— Иди, покорми мальчика.

Ах-х-х, он вернулся.

***

После того, как я отнесла Джесси завтрак, я решила, что пришло время сменить пижамные штаны и посмотреть фильм. Я пересматриваю все старые DVD диски в нашем кинотеатре, когда заходит Зейн.

— День кино? — я качаю головой вверх и вниз, как маленький ребенок. — Я схожу за попкорном, а ты найди фильм.

Я люблю этого Зейна. Данный мужчина зарезервирован только для меня, и это заставляет меня чувствовать себя особенной, но также я знаю, что у меня есть работа, которая создана для меня.

Продолжаю сортировать диски, когда вижу то, что хочу посмотреть.

— «Дом большой мамочки», да! — бормочу себе под нос.

Я до сих пор люблю этот фильм, он каждый раз заставляет меня смеяться.

Зейн входит и располагается на диване, смотря на меня со своей едва заметной улыбкой, я думаю, что помимо секса с ним, его улыбка ― моя вторая любимая вещь. Он похлопывает по месту рядом с ним, поэтому я сажусь туда, краду у него попкорн и расслабляюсь рядом с ним.

***

Должно быть, я уснула, потому что, проснувшись одна на диване, пытаюсь понять, в какой момент я отключилась. Я встаю, чтобы пойти и найти Зейна, а когда вхожу в оранжерею, вижу, что все собрались здесь.

— Эй, что происходит?

Я замечаю, что у всех обеспокоенные лица.

— Это Джесси, дорогая. Ему нужно в больницу, но мы не можем отправить его в здешнюю. Слишком много людей будут задавать вопросы. Поэтому нам надо отправить его обратно в Лос-Анджелес, мои люди будут ждать его там, — говорит папа, ожидая моей реакции.

— Хорошо, но я поеду с ним.

Зейн делает шаг ко мне.

— Нет, тебе нужно остаться здесь и провести некоторое время со своими родителями, он будет в порядке.

Глядя на своего капризного мужчину, я отвечаю:

— Я поеду, Зейн. Сейчас у меня и родителей есть время всего мира, чтобы снова увидеться, — я улыбаюсь им, и они возвращают мне улыбки.

Мой папа смотрит на меня.

— Если это то, что ты хочешь сделать, тогда хорошо. Я могу вас всех отправить на том же рейсе сегодня вечером.

И тогда реальность поражает меня: я снова собираюсь оставить своих родителей.

— Дайте мне минуту, — я поднимаю палец и сажусь, обдумывая свои варианты. — Когда я увижу тебя в следующий раз? Ты уверен, что сейчас ты в безопасности?

Мой отец садится радом со мной на софу.

— Мы прилетим в следующем месяце, обещаю, и я всегда буду навещать тебя, когда буду в стране.

Я киваю.

— Хорошо, тогда мы уезжаем, — Зейн встает передо мной, наконец, соглашаясь. — Я пойду, соберу наши вещи.

***

Как только все уходят, и в комнате остаемся только я и мама, она медленно садится возле меня.

— Мне так жаль, Алэйна. Хотела бы я сделать больше, но просто... — я поднимаю руку.

— Остановись, мама, это не твоя вина. Пожалуйста, не думай, что ты в этом виновата, — она смотрит на меня, улыбаясь.

— О, милая моя девочка. Если бы ты знала историю о том, как все это началось... — я останавливаю ее, потому что осознаю, что ни ей, ни папе я не говорила, о чем Шейн поведал мне, когда я здесь очутилась.

— Остановись, — мягко говорю я. — Я знаю. Все знаю мама, Шейн рассказал мне обо всем. И это все еще не твоя вина. Я никогда не уйду от Зейна, поэтому понимаю твои чувства, просто не вини себя и, может быть, когда-нибудь, будешь готова рассказать мне, что с тобой произошло. Я так сильно люблю тебя, мама. Хочу, чтобы тебе стало лучше, для меня и для папы, потому что, Бог мой, он любит тебя.

Она смотрит на меня сквозь слезы, стекающие по щекам, прежде чем притянуть меня в самые крепкие объятия, которые когда-либо у меня были, а это что-то да значит. Именно так меня часто обнимает Зейн своими большими руками.

— О, моя милая девочка, спасибо, — она выглядит так, будто огромная гора свалилась с ее плеч. — Я не знала, как начать тебе объяснять это.

