Она в самом деле развернулась, но взобралась на приступку, плюхнулась на сиденье и хлопнула дверцей.

   - В Тамин-Арван! - приказала Лаана кучеру.

   Гармы недовольно заурчали, и экипаж покатился дальше по дороге. Хотя механизм кареты тихонько поскрипывал, а птицы снаружи продолжали петь, казалось, что наступила полная тишина, какая бывает глубокой ночью.

   Ни единого ругательства от кучера. Ни единого слова от охранников, рты которых обычно не затыкались от пустого трепа. Нади смотрела в сторону. Книгу служанка больше не читала.

   Руки мелко тряслись. Их дрожь Лаана спрятала в складках широкого летнего платья. Вдруг подумалось, что подол будет красиво развеваться на виселице. От этой идиотской мысли захотелось согнуться и крикнуть кучеру, чтобы он в самом деле гнал к Шердаару.

   Пришлось напомнить себе, что безумные новости Таша ничем не покреплены. Он врал, он просто не мог не врать. Что за любовница у Хинтаса? Да не интересуют его женщины, иначе бы он давно женился! И хранители - не было же никаких беглых тинатов. Заб ничего о них не знает, тот маг в Шердааре сбежал раньше, чем помог! А займы? Ну какое они могут иметь отношение к убийству эс-Наста? Есть же бумаги, в которых записаны все расходы!

   А значит, вранье и то, что Лердан мертв. Он просто не может быть мертв. Он сильнейший воин, тренировался с ранних лет. Глас Города его убил - совершеннейшая глупость. Шут не стал бы нападать на мужа своей сторонницы. Он свихнулся, но не настолько же!

   "Повесят, - постукивало тем временем на окраине сознания. - Меня повесят за измену".

   "Не повесят", - заставляла себя мысленно проговаривать Лаана. Стража ничего не сможет доказать. Для суда нужны свидетели, а их не будет и быть не может. О том человеке, кто связывался с тем хранителем в Шердааре, известно ей одной. Глупо предоставлять страже доказательства против себя же. А если там что-то баронских бумажках накарябано, так это все ложь с целью очернить и не возвращать крупный долг! Да-да, все так и есть!

   Так она сможет сказать, если суд вообще будет. А если нет? Если все закончится на коротком разбирательстве в закрытой комнате ратуши с подкупленным судьей?

   Перед внутренним зрением опять предстало видение виселицы.

   А если бежать к отцу, как советует Таш? Перевал еще не расчищен, придется ехать окольным путем, а там пожары. И нужных вещей у нее с собой почти нет. Пара платьев, совсем чуть-чуть денег. Она же собиралась через пару дней вернуться к родителям Лердана, поэтому и оставила все там. Откуда теперь взять денег на постой и питание? И что делать с кучером, Нади и двумя охранниками? Отпустить или заставить ехать с собой? Они ни в чем не виноваты, какое право она имеет тащить их в чужую страну? Не предадут ли они после того, что услышали?

   И придется бросить Лердана. То есть он уже мертв, ему будет все равно, но как можно уехать, не похоронив его? А если Таш ошибся или врет и Лердан жив-здоров, что он подумает о ее побеге?

   Кровь Кеша, как же в этом разобраться...

   Лаана закрыла лицо ладонями. Несмотря на невыносимую жару, они были ледяными. Вдох - выдох.

   "Надо разворачиваться. Но не в Шердаар, а к родителям Лера. Собрать вещи и уже потом уезжать".

   Это казалось самым рассудительным решением. Она постучала в крышу кареты, привлекая внимание кучера.

   - Поворачивай скорее! Мы возвращаемся в поместье.

   Слуга крякнул.

   - Как пожелаете, госпожа, только как же ж я разверну карету-то на такой узкой дороге да между виноградниками? Это надо подальше проехать. Там место есть удобное.

   Лаана скрипнула зубами.

   - Ладно, давай доезжай до твоего места.

   Она продолжала убеждать себя, что бояться нечего. Но Таш сидел смирно в окружении охранников и не пытался сбежать. Значило ли это, что он уверен в своей правоте? Похоже, что да. Или шерд повредился умом.

   - Скачут впереди, - донесся снаружи голос кучера. - На гармах. Аж пыль столбом стоит. Блестит что-то... Да это никак стражники?

   На миг Лаана почувствовала себя так, словно умерла.

   - Останавливай карету, - произнесла она. Поняв, что едва прошептала это, повторила громче: - Останавливайся!

   С приступки Лаана сошла, не дожидаясь, пока гармы замрут. К экипажу и правда приближались стражники. Так сверкать могли только их нагрудники.

   - Высвобождайте гармов из упряжи.

   Лаана обернулась. Таш привстал и смотрел на нее. Охранники за ним следили, но не придержали. Неужели поверили ему?

   "Хватит обманывать себя. Я же тоже, дура, поверила".

   - Что ты сказал?

   - Стражники в доспехах. Их гармы тяжело нагружены и проделали длинный путь. Они устали. Ваши ящеры свежее. Если оседлаете кого-то из них, сможете оторваться от погони.

   - У меня нет причин бежать от них!

   - Они так не считают. Иначе бы не послали за вами вооруженный отряд.

   Лаана закусила ноготь на большом пальце, опомнилась и убрала ладонь за спину. Не время для глупых детских привычек.

   - Разумно. Снимите с животных упряжь, - обратилась она к слугам.

   С кареты те слезли неохотно и работать не торопились. "Сомневаются, - поняла Лаана. - Думают, что я изменница".

   Правильно думают.

   Топот стражницких гармов становился все ближе. Уже можно было различить их длинные изогнутые шеи, за которыми покачивались мужчины в конусообразных шлемах. Из слуг быстрее всех работал Таш - и это с учетом того, что он был ранен. Лаана прикрикнула на охранников, но толку с этого оказалось немного. Рабский ошейник носил всего один. И защищать хозяйку от стражи он не станет.

   Рабов мог купить любой, у кого хватало денег, но ошейники принадлежали короне. Приказы ее представителей имели высший приоритет над приказами хозяев. А кем еще были стражники, как не представителями короны...

   Лаана почти чувствовала, как на ее шее сжимается удавка. Связь с беглыми магами, соучастие в убийстве графа - это измена, поэтому рубить голову ей не будут. Таких стража с позором вешала, как простолюдинов, чтобы поставить клеймо на весь род преступника. Бедные, несчастные родители Лердана! Они могли раздражать, но не заслуживали такой участи.

   Поводья Таш протянул Лаане, когда отряду стражи оставалось до кареты десятка два длинных гармовых шагов. Другой охранник попытался загородить хозяйку, но она его отодвинула и приняла ремни.

   - Садитесь и бегите, - настойчиво произнес шерд.

   - Нет. Сначала я услышу, в чем меня обвиняют и обвиняют ли вообще. Ничего против закона я не совершила.

   У нее и себя плохо получилось убедить, не говоря уже о слугах. Все подавленно молчали, а Нади вообще не вышла из кареты, словно ее это не касалось. Рядом с госпожой встал только угрюмый Таш. Можно было потребовать от охранников защищать хозяйку до последней капли крови, но Лаана колебалась. Они все равно не последуют приказу. К тому же она не видела в этом смысла.

   За ней прислали шестерых человек. Чешуя гармов искрилась в мутном свете дня и переливалась ярче, чем драгоценный камень в ее кольце. Крошечные передние лапы ящеров, похожие на недоразвитые крылья, были длиннее и крепче, чем у того, поводья которого Лаана сжимала в ладони, а сами гармы - крупнее. Их вытянутые головы поднимались над самым высоким из стражников, мощные лапы оставляли следы на дороге.

   Стражники вблизи впечатляли меньше, чем их ездовые животные. Утомленные лица, испещренные струйками пота, медлительные движения, да и доспехи не такие уж блестящие. Но у мужчин были мечи и булавы, а гармы на людей, если не злить, не нападали.

   Просить освободить дорогу стражники не стали. Наверное, по карете догадались, кто перед ними. Самый молодой, явный новичок в страже, остался на гарме, другие спешились. Узнать среди них командира было легко. Герб тамин-арванской стражи с крепостной стеной венчала серебристая корона - знак отличия. Лаана вгляделась в лицо мужчины. Бледное, как у всех силанцев, успевшее покрыться дорожной пылью. Светло-зеленые глаза смотрели устало и сердито. Он не хотел тут находиться.