Кладёт трубку. В расстроенных чувствах. Из кухни возвращается Роман Павлович, уже повеселевший, но… озабоченный. С бутылкой и стаканом в руке. Садится в кресло. Она походит к журнальному столику, наливает себе водки и выпивает залпом.
Раиса Федотовна: – Там, в лесах, люди столько трупов находят. А ты вот здесь…
Роман Павлович: – Не понял. Ты хочешь меня видеть в рядах поисковиков или тех, кого… находят и не находят. У нас трупами МЧС занимается.
Раиса Федотовна: – Они уже ищут… Даже на вертолётах. Ты думаешь, я тут просто так сижу. Я мамину квартиру продала.
Роман Павлович: – Почему?
Раиса Федотовна: – Да потому, Роман Павлович, что стоимость одного часа нахождения в воздухе, то есть в полёте, вертолёта «МИ-8» равна восьмистам долларов.
Роман Павлович: – Неужели на такие деньги нельзя было купить полтора килограммов грибов? Представь, если за штурвалом этой прекрасной винтокрылой машины тоже сидит какой-нибудь Ваня Сусанин?
Раиса Федотовна: – И что?
Роман Павлович: – Ничего! Он просто ищет нашего сына, где-нибудь, на Ладоге.
Раиса Федотовна: – Почему?
Роман Павлович: – Потому, что у него Синдром Сусанина, и его задача завести тебя в тупик или в… топкое болото нашей непутёвой жизни. А ещё потому он там, что на Ладожском озере отменная рыбалка, и уж окуней и плотвы он наловит даже на удочку… ведра два. И я уже хочу не грибов, а желаю безумно свежей рыбки.
Роман Павлович решительно встаёт и, почти не шатаясь, направляется к телефону. Берёт трубку, набирает номер. Потом передумывает и кладёт трубку на рычаги.
Раиса Федотовна: – Правильно, Рома! Не время сейчас звонить своим… волшебницам «в белых халатах с маленьким сердцем в груди».
Роман Павлович:– Напрасно ты так! Я ведь хотел позвонить в телепередачу «Дом-2». Может быть, Федя там.
Раиса Федотовна: – Почему же ты не позвонил, в этот «Дурдом-2»?
Роман Павлович: – Во-первых, я не знаю номеров их телефонов; а во-вторых, у нас Федя – серьёзный парень и на такую муру и лабуду не поведётся. Род Крюковых – целенаправленныё люди. Ни какие-нибудь там наши соседи… Сусанины! А в третьих – не «Дурдом-2», а «Дом-2». Телевидение надо уважать и… понимать. Правда, мне самому там ни хрена не понятно. Двести пятьдесят каналов или даже больше, а смотреть… нечего.
Раиса Федотовна с большим волнением встаёт с кресла, делает круг по комнате, потом садиться на тахту, берёт в руки гитару и, аккомпанируя себе, поёт:
– В графском доме водочка
В графине на столе,
Лук, укроп, селёдочка,
Антрекот, суфле.
Герцог очень скромный,
В жизни богодул,
Он графине томно
На ухо шепнул:
«Умоляю вас, графиня,
Вы не пейте из графина,
Не марайте нежный алый рот.
Ваш портье, балбес и гнида,
Посинел, свинья, от СПИДа,
Из горла графина водку жрёт».
В графском доме весело,
Только шкаф не пьёт.
Канарейка песенки
Пьяные поёт.
Герцог за диваном,
Развалившись, спит,
В бреде полупьяном
Сам себе бубнит:
«Умоляю вас, графиня,
Вы не пейте из графина,
Не марайте нежный алый рот.
Ваш портье, балбес и гнида,
Посинел, свинья, от СПИДа,
Из горла графина водку жрёт».
Графине плакать хочется.
Ей кажется спьяна,
Что Анка-пулемётчица
С рождения она.
Дурак с телеэкрана,
Слегка впадая в пыл,
Графиню очень пьяно,
Но честно просветил:
«Умоляю вас, графиня,
Вы не пейте из графина.
Я хотел бы вас предостеречь.
Впрочем, нету вас на свете,
Надоели сказки эти.
А пока, друзья, до новых встреч!».
Звонит телефон. Роман Павлович встаёт и подходит к телефону, берёт трубку:
– Алло! Крюков у телефона! Что? Не понял. Какой рост у нашего сына? (Раисе Федотовне, радостно). Наверное, нашли. Приметы спрашивают. Какой рост у нашего… пацана?
