– И когда ж, по-твоему, может закончиться вся эта двухсотлетняя бодяга?
– А никогда… – не задумавшись, ответил Славка. – …Кавказская война бесконечна… – после чего, Бутаков загадочно ухмыльнулся. – …Правда, существует парочка способов покончить с ней, раз и навсегда. Первый из которых, подразумевает полный вывод российских войск, с признанием своей несостоятельности в претензиях на данную территорию. И второй…
– Который ты сам придумал? – в шутку поинтересовался Цымбал.
– Нет, вовсе не сам… – недовольно поморщился Славка. – …Наш ротный, как-то рассказывал о некоем русском генерале. По-моему, Ермолов. В позапрошлом веке, был такой легендарный русский полководец. Он командовал нашими войсками здесь, на Кавказе. Мужиком он был твёрдым и властным Короче, жесть.
Никаких иллюзий, по поводу мирного урегулирования кавказского вопроса у него никогда не было. С самого начала, он разобрался в том, что на Кавказе уважают и понимают только силу. Тогда как всевозможную белиберду: типа, доброта, великодушие или снисхождение – здесь воспринимают, не иначе, как слабость. И уж коли горцы знают только язык жестокости, то именно на этом языке Ермолов и стал с ними говорить.
На тот момент, самыми кровожадными и непримиримыми на Кавказе были племена черкесов. Как и нынешние чеченцы, черкесы ненавидели русских, безжалостно и беспощадно вырезали их сотнями и тысячами.
Так вот. Именно за эти племена Ермолов, в первую очередь и взялся. Он провел ряд грамотных операций, типа, нынешних зачисток. В результате: из более миллиона черкесов, в живых тогда осталось, лишь пять процентов. Остальные погибли в войне, умерли от эпидемий, голода, были выселены в Турцию и другие исламские страны. Кое-какие племена черкесов (наиболее агрессивные) были и вовсе, истреблены до последнего человека.
С тех самых пор, территория на которой ранее проживали черкесы, это и есть единственная область Кавказа, где кавказский вопрос решен раз и навсегда.
– Ничего не скажешь, радикально… – усмехнулся Андрей. – …Нет людей, нет и проблемы.
– Тихо… – Бутаков вдруг прислушался. – …Кажись, к нам едут гости. Вроде бы звук двигателя. Точно, машина.
Цымбал выглянул из окна караульной будки и тут же успокоил сержанта.
– Свои. Макс из штаба возвращается.
Не покидая «караулки», Андрей поднял шлагбаум. Махнув рукой (дескать, давай, проезжай поживее), Цымбал вновь вернулся к диспуту о глобальных проблемах войны и мира на южных рубежах Державы.
«Вот вам, и вся караульная служба… – проследовав мимо КПП, тяжело вздохнул Князев. – …Вот вам и вся безопасность объекта. Вези с собой хоть три тонны взрывчатки, нам до фонаря…»
Мститель
Для лейтенанта Побилата, служба в «горячей точке» или неуправляемый взвод охраны, доставшийся ему в подчинение, равно как и угрозы прапорщика Михайленко – на тот период, были сущим пустяком. Полнейшей ерундой в сравнении с опасностью, исходящей от нового (как заверял Лютый) матёрого боевого командира, прошедшего две войны и который со дня на день должен был появиться на его дальнем объекте.
«Я вряд ли обведу этого вояку вокруг пальца… – предчувствуя определённую опасность, тревожно размышлял про себя лейтенант. – …В непосредственном контакте с ним, то есть, глаза в глаза, мне не устоять. Он расколет меня, как дважды два. Короче весь мой обман, так поначалу удачно складывавшийся, обещает моментально рассыпаться, словно карточный домик. Вот и думай теперь: а стоило ли мне быть столь принципиальным во взаимоотношениях всё с тем же прапорщиком. Быть может, я и вовсе зря с ним поссорился. Как не крути, а Михайленко мужик бывалый. Имелась бы у меня, какая ни какая, а всё ж поддержка. А впрочем, чего я раньше времени паникую? Тот командир, возможно и вовсе не приедет. Предположим, он передумает. Его могут переназначить. Он может не доехать. Вон сколько мин кругом понатыкано».
И, тем не менее, сколь долго не откладывалась та роковая минута, сколь не вилась эта верёвочка, а то, что должно было когда-то произойти, обязательно случиться. И приезд Князева на военные склады, исключением из данного правила вовсе не был.
– Лейтенант, твою мать!.. Ты что же за бардак здесь развел? Проходной двор, а не военный объект… – импульсивно вышагивая из угла в угол, майор отчитывал вызванного в срочном порядке Побилата. – …Я, конечно, могу понять, что ты ещё молодой, что пороха не нюхал.… Да и о том, что с личным составом у тебя возникли определённые напряги… Однако самое элементарное и самое простое. То есть, обеспечение охраны и обороны стратегически важного объекта, ты просто обязан был обеспечить. Ведь это, как таблица умножения для восьмиклассника, которую он должен знать на уровне автоматизма.
В моей голове просто не укладывается: почему? Почему вас до сих пор тут не перебили, к едрени-фени?
Лейтенант, уж если наплевать тебе на свою собственную жизнь, так подумал бы немного о своих солдатах. Им-то за что гибнуть? За твою преступную халатность или, как в анекдоте: за компанию?
И вообще. Какого хера, ты делаешь во внутренних помещениях складов? С какого перепуга, ты суешься не в своё дело? У тебя что ж, товарищ лейтенант, на периметре объекта, всё ладно и складно? Не склады, а неприступный бастион. Только рыпнись, вражина – в мелкий салат покрошим.
«Так, оно и есть. Лютый вовсе не преувеличивал… – мелькнуло в голове Побилата. – …Вне всяких сомнений, передо мной настоящий боевой офицер. Вояка, до мозга костей. Нечета мне, мямле и грёбанному самозванцу. Ведь ему, как профессионалу, было достаточно и беглого взгляда, дабы точно оценить всю убогость нашей внутрескладской обстановки.
Я общаюсь с данным мужиком не более пяти минут, а уж абсолютно уверен в том, что в любой, даже самой затруднительной ситуации, он непременно найдет выход. Он, будьте уверены, своего добьется. Именно такой командир здесь, собственно, и нужен. Этот майор, уж точно «построит» взвод нашей охраны. Тем более найдет управу и на этих чёртовых «дембелей». Юлить или заигрывать перед кем-либо новый командир не будет, и ни у кого не пойдет на поводу.
Пусть и редко, но в своей жизни мне приходилось встречать людей подобных Князеву. Людей обладающих некой харизмой. Пусть они и прямолинейны, зато всегда сумеют назвать вещи своими именами. Такие как этот майор привыкли полагаться на самих себя, на свою точку зрения. Чёткость, честность и исполнительность, непременно ставятся у них во главу угла. И быть может, как раз эти самые качества, для любого военного и должны лежать в основе такого, подчас избитого понятия, как офицерская честь.
Не ошибусь, если предположу, что именно за таким командиром солдат готов идти на верную гибель. И именно на таких майорах, пожалуй, всё ещё и держится наша многострадальная российская армия.
Нет, этому командиру я, уж точно, не посмею солгать. И даже если прогонит он меня в три шеи, мне вовсе не будет обидно.
Эх, мне бы хоть капельку его самообладания и напора. Кто знает, быть может и жизнь, как и моя нынешняя служба, сложились бы совсем по-иному».
– Товарищ майор, позвольте возразить. В настоящее время, я произвожу ревизию внутрискладского армейского имущества, в соответствии с приказом подполковника Лютого… – потупив взор, совсем уж неуклюже Побилат попытался объяснить свои действия. Ведь он должен был, хоть что-то ответить.
– Вот только не надо пугать меня погонами и чинами. Пуганные. Лютый, где? Далеко. А враг, можно сказать: у твоих ворот. Считай, за тем самым деревянным мостом. А посему, ты в первую очередь обязан был обеспечить боеспособность личного состава и безопасность данного объекта. И уж после: хоть в домино играть, хоть коробочки пересчитывать. Старшим по званию, здесь был именно ты. Более того, лишь ты единственный был здесь офицером. С тебя и весь спрос.
Лейтенант опустил голову. По сути всё, о чем говорил сейчас Князев, Побилату было известно без каких-либо акцентов и дополнительных напоминаний. Однако поделать он, увы, ничего не мог. Причина скрывалась в его взаимоотношениях с караульным взводом, которые были, не просто натянуты, по большей части, они вовсе отсутствовали. Более того. Как чёрт ладана, Побилат чурался сейчас своих же подчинённых, ограничивая контакты с солдатами, лишь составлением недельного графика караульных нарядов.
