– Да тут ведь не в сокрытии правды дело, – не унималась я, – а в слежке. Это другое.

– Ну, среди наших гуляла байка о том, что вы подглядываете за нами через глаза домашних животных и насекомых, так что некоторые мужики даже стали отказываться что-либо обсуждать, коли радом есть какой-нибудь кот или собака. Не поверишь, я как-то позвонил коллеге, а он мне, дескать, подожди, я выйду, у меня тут Рекс под боком.

Я, не сдержавшись, прыснула и прикрыла рот кулаком.

– Так что в некотором роде это даже облегчение, узнать, что хомячок моего брата не передавал в ваше управление мои личные разговоры.

Я боком откинулась на спинку сиденья и завороженно уставилась на Яна. И откуда он только такой взялся, а? 

– Я твои личные разговоры не слушала, – заверила. – Только на месте преступления. Один разок. А потом у меня забрали метлу и велели работать с тобой в паре.

Он тоже повернул голову и улыбнулся:

– В наказание?

– Это Ковальчук так думал.

– Он просчитался.

– Согласна.

Я вдруг поняла, что мы сидим близко-близко, хотя прежде салон машины казался невероятно просторным, и неотрывно смотрим друг друга в глаза. И разумеется, в голову тут же полезли всякие дурацкие мысли.

К примеру, о поцелуях. Я ведь давно мечтала его поцеловать. Точнее, чтобы он меня поцеловал, потому что так положено. Ну и просто приятно. В груди опять заныло, зажгло, затрепетало – все сразу. И я вспомнила, как безумно волновалась перед своим первым в жизни поцелуем, свершившимся в подъезде родительского дома.

Страшно было жутко. И немного стыдно, потому что я поклялась подружкам, будто уже целовалась в летнем лагере, а они разнесли по всей школе, и Димка Мечников наверняка тоже все слышал. И вот он склоняется ко мне, а я понятия не имею, что делать: куда губы девать, куда нос отворачивать, а ведь еще язык пристроить надо и зубами никуда не врезаться, я слышала, что зубы – это самое сложное.

В итоге я так перенервничала, что до крови прокусила несчастному Мечникову губу и попыталась сбежать, но он поймал, прижал к стене и… Дальше было слюняво и, если честно, не очень приятно, но безумно занимательно.

С тех пор много воды утекло, и поцелуи уже давно не вызывали во мне подобного нервного напряжения и неуверенности.

До сего дня.

Что-то в Яне Ржевском вновь превращало меня в ту угловатую, до смерти перепуганную девчонку, которая не знает, что делать с собственным ртом. Про руки вообще молчу.

Не то чтобы я была уверена, что Ян собирается меня поцеловать, или ждала чего-то такого, но, согласитесь, когда дв…

Поцеловал.

Просто наклонился и поцеловал, пока я предавалась воспоминаниям и рефлексии.

Неожиданно и сладко.

И в этот раз я даже не думала кусаться.

* * *

Мысли в кучу удалось собрать далеко не сразу. Я даже забыла, о чем мы только что говорили, и растерянно посмотрела на Яна, с трудом сдерживаясь, чтобы не коснуться припухших губ рукой.

Он тоже выглядел несколько взъерошенным и ошалевшим – ну наконец-то хоть что-то выбило поручика из колеи! Я даже на секунду возгордилась. И этой секунды ему хватило, чтобы прийти в себя.

– Настоящие брежатые, – напомнил Ян.

– А, ну да. – Я вздохнула, откидываясь на сиденье. – Исаев так меня назвал. И именно он натравил на меня Беляка. Но я не понимаю, при чем тут «настоящие», если брежатый – это просто должность.

– Значит, не просто. Значит, чего-то ты сама о себе не знаешь. Ведь Беляк специально искал… тебя.

– Нам опять не хватает информации.

Ян рассмеялся:

– Ты удивишься, но ее всегда не хватает. В любом деле.

– Я вот чего не понимаю... – Я пригладила растрепанные волосы, которые так и норовили залезть в глаза. – Метелька хоть и поостереглась делать признание в управлении, но про меня и подарок от Беляка вопила достаточно громко, а ведь она уверена, что среди наших есть сектанты. Так что если до этого они могли не знать, у кого кулон – не до конца считали память, – то потом-то уж сложили бы два и два. И… что? И ничего. Меня никто не схватил, не пытал, не убивал…

– А как же призраки? – напомнил Ян. – Сама сказала, их натравила.

