Хромой мужчина на предложение обменяться одеждой долго не отвечал и тер куцую бородку. Не впечатлил его и посул красивой кожаной сумки, притороченной к седлу.

   - Пошто мне твоя сумка-то? Краденая небось, а? Ты сам вообще откуда такой? - грубо спрашивал пастух.

   - Это не я обокрал, а меня обокрали, - врал маг. - Я спешу домой, в Тамин-Арван. Ты мне поможешь или нет?

   Умения видеть наты людей не понадобилось, чтобы понять: пастух не верит ни единому слову. Эртанд и сам чувствовал нескладность вранья, укоряя себя за то, что заранее не придумал ничего получше. Было же время! Теперь оставалось молиться, что пастух позарится на дорогие вещи. К счастью, он пожал плечами и по-хозяйски протянул к сумке ладонь.

   - Еще вон ту флягу дай.

   Поколебавшись, Эртанд кивнул. Пастушья хламида не стоила такой цены, но торговаться времени не было, а путешествовать в тинатской робе - все равно что кричать страже: "Ловите меня, я опасный беглый маг!"

   Надевая заштопанные порты и измазанную Урд знает в чем рубаху, он поморщился. Пастух мылся и стирал вещи хорошо если раз в год. Дальше разбрасываться имуществом придется аккуратнее. Поношенных тряпок будет достаточно, чтобы на Эртанда не обращали внимания, но горы в таком наряде не пересечь. А еще надо было найти еду, кремень и другие дорожные вещи...

   - А чегой-то тебе в Тамин-Арване нужно? Жизни не жалко, что ли? - поинтересовался пастух.

   - А что там случилось? - насторожился Эртанд.

   - Как что? На гонцовском гарме едешь и не знаешь ничего? Мятеж там разыгрался.

   Маг уставился на пастуха.

   - Какой еще мятеж?

   - Какой-какой, - крестьянин почесал колено. - Ясно какой. Бедняки богачей грабют. Надоели им аристократы, вот с голодухи и вызверились. Мне вот только что сказали, а я всегда последний все узнаю.

   На мага словно вылили ушат холодной воды. Так вот зачем Вигларт собирал тинатов - предупредить о мятеже. И вот почему он не позволил стражникам преследовать беглеца. Охрана в обители требовалась не только для того, чтобы не дать никому выйти, но для того, чтобы не впустить нежеланных гостей. А такое уже случалось, что захватившие город бунтовщики шли к тинатам - уговорить сражаться на своей стороне или вынудить силой.

   Между наказанием одного тината и защитой всех остальных настоятель выбрал второе. Забота о пастве - так он, кажется, это называл?

   За этой мыслью пришла другая, тревожная. Если простолюдины в самом деле восстали против аристократии, то Лил и Лердан были в опасности. Эртанд взмолился, чтобы им хватило ума запереться дома до того, как все началось. Но ведь они могли и не успеть. И вполне вероятно, что сейчас, в эти самые мгновения, пьяная от крови толпа штурмовала поместье эс-Мирдов, чтобы их убить.

   Маг облизнул пересохшие губы, повернувшись к темнеющим силуэтам гор. Если что-то случится с Лил, он не сможет себе этого простить. Пожалуй, хранителям придется немного подождать.

   - А как отсюда лучше добраться до Тамин-Арвана? - обратился Эртанд к пастуху.

   - Ты что же, на ночь глядя туда поедешь? - удивился тот.

   Маг стиснул в ладони поводья гарма.

   - Я же сказал: я тороплюсь.

   Дорогу ему пастух объяснил, но по неопытности Эртанд не учел одну важную вещь: ночью даже по крепким силанским дорогам было невозможно двигаться с той же скоростью, что и днем. Особенно с уставшим после побега из обители гармом. Животное обиженно ворчало, спотыкаясь о колдобины, и ползло все медленнее. В конце концов оно просто-напросто сошло на обочину, прямо со всадником шлепнулось на траву и уткнуло чешуйчатую голову себе в бок, явно намереваясь спать.

   Какое-то время Эртанд жался к ящеру, надеясь согреться, но гарм давал примерно столько же тепла, сколько свет луны. Задремать не получилось. Промучившись несколько часов, маг поднял рептилию еще затемно. Лучше падать носом в дорожную пыль, чем вздрагивать от каждого шороха и думать о том, что в Тамин-Арване убивают невестку с братом, а в это время мир тихо приближается к конвульсивному концу.

   Не успокоили Эртанда и незрелые стручки хлебного дерева, которыми он набил пустой желудок. Скорее наоборот - добавили лишнего беспокойства за собственное здоровье. Жаль, в притороченных к седлу сумках не нашлось ничего более съедобного. К рассвету уже начало казаться, что вещи гонца следовало отдать не за вшивые тряпки, а за кусок хлеба с глотком молока. Сейчас они казались намного ценнее.

   Радость от побега постепенно угасала, но жалеть о нем маг еще не начал. Недосыпание, резь в желудке, усталость - все это мелочи по сравнению с той целью, что он преследует.

   Однако чем ближе подъезжал Эртанд к городу, тем слабее становилось желание выяснить, что случилось с Лил и Лерданом. Конечно, было приятно после пятнадцати лет снова увидеть высоченные, цвета запекшегося яичного желтка стены Тамин-Арвана. При виде куполов главного храма, которые ловили лучи едва пробивавшегося сквозь тучи солнца, в груди разлилось тепло. Но оно быстро остыло, потому что золото шпиля туманили столпы дыма от горящих домов.

   Из предосторожности маг не стал сворачивать на тракт, где его могли задержать патрули стражи, а выбрал кривые проселочные тропы. Даже здесь он встречал бегущих из города людей, которые решили переждать бунт у родных в деревне.

   Их рассказы воодушевления не внушали. Наверняка было известно лишь то, что многие рабы вчера почему-то оказались без ошейников, сгорели многие здания, в том числе владения почившего на днях графа эс-Наста, и разгромлены многие лавки в городе. На вопросы о судьбе эс-Мирдов прохожие пожимали плечами. Свою шкуру бы сберечь, куда там интересоваться какими-то аристократами.

   Соваться в Тамин-Арван Эртанду не советовали - там еще не утихли волнения, стража на улицах дралась с повстанцами. "Огрести мечом в пузо", как выразился разговорившийся крестьянин, можно было просто за то, что твое лицо кому-то не понравится - как бунтовщикам, так и королевским воинам. Но если "странный господин" желал узнать, живы ли его благородные друзья эс-Мирды, то ему стоит подъехать к Ветреным воротам. Там, где раньше вешали воров и разбойников, мятежники собрали всех убитых богатеев - кого повесили на перекладине, чью голову водрузили на кол. "Показать, что бывает, если уж слишком долго угнетать бедняков", - веско добавил крестьянин.

   Сглотнув, Эртанд кивнул в благодарность за подробные объяснения (даже чересчур подробные, по его мнению) и направился к Ветреным воротам. Лишь возле них он понял, что россказни крестьянина были очень далеки от детальных.

   Желудок скрутило в рвотном позыве, и маг порадовался, что он почти пуст. Хотелось закрыть глаза руками, чтобы не видеть ряды мертвецов. Наверняка среди них были те, кого он знал, с кем в детстве играл в "Чет-нечет", "Шар в круге" и другие игры, но сейчас он не мог припомнить их черты, да и не пытался. Спешившись и расталкивая людей, Эртанд пытался найти тех двух человек, которые ему дороги.

   Некоторых узнать было невозможно. Убийцы так издевались над своими жертвами, что их лица превратились в месиво. Эртанд старался не смотреть на них, но эта чудовищность невообразимым образом привлекала к себе и притягивала взгляд.

   Это пугало. Не меньше его пугала и толпа возле ворот. Кто-то бессильно рыдал, наверное, обнаружив на висельном столбе родственников. Однако находились и те, кто смеялся, показывал на мертвецов пальцами и громко говорил, что так этим ублюдкам и надо. Эртанд не мог поверить, что можно сказать такое в отношении зверски убитых, искалеченных людей.

   И этот мир он собирался спасать?

   Пройдя весь ряд, маг так и не нашел ни Лил, ни Лердана. Оставалась надежда, что они еще живы. Крепко сжав поводья гарма, который учуял кровь и утробно рычал, Эртанд пошел к гигантской арке, ведущей в город. Приходилось постоянно оглядываться - маг кожей ощущал, как на него косятся простолюдины. То ли они увидели в нем легкую наживу, то ли подозревали, что человеку в такой одежде не могло принадлежать дорогое ездовое животное, - тинат не знал и предпочел бы не выяснять.