Раиса Федотовна: – Один метр восемьдесят сантиметров. Это ты – метр с кепкой в прыжке! Гном! А он богатырь… почти что, Илья Муромец.
Роман Павлович (не обращая внимания на иронию супруги, в трубку): – Рост нашего Феди – один метр восемьдесят сантиметров. А это кто? Полиция спрашивает? Нет… Вы из бюро ритуальных услуг? Предлагаете нам заказать под этот размер…э-э… гроб? Ну, знаете! Лучше уж себе сделайте, и… ложитесь. А я подойду и помогу вам там устроиться (швыряет трубку). Сволочи! Уже пронюхали, что нашего сына уже восьмые сутки нет дома, и предлагают… гроб по льготной цене.
Раиса Федотовна нервно смеётся.
Роман Павлович: – Что тут смешного, Раиса?
Раиса Федотовна: – Я не смеюсь. Это я так… плачу!
Роман Павлович (наливает в стакан ещё немного водки, выпивает): – Самое интересное заключается в том, что активно начинает процветать лохотерапия. Всё больше и больше становится лохотерапевтов, то есть тех, кто умеет разводить людей на крутые «бабки». Страшная беда в том, все эти гнусные кидалы, начиная от самых ответственных работников коммерческих банков и кончая напёрсточниками, страдают Синдромом Сусанина. Банкиры запросто берут за руку дураков, которые думкою богатеют, и ведут их получать ссуду. Берите у нас миллион рублей! Ура! Но они не говорят, что, как пел Владимир Семёнович Высоцкий, «в конце пути придётся рассчитаться». Из желающих на шару обогатиться выбьют это сумму с огромными процентами или… «моменто мори».
Раиса Федотовна: – Это по-латыни? «Помни о смерти!»?
Роман Павлович: – Да, Раинька, загонят человека в петлю самым натуральным образом. А потом будут доказывать при помощи амбалов-гоблинов тех, кто за покойника поручился, родственников безвременно и нелепо оставившего этот мир…
Раиса Федотовна: – Я начинаю понимать, что ты, Рома, прав. Нам в этой жизни никуда от Сусаниных не деться. Они окружили нас плотным кольцом, и каждый говорит: «Пойдём!». И мы идём – на заклание, как овцы.
Роман Павлович: – Причём, обрати внимание, Рая, они Сусанины, все разные – крутые, добрые, злые, нежные, ласковые, даже заботливые и душевные… Их сущности сразу и не распознать! Вот в чём беда! От них не скрыться! Не спрятаться. Это как бомбёжка или массированный артобстрел! Проще распознать инопланетян, чем их. Они достанут везде, найдут способ и возможность завести почти каждого в тупик. Да в такой тупик, из которого можно будет уйти только… на небо! К «верхним людям»!
Снова звонит телефон. На сей раз встаёт с кресла Роман Павлович, берёт трубку, говорит:
– Да, слушаю! Что за бред? (пауза). Ага! Ну да… Почему так мало? Всего сто тысяч долларов? Мне сейчас не до розыгрышей. На полном серьёзе? Не кладите трубку! (с ужасом). Сейчас посоветуюсь с женой (прикрывая ладонью трубку, Раисе Федотовне.) Крепись, Рая!
Раиса Федотовна: – Что! Что такое? (вскакивает с кресла, хватается за сердце). Ромик, что там? Нашего Феди больше нет на свете?
Роман Павлович: – Пока есть. Но его похитили… бандиты. Требуют выкуп… сто тысяч долларов.
Раиса Федотовна: – Где же я возьму такие деньги (причитает). Боже мой, час от часу нелегче! Последние деньги от проданной маминой квартиры, я уже отдала экстрасенсу. Она ищет нашего мальчика через… астрал. Потом уже отстегнула двум альпинистам. Они пошли в путь. Там ещё расходы… Спроси, может быть, они скостят сумму и подождут.
Роман Павлович (в трубку): – Господа, может, вы подождёте. Хорошо… Ну, это другой разговор (снова к Раисе Федотовне). Они согласны на тысячу долларов. Но им нужно прямо сейчас и в перёсчёте на рубли, по курсу валют, как бы, Российского сберегательного банка. Чёрный пакет с деньгами необходимо оставить возле первого бачка уличной помойки. Мы должны знать, где «право», а где – «лево», выходя из подъезда.