Я улыбаюсь.

— Все в порядке, мама, пришло время исцелиться, — я прижимаю ее, когда вижу, как к нам подходит папа, улыбаясь своей всезнающей улыбкой.

— Самолет готов, я могу вас всех отправить.

Прежде чем подняться, я крепко обнимаю ее еще раз.

— Я люблю тебя, мама, скоро тебя увижу снова.

— Я тоже тебя люблю, дорогая.

— Хорошо, думаю, мы готовы, — я начинаю идти к лестнице, когда вижу, как Зейн спускается с лестницы с нашими сумками. — Как поедет Джесси?

Мой отец поворачивается ко мне.

— Мой помощник повезет его на другой машине, чтобы он мог прилечь.

— Хорошо.

Мы идем к грузовику, и я вижу как Олли и Феликс, поддерживая, ведут Джесси и кладут в машину перед нами.

Я сажусь на пассажирское сиденье рядом с отцом, в то время как Зейн, Блейк, Эд, Олли и Феликс едут за нами на своих байках.

Мы едем следом за машиной с Джесси и парнями за нами. Я смотрю в окно, наблюдая за красотой Новой Зеландии ― свежий воздух, зеленые деревья и красивая природа ― в последний раз, прежде чем подъехать к взлетно-посадочной полосе.

Выйдя из грузовика, я начинаю дрожать от холода, Зейн автоматически снимает свою толстовку с капюшоном и надевает ее на меня. Я выгляжу смешно, как будто надела толстое большое черное платье с эмблемой МК «Грешные души» спереди, но мне все равно, я просто хочу, чтобы Джесси стало лучше.

Повернувшись к отцу, замечаю, что его лицо исказилось от беспокойства и все морщины стали видны.

— Я всегда буду присматривать за тобой, ты ведь это знаешь? — я хихикаю, потому что он милый, когда беспокоится. — Серьезно, Алэйна. И для записи, я доверяю Зейну. Он жесткий мужчина, да, но он любит тебя, я вижу это и уважаю, и именно поэтому не прошу тебя остаться.

Я встаю на цыпочки и целую папу в щеку.

— Люблю тебя, папа, старайся не беспокоиться слишком сильно, а то у тебя появились морщины.

Он меняется в лице, затем улыбается, прежде чем крикнуть:

— Люблю тебя, малышка!

Я смотрю на Блейка, когда он подходит ко мне, чтобы проводить до ожидающего самолета.

— Готова встретиться с гневом Вики?

Ох, парень, я забыла об этом.

— Разве я когда-нибудь буду. Эта девчонка пугает меня до усрачки.

Зейн

Мои нервы вышибают меня из колеи, я не могу поверить, что собираюсь попросить девушку выйти замуж за меня, очевидно, я потерял свой чертов разум...

Семь часов назад

— «Дом большой мамочки»? Правда? — спрашиваю я, ничто не может меня удивить в этой девушке больше, может быть, кроме того, как она застрелила трех мужиков, идеально прицелившись, что до чертиков меня напугало.

Мы сидим на диване и включаем фильм; совсем вскоре после вступительных титров она засыпает на моих коленях. Эта мысль кружилась в моей голове с тех пор, как я понял, что сделаю ее своей старушкой. Я знал, что женюсь на ней, но хотел сделать это особенным для нее.

Вчера я получил сообщение от Харви, но прочитал его только сегодня утром.

Харви: Эй, брат, надеюсь, там у вас все идет гладко, но тебе не слишком весело там без нас. Подумал, что дам тебе знать: Бьянка подписала документы сегодня и бросила их вместе с ранним тестом на отцовство, которое она сделала, заявляя, что ты НЕ являешься отцом ее ребенка. Поблагодари свои счастливые звезды, брат, ты уклонился от гребаной пули.

Я забыл все о драме происходящей дома в ту минуту, как Алэйну похитили, она единственная кто был в моих мыслях, но это заставило меня понять, что я хочу этих вещей, в конце концов, и только с этой девушкой.

Медленно подняв ее голову с колен, я перекладываю ее на подушку дивана и натягиваю на нее одеяло и прежде чем отправиться на поиски Джозефа, целую ее в голову. Я вижу его разговаривающего с доктором в коридоре; он извиняется перед ней, и подходит ко мне.