Чарли улыбнулась, ощутив волну внезапно захлестнувшей ее нежности. Она сожалела обо всех моментах из жизни Тэсс, которые пропустила. Обо всех тех днях и часах, что ее не было рядом.

- Вижу, трельяж ты тоже привела в порядок, - Чарли подошла к нему и посмотрела в зеркало, которое теперь было чистым и сверкающим.

- Да просто пыль протерла и выбросила старые флаконы из ящичков. Теперь там лежат кое-какие мои вещи…

Чарли опустила глаза на поверхность туалетного столика и увидела плеер с дисками, которые Тэсс забрала с собой из маячного домика.

- Прости, что взяла их без спроса, - тихо проговорила Тэсс, заметив, куда смотрит Чарли.

- Ну что ты… Это больше твои диски, чем мои, - вздохнула Чарли. – Я все равно не люблю слушать саму себя.

- А я обожаю слушать твои диски, - Тэсс подошла к Чарли и крепко обняла ее сзади. – Но мне очень не хватало твоего живого исполнения. С ним ничто не может сравниться. Пока я была здесь… я жила только мечтой о том дне, когда ты снова будешь играть для меня и петь.

- Жаль, что я не взяла с собой гитару. Я бы спела тебе серенаду, чтобы ты простила меня за мое идиотское поведение, - улыбнулась Чарли.

- У тебя еще будет такая возможность. Ведь скоро я… смогу вернуться домой? – голос Тэсс прозвучал неуверенно, вопросительно, словно она сомневалась, что Чарли пустит ее на маяк.

- Если хочешь, - пробормотала Чарли. – У тебя здесь теперь такие шикарные апартаменты, ты вложила в них столько труда… Ты уверена, что хочешь вернуться на маяк?

- Конечно хочу, Чарли. Я просто хочу быть там, где ты.

- Ну… хорошо. Хорошо, - Чарли смутилась и несколько мгновений стояла, не двигаясь, не поднимая глаз, чтобы не видеть их с Тэсс отражение в зеркале.

- Хочешь есть? – спросила вдруг Тэсс. – Я могу приготовить нам чай. Осталось еще овсяное печенье, которое я пекла сегодня утром.

- Хочу, но только… как же ты готовишь? Ведь здесь же нет электричества.

- Очень просто. Здесь есть дровяная печь. Пойдем, я покажу тебе, - Тэсс взяла Чарли за руку и потянула за собой. – На ней еда получается еще вкуснее, чем на нашей электрической плитке.

- А где ты берешь дрова? – Чарли не уставала удивляться. Перед ней открывалась новая сторона Тэсс, которую Чарли до этого не знала. И рядом с этой уверенной и всезнающей Тэсс Чарли сама начинала чувствовать себя беспомощным ребенком. Эта Тэсс была взрослой, рассудительной, она могла справляться с бытовыми трудностями и ничего не боялась. Чарли была уверена, что окажись она сама в таком доме, она бы умерла от голода и холода. Ну, или от страха перед привидениями в дверных проемах и темных углах. А Тэсс оказалась такой самостоятельной и взрослой, что это смущало Чарли. Смущало и восхищало одновременно.

- Дрова мне приносит Джозеф, - пояснила Тэсс. – А печь я разжигаю сама. От нее в доме сразу становится теплее и уютнее. А еда, приготовленная на живом огне, имеет совсем другой вкус. Тебе понравится!

А потом они спустились на кухню, где Тэсс ловко разожгла огонь в плите и поставила чайник. Дрова уютно затрещали, а в помещении сразу стало ощутимо теплее, настолько, что даже Чарли наконец-то сняла свою куртку, оставшись в одной вязаной кофте и шарфе.

Тэсс приготовила ароматный чай с корицей и имбирем, тот самый, который они с Чарли так любили после наступления холодов. Они пили чай, сидя за деревянным столиком, хрустели печеньем и наслаждались теплом, исходящим от печи. Чарли казалось, что тепло наполняет все ее тело, она ощущала приятное легкое покалывание, словно жизнь возвращалась к ней. Чарли даже начало казаться, что температура ее тела повысилась, как будто она вновь была живой. И вовсе не дровяная печь и горячий чай были тому причиной.

После чаепития они неохотно покинули теплую кухню и поднялись в спальню.

- Здесь по ночам довольно холодно, - предупредила Тэсс. – Но под двумя толстыми одеялами можно согреться. А если… мы будем спать вдвоем, то нам должно быть еще теплее.

