- Когда это произошло? - спросил Кайлеан.
- Так уж год как прошёл, - сообщил сосед, спокойно созерцая язычки пламени, вырывающиеся из-под развалин. - Прошлым летом всё и случилось. И пожар, и похороны…
- На Ивана-Купалу горело. Прошлым летом, - поддакнула его жена.
- Так ведь вон… дымится ещё… - Я в недоумении взглянула на Ольгу Петровну.
- Вижу, что дымится. Чай, не слепая, - отозвалась она. - А только было это прошлым летом. Всем заводом на кладбище проводили… и Андрея Сергеевича, и Ларочку… - Тут соседка запнулась, потом, глядя мне прямо в лицо, расстроено продолжила: - И девочку их, Данечку-умничку… зачем только на каникулы приехала… всех закопали!
- Что вы такое говорите, Ольга Петровна… - пробормотала я, всматриваясь в свою очередь в лицо соседки. На зомби она не походила… но в глазах явно плескалось безумие. Я почувствовала, как робкая надежда шевельнулась в душе. Если соседи под каким-то заклятием, всё, что они тут наговорили, может оказаться ложью.
- А то и говорю! - обиделась вдруг Ольга Петровна. - На кладбище сходи, Данечка… три могилки в ряд… ухоженные, не извольте беспокоиться! Цветочки поливаем…
- Всем цехом поливаем, - поддакнул Валерий Егорович. - По очереди, то есть. Ходим и поливаем. Первая смена поливает вечером, вторая - утром.
Я вывернулась и посмотрела на Кайлеана.
- Это же бред, - сказала я тихо.- Они под воздействием?
- Разумеется. Не думаю, что здесь есть кто-то в своём уме. Всё поселение накрыто магической сетью. Фонит тут сильно, вот искажения и сказываются.
- Пусть они бредят… Но… я не могу не пойти… туда…
- Проводите нас на кладбище, - велел Кайлеан соседям. - Вы идёте впереди, животное за вами. Мы пойдём следом.
- Ночка и так прекрасно дорогу знает, - возразила Ольга Петровна. - Она вас и проведёт. А мы пока с кем надо свяжемся, известим… Мы ведь как ближайшие соседи, обязаны доложить о посторонних…
- Непременно доложите. - Голос Кайлеана был обманчиво мягок. - А кому?
Лицо Ольги Петровны посветлело, глаза поднялись вверх.
- Мальчику… златокудрому светозарному ангелу… - залепетала она. - Ему просто надо крикнуть… и там, на облаках, он услышит…
Валерий Егорович кашлянул.
- Не слушайте её. Чушь разводит. Парнишка приезжал, рыженький такой. Вот ведь счастье Андрюхе привалило! Дочка сгорела, так тут же пацан, наследник объявился! Так что нам велено о посторонних докладывать. У соседушек наших ведь вещей дорогих много осталось, - он кивнул в сторону пепелища. - Рояль… этот, как его… Стейвей… яйца Фаберже… стулья гамбсовские… А мы охраняем. Вдруг кто позарится? Так что сейчас телеграмму-молнию наследничку отобьем… он обещался появиться сразу… и все дела.
Никакого рояля у нас никогда не было, равно как Фаберже и Гамбса, о чём я и сообщила Кайлеану. Он кивнул, следом протянул руку к соседям, произвёл движение, будто что-то зашивал и произнёс несколько слов на незнакомом языке. Я с оторопью увидала, что рты соседей действительно зашиты бечевой и кровь стекает по их подбородкам.
- Им больно? - воскликнула я.
Кайлеан пожал плечами.
- Понятия не имею. То, что ты видишь, просто внешнее отражение того факта, что эти люди никому не передадут информацию.
- А как-то по-другому нельзя?
Он опять пожал плечами и произвёл пару пассов. Бечева исчезла… вместе с губами. Соседские рты заросли кожей за одно мгновение.
- Надеюсь, ни у кого из них нет насморка, - безразлично уронил Кайлеан. - Первый вариант был безопасней. И менее затратный.
Я смотрела на него во все глаза, и он сказал с досадой:
- Данимира, я не злодей. Я берегу энергию. Сейчас её много… очень много… благодаря твоему дару. Но может случиться так, что и этого окажется мало. Потому заботиться о каждом встречном я не намерен. На первом месте твоя безопасность, а остальные… пусть терпят.
- Ты прав, конечно. Просто я не умею мыслить так, как ты.
- Нельзя спасти весь мир.
- Нельзя, - грустно согласилась я. - Но можно тех, кто попадётся по дороге.
Он взглянул как-то странно, затем сказал:
- Идём. Надо торопиться. Времени мало совсем.
Щёлкнув пальцами, Кайлеан погнал вперёд соседей вместе с их Ночкой.
И мы пошли сквозь туман - к могилам моих родителей… и к моей собственной могиле.
17
Кладбище приближалось. Туман приобрёл зеленоватый оттенок и стал более разреженным, расслоившись внизу на клочья. Неба и верхушек деревьев по-прежнему не было видно, но в образовавшихся просветах показалась странная флора - замшелые стволы светились как гнилушки, чёрные лопухи вымахали с человеческий рост, вьюны с фиолетовыми венчиками свисали с ветвей как змеи… И пахло как-то странно… подпорченными фруктами… сладко, и в то же время с гнильцой… В голове зазвучали слова разухабистой песни, ненароком запавшей в память: “Эй, ямщик, поворачивай к чёрту, это не наш лес, а чей-то чужой!..” К несчастью, последовать совету рокера я не могла и механически шагала вперёд, сожалея о том, что не могу оказаться на месте в мгновение ока, потому что теперь каждая минута неизвестности методично убивала мои нервные клетки.
Наконец показалась ограда и могильные камни за ней. Корова Ночка, всё время трусившая впереди бодрой, не свойственной коровам походкой, уверенно направилась к воротам. Промелькнула мысль, что коровам не место там, куда мы идём, но тут же затерялась в ворохе других мыслей, более тревожных. Если б не предшествующие признаки, что всё происходящее является мистификацией, я бы, наверное, уже поседела преждевременно.
Наши проводники, уверенно лавируя между могил, между тем вывели к небольшой поляне на отшибе, посреди которой темнели заросли бурьяна. Не имея возможности говорить, соседи многозначительно тыкали в заросли пальцами.
- Слушай, кажется, они наврали, - прерывающимся от волнения голосом сказала я. - Это же не те цветы, которые поливали в две смены? - Я подошла поближе. - Да это вообще просто крапива! Здоровенная, правда…
И растёт как-то странно… аккуратной продолговатой купиной посреди зелёной лужайки… Да, это были заросли крапивы, но какой… Приглядевшись, можно было заметить, как вибрируют толстенные стебли и листья величиной с ладонь, опушённые жгучими волосками. Они словно говорили - не подходи, зажалим до смерти… Похоже, на эти растения тоже повлияло злое колдовство, разлитое в воздухе.
Кайлеан подошёл и, прищурясь, взглянул на заросли.
- Ну, что, просто крапива? - с надеждой спросила я.
- Встань позади меня.
Щёлкнув пальцами, Кайлеан жестом отогнал от зарослей соседей и Ночку. Затем сложил руки рупором и выдохнул полосу кипящего пламени, которое прошлось по зарослям как напалм. Стебли, листья почернели и осыпались прахом, обнажив три надгробия.
Ольга Петровна и Валерий Егорович с видом “мы же говорили” переглянулись и радостно изобразили “дай пять”, хлопнувшись ладонями.
- О, нет, - простонала я, сунувшись было прочесть, что написано на плитах, но на месте сгоревших растений тут же выросли новые и скрыли из виду могилы.
Кайлеан невнятно ругнулся и вновь выдохнул пламя.
На этот раз крапива восстановилась ещё быстрее… и, кажется, стала выше и гуще… но я сконцентрировалась и успела заметить, что на центральном камне высечено “Шергин Андрей Сергеевич” и какие-то цифры внизу… очевидно, годы жизни.
Я повернулась к Кайлеану.
- Подними отца, - сказала я, задыхаясь от новых, доселе неизведанных чувств. - Ты же некромант из некромантов. Подними. Я хочу знать, кто это сделал.
Кайлеан вначале изучил моё лицо и осторожно спросил:
- Даня… ты осознаёшь, о чём просишь?
- Подними. И спроси, кто это сделал. Если отец не ответит… поднимай мать.
Помедлив, Кайлеан обратил взгляд на заросли и застыл. Вначале он просто смотрел, потом его губы искривились, а брови сдвинулись от напряжения. Затем он вдруг расслабился, и его посетило уже знакомое мне выражение отрешённости. Только чуть заметное движение зрачков позволяло понять, что он что-то наблюдает внутренним взором. Наконец, он вернулся в этот мир, ко мне.
