Я не знаю, что делать… Я не знаю. Неужели это все?.. (Рыдает.)
Стахов (дав ей выплакаться). Как тебя зовут?
Инга. Господи, у меня даже нет слез…
Стахов. Кто ты такая?
Инга. Это какой-то кошмар! Я знала…
Стахов. Что? Что ты знала?
Инга (немного успокоившись). Меня зовут Инга. Инга Зотова. Я живу… точнее, жила в Москве на улице Маршала… впрочем, теперь это не важно.
Стахов. Что не важно?
Инга. Не знаю. Какой сейчас месяц?
Стахов. Ноябрь.
Инга. Ноябрь… Это было в середине октября… Какие-то люди в масках… Их было двое…Схватили меня, затолкали в машину. Один из них сделал мне укол. Дальше не помню.
Стахов. Тебя похитили?
Инга. Наверное. Господи, что сейчас думают мои родители? (Снова рыдает.)
Стахов. Успокойся, успокойся, ты жива, это самое главное.
Инга. Но я же ничего не вижу! Где мои глаза?! У вас есть телефон?
Стахов. Нет. Здесь, на даче…
Инга. А милиция далеко?
Стахов. Далеко.
Инга. Вы можете меня туда отвести?
Стахов. Нет. Не надо.
Инга. Что не надо?
Стахов. Не надо милиции.
Инга. Почему? Почему, я вас спрашиваю?
Стахов подходит к ней, заносит пепельницу над ее головой и остается стоять в изумлении и нерешительности, словно какая-то невидимая сила удерживает его от удара.
Стахов. Потому что… потому…
Инга (не дождавшись ответа). А, понимаю. Да, вы правы. Мама… Как я ей скажу, что я?.. Она же ведь с ума сойдет. Господи, неужели это все со мной случилось? Как вас, кстати, зовут?
Стахов (отшатнувшись от Инги, садится на кресло и, морщась от боли, потирает виски). Василий… Василий Егорович.
Инга. Василий Егорович. А меня зовут… А, да, я уже… Я безобразно выгляжу?
Стахов встает и подходит к шкафу.
Инга. Боже мой, какой кошмар? Почему?
Стахов. Что – почему?
Инга. Я знала, что все это так и будет.
Стахов достает из аптечки какие-то таблетки, отправляет их себе в рот, подходит к столу, наливает воды и запивает.
Стахов. Тебе больно?
Инга. Да.
Стахов. У меня тут есть обезболивающее. Хочешь?
Инга. Давайте. Скажите… впрочем, нет, не надо. Вы кто?
Стахов. Художник.
Инга. Художник? Известный?
Стахов. Нет. Так…
Стахов дает Инге таблетку и стакан воды, а сам садится в кресло и закрывает руками лицо. Видно, что ему больно, но он молча переносит боль.
Инга. Ужас, мой отец!.. Он же сойдет с ума. (Принимая таблетку). Не могу поверить в то, что все это случилось! (Садится на диван, поджимает ноги, потом растягивается и незаметно для себя засыпает.) Разве такое бывает? Вы говорите, что везли меня?
Стахов. Да.
Инга. Откуда?
Стахов. Спи. Тебе нужен покой.
Инга. Вы мне не ответили.
Стахов. Спи.
Затемнение.
Сцена 2
Квартира Зотовых. Детская комната. Возле окна стоит стол, рядом кровать, у стены шкаф, на котором много кукол и игрушек. Утро. Инга лежит на кровати, спит. Дверь открывается, и в проеме показывается отец Инги.
Зотов. Инга, подъем! Уже пятнадцать минут восьмого. (Скрывается за дверью.)
Инга (зрячая; эта сцена – ее воспоминания) после небольшой паузы, поворочавшись, садится в постели, берет в руки двух кукол, с которыми спала, – ангела и демона, и начинает разыгрывать с ними настоящее импровизированное представление.
Инга голосом ангела («Ангел»). Инга, вставай! Опоздаешь в школу.
Инга голосом демона («Демон»). Вставай, соня! Проспишь все на свете.
Инга своим голосом («Инга»). Ой, господи, какой мне приснился сон, если б вы только знали!
«Ангел». Какой, какой? Расскажи, пожалуйста.
«Демон». Да что ее слушать? Ей вечно снятся какие-нибудь кошмары.
«Инга». Нет, сегодня мне приснилось, как будто я перестала бояться смерти.
«Ангел». Неужели?
«Инга». Да.
«Ангел». Совсем, совсем?
«Инга». Наверное.
«Ангел». Замечательно! Ах, как было бы здорово, если бы ты и наяву оставила свои черные мысли.
«Демон». Это невозможно. Человек всегда должен думать о смерти. Только эта мысль делает человека человеком.