После этих слов обе девушки смущенно потоптались на месте, а потом Тэсс разобрала постель и открыла шкаф, чтобы переодеться. Чарли отвернулась, живо вспомнив тот момент, когда Тэсс переодевалась в балетную одежду, а Чарли уставилась на нее и смотрела так неприлично долго. В этот же раз Чарли сразу забралась под одеяло и повернулась на другой бок, чтобы ничего не видеть.

«Должны ли мы вообще спать в одной кровати? – спросила себя Чарли, и ее внутренний голос прозвучал как-то нервно. – Не слишком ли это… странно?».

Но стоило Чарли вспомнить все те ночи, когда она машинально искала Тэсс в своей постели, но натыкалась лишь на холодные простыни, как ее сомнения рассеивались.

«Нет, это не странно. И в этом нет ничего неправильного. Обнять Тэсс, чтобы она заснула спокойно, что в этом может быть плохого?».

Тэсс переоделась в свою теплую пижаму, надев поверх еще и шерстяную кофту, потушила большую часть свечей, оставив только две на прикроватной тумбочке, и забралась под одеяло к Чарли. Девочка немного дрожала, и руки ее были ледяными. Чарли нашла их под одеялом и взяла в свои ладони, чтобы немного согреть. Тэсс счастливо улыбнулась. Глаза ее блестели в полумраке, и в их глубине горел желтоватый свет от свечей, словно жаркое пламя посреди голубого льда. Чарли смотрела в ее глаза и понимала, что в этой битве она проиграла, все ее способности сопротивляться этому огню были утрачены.

Когда руки Тэсс немного потеплели, она подползла к Чарли ближе и обняла ее, уткнувшись носом девушке в грудь. В этой позе Тэсс всегда спокойнее всего засыпала раньше, потому что чувствовала себя защищенной.

- И все-таки, Чарли… - прошептала девочка. – Почему ты передумала? Когда мы виделись в последний раз, ты смотрела на меня так холодно, что мне казалось – ты ненавидишь меня. Я проклинала себя за то, что осмелилась поцеловать тебя. Почему твое отношение ко всему этому изменилось за две недели?

Чарли ждала этого вопроса и боялась его, потому что так и не придумала, что на него ответить. Она вздохнула:

- Ну… наверное, у меня просто появилась возможность все как следует обдумать в одиночестве. К тому же, я поняла, как сильно скучаю по тебе. Поняла, как жестоко я с тобой поступила.

- А ты… ты ничего не вспомнила? Про нас?

Чарли затаила дыхание. Этого вопроса она не ожидала, поэтому от него ей стало еще страшнее. Чарли так и не успела подготовиться к тому, что ей придется лгать Тэсс.

«Это ради нее, - сказала себе Чарли. – Ради ее блага она не должна ни о чем догадываться».

- Нет, я ничего не вспомнила, - ответила Чарли. – А ты?

- Я тоже ничего, - с грустью ответила Тэсс и добавила: - Про нас. Но зато я вспомнила своих родителей.

- Правда? – обрадовалась Чарли. – Что же ты молчала? Это же так здорово!

- Да, - отозвалась Тэсс по-прежнему невесело. – Это здорово.

- В чем дело? Ты вспомнила что-то плохое? – встревожилась Чарли.

- Нет-нет. Нет. Мои родители были очень хорошими. И они очень любили меня. Нам было хорошо жить втроем. У моего папы была своя автомастерская, он был милым, тихим и добрым человеком. А мама… она нигде не работала, только ходила в школу танцев, потому что мечтала в моем возрасте стать балериной, но не смогла из-за аномально широкой стопы.

Что-то кольнуло у Чарли в мозгу, всего на мгновение. Чарли нахмурилась. Ей казалось, что все это она уже слышала. Ощущение дежа-вю было очень отчетливым, даже навязчивым.

«Тэсс уже когда-то рассказывала мне про своих родителей, - догадалась Чарли. – Только и всего. Возможно, еще немного, и я сама их вспомню».

- Но почему же эти воспоминания тебя расстроили? – спросила Чарли, пытаясь отмахнуться от дежа-вю.

- Потому что… - Тэсс тяжело вздохнула. – Я поняла, как сильно скучаю по ним. Мне не хватает моей веселой мамы, ее смеха, не хватает того, как она обнимала меня и поправляла мои слишком пушистые волосы. Я всегда сердилась на нее за это. Я не любила, чтобы мою прическу поправляли… И я очень скучаю по папе. Он всегда замечал, если меня что-то тревожило. И всегда умел найти нужные слова, чтобы меня утешить. С ним можно было поговорить о чем угодно, до тех пор пока он не начинал скучать и переводить тему на свои любимые автомобили, - Тэсс усмехнулась, и от этой усмешки у Чарли сжалось все в груди.