– Хороший мальчик, – проворковала я, опустившись на колени рядом. – Раз уж вы с ним одного пола – хотя твои сородичи, как мне кажется, куда привлекательней людей во многих отношениях… ну так вот, раз вы с ним одного пола, может, подскажешь, как сделать так, чтобы этот парень стал моим, а? – Разговаривая с псом, я налила ему воды в миску и перевела взгляд на Джуда – тот как раз ловко перехватил мяч прямо в воздухе. Да он играет в футбол лучше, чем все, кого я когда-либо видела!

Мохнатый друг несколько раз лизнул мою руку, а в следующее мгновение мне в ногу ткнулся мокрый нос. Можно было бы расценить это как одобрение и поддержку, но тут пес уставился на Джуда, и собачья ухмылка стала еще шире. Я расхохоталась и потрепала ему загривок.

– Да-да, знаю, что в нашем мире женщин больше, чем мужчин, но, увы, у меня все еще завалялось несколько старомодных принципов. Типа того, что парень должен первым подходить к девушке, а не она к нему. И не смей меня выдавать и вопить что-то там о феминистских штучках, а то кое-кто останется без бифштекса.

Пес тявкнул, обещая, что будет молчать, и я, погладив его по голове, направилась обратно к расстеленному на песке полотенцу, краем глаза косясь на Джуда, сражавшегося за мяч с каким-то коротышкой. Так, раз мои ухищрения – встать, потянуться, поправить купальник – не сработали, а до обеда осталось меньше часа, придется прибегнуть к более радикальным и отчаянным мерам. Может, я и неудачница, но я упертая неудачница, а раз мне пришлось так долго ждать принца, то сдаваться я не собиралась. Ни за что. Пасовать перед трудностями не в моем характере.

Я растянулась на полотенце животом вниз и завела руки назад – распустить завязку купальника. Как подсказывал опыт – опыт девушки семнадцати лет, из которых последние семь моя грудь не обходилась без лифчика, – если развязать маленький узелок в центре спины, то с точностью девяносто пять процентов привлечешь внимание всех мужчин в радиусе пяти полотенец. Джуд обретался где-то на границе между пятым и шестым, но я и так сделала все что могла. В моем рукаве это был последний козырь.

Соорудив из своего сарафана подушку, я сделала вид, что волнуюсь исключительно о том, чтобы на теле осталось как можно меньше белых полосок. Но украдкой окинула взглядом пляж: таки да, все мужики поблизости глазели на меня. Все, кроме него.

Его дружки-футболисты восхищенно засвистели, что я стоически проигнорировала, от него же – ни звука. Одна из подружек в прежней школе как-то заметила: если однажды после всех усилий типа тех, которые я только что предприняла, кто-то из мужчин не обратит на это внимания, придется сообщить в Ватикан – отчитаться о чуде.

Хоть садись на телефон и названивай в Рим, честное слово, потому что чудо творилось прямо у меня на глазах. Единственный парень, который должен был меня заметить, оказался единственным, кто меня не замечал. Идите к черту, мои душевные бури и божий промысел!

Я решила дать ему еще пять минут, ну а потом, видимо, придется засунуть гордость подальше и самой сделать первый шаг. Скорее всего, меня ждет от ворот поворот, но даже от такого призрачного шанса я не могла отказаться. Сагре diem[1], детка.

Краем глаза я заметила, как что-то со свистом пронеслось надо мной, но не придала особого значения, пока некое тело (некое очень желаемое мною тело) не перехватило это что-то прямо над моей головой и не рухнуло на песок рядом со мной.

Он едва не впилился в меня всем своим весом, и я сразу же подумала о точном расчете, но все равно завизжала, как малолетка, и принялась торопливо завязывать купальник. «Принц» невозмутимо уселся рядом, широко расставив ноги.

– Имя – Джуд Райдер. Ты только что слюнки не пускаешь, словно бешеная собака, чтобы это узнать, поэтому облегчаю тебе задачу. Я не сторонник постоянных подружек, серьезных отношений, букетов и ежедневных звонков. Если у тебя похожие взгляды, думаю, мы могли бы замутить что-нибудь особенное.

Что? И из-за этого «счастливого случая» я так переживала добрую половину замечательного летнего дня? Только время зря потратила. Ничего из этого не выйдет, кроме случайного летнего… кхм… увлечения, да. Боже, помоги мне, ибо такими темпами я стану монахиней. Если только мой внутренний радар не перестроится на парней, которые представляют из себя нечто большее, нежели ходячие члены.

– И я бы всенепременно сообщила свое имя, если б захотела потусить с тобой, а не послать куда подальше, – заявила я, переворачиваясь на спину, когда убедилась, что все надежно завязано и прикрыто.

Но то ли я так неудачно повернулась, то ли у кого-то так неудачно повернуты мозги – нога его зацепилась за мое бедро, и он свалился на меня. Ну супер. Это точно от гнева так отчаянно колотится в груди сердце? Он улыбнулся. Хотя скорее это смахивало на ухмылку – самоуверенную, эгоистичную. И чуточку сексуальную. Сексуальности, наверное, можно было бы разглядеть и побольше, но я решила, что не стану вестись на уловки этого парня.

– А я-то прикидывал, долго ли придется укладывать тебя в горизонталь. – Его взгляд скользнул по мне, остановившись на пупке. – Хотя я не особый любитель миссионерской позы.

Двумя фразами он уничтожил все, что еще оставалось от моих возвышенных представлений о мужской галантности и любви с первого взгляда. Я бы никогда вслух не призналась, что романтична до жути, – то был один из множества моих секретов. А этот парень отнял у меня все идеалы, за которые еще можно было цепляться.

Пихать его в грудь – все равно что пытаться сдвинуть с места танк. Я сняла солнечные очки, чтобы уничтожить его взглядом.

– Видимо, потому, что для секса нужна настоящая, живая, дышащая женщина, а не воображаемая и не надувная?

Джуд расхохотался – так, словно я произнесла что-то ужасно милое.

– Да нет, с запасом девушек у меня никаких проблем. Но если они сами прыгают ко мне в постель, то с какой стати я должен отдуваться за двоих, а?

Во рту появился неприятный привкус – видимо, меня уже начало тошнить от этого парня.

– Ты свинья, – заявила я, вновь пытаясь его оттолкнуть. На этот раз тычок получился гораздо сильнее, но толку все равно не больше, чем от порыва ветра.

– Да я никогда и не скрывал.

Когда я снова замолотила кулаками по его груди, он поднял руки, показывая, что сдается.

– А еще я знал, что ты пялилась бы на меня, пока кто-нибудь не выложил тебе суровую правду. Считай, что тебя просветили. Может, я и не из тех парней, кто читает учебники на пляже, – Джуд покосился на мою открытую книгу, – но мне хватает мозгов, чтобы понимать: таким, как ты, лучше держаться подальше от таких, как я. Вот ты и держись подальше.

Теперь я смотрела на «принца» откровенно мрачно и хмуро.

– Это не было бы проблемой, если б ты дал мне подняться.

Я подождала немного – сдвинется или нет? Сдвинулся, хотя наглая ухмылочка никуда не делась.

– И считай, что тебя просветили: ты вторгаешься в мое личное пространство.

Я схватилась за свое розовое полотенце, и тут из-за спины раздался громкий злобный лай. Вот, даже пес на моей стороне!

– И поосторожнее с собакой. – Я фыркнула, глядя на Джуда – он по-прежнему сидел, широко расставив ноги