– Просто пытались напугать, иначе б мы так легко от них не ушли. Так что нападали скорее на двух неугомонных и любопытных идиотов, которые лезут, куда не следует, чем на хранительницу некоего важного предмета. То есть, они либо так и не сообразили, что Беляк передал его мне, либо кулон вовсе не так важен, как мы тут напридумывали.

– Либо им выгодно, чтобы он оставался у тебя.

Я нахмурилась:

– И в чем тут может быть выгода?

– Увы, этого нам без кого-нибудь из сектантов не постичь. Может, там есть еще раскаявшиеся, или кто-нибудь пошел против босса, или…

– …еще бесконечное множество вариантов – на сколько хватит фантазии.

– Точно.

Я устало потерла лоб рукой и уставилась на темный двор через лобовое стекло:

– У меня там кот один, если Дашка не пришла. Он, конечно, донельзя самостоятельный, может и в магазин за жратвой спорталиться, если что, но все равно…

– Да-да, конечно. И нужно отдохнуть и пере… переспать с этими мыслями. Утро всегда рождает свежие идеи.

Я смущенно кивнула и потянулась к дверной ручке, а когда выбралась наружу, Ян уже обошел машину и встречал меня с пассажирской стороны.

– Я про…

– Не надо, – перебила я и улыбнулась.

– Тогда дождусь, когда ты включишь свет в комнате. – Он кивнул на мои окна.

– А ты откуда знаешь, в какой квартире я живу?

– Посчитал.

Наверное, правду говорят, что ночь раскрепощает и толкает на то, на что при свете дня ты никогда не решишься. Вот и я в другой ситуации вряд ли бы сама потянулась за вторым поцелуем.

И да, он оказался не хуже первого.

* * *

Попав в квартиру, первым делом я ринулась в комнату, окна который выходят на парковку, и включила свет. Затем подошла к окну и махнула рукой. Да так и стояла там, пока Ян не уехал, и костерила себя за то, что…

Что?

Нет, я не собиралась звать его к себе, скажем, на чашечку кофе. Ночь на дворе, какой кофе?

Или собиралась?

Или не собиралась, но лучше б позвала, потому что завтра все может показаться глупым и ненастоящим, и вообще не про нас?

Нелепые мысли набатом стучали в висках, но мне все же удалось стряхнуть с себя оцепенение и продолжить свой путь по квартире.

Следующим пунктом в списке наиболее важных дел значился Фафнир, так что я бодро пошагала на кухню и…

– Твоего дракота пришлось усыпить, – прозвучал за спиной знакомый голос, – слишком уж буйно он отреагировал на мой визит. Нам надо поговорить.

Плюс: коленки мои выдержали и не подогнулись.

Внезапно еще один плюс: кажется, я теперь знаю, кто у нас возглавляет секту…

Ну и существенный минус: с такими знаниями долго не живут.

Глава 22

Лучше уж я сам все окончательно испорчу, зато прямо сегодня,

без всякого там томительного ожидания и дыхательной гимнастики!

(с) Макс Фрай

– Совсем больная?! – возмущался Ковальчук, расхаживая по моей кухне и гневно размахивая руками. – Нашла, блин, вселенское зло!

– А что я должна была подумать? Вламываетесь в квартиру на ночь глядя, еще и котенка моего усыпили…

Фафнира я, кстати, проверила, выглядел он вполне здорово, а что спал, так это, наверное, даже к лучшему, но самоуправство шефа все равно раздражало.

– Твой котенок, – прошипел он, потирая невредимую на вид шею, – мне чуть глотку не перегрыз. Скажи спасибо, что я его просто о стенку не шмякнул.

– Вот, – буркнула я, – еще одно доказательства вашей злодейской сущности. Животные все чувствуют, ничего от них не скроешь…

– Дура ты, Зеленцова, – отмахнулся Ковальчук. – Так что и спорить с тобой бессмысленно.

– Как вы вообще здесь оказались? – не стала я развивать тему собственной глупости, ибо дура и есть, хоть и несколько не по тем причинам, о которых думает шеф. – Фафнир тут такую защиту организовал, что даже порталы моих родных с пути сбивает, а не то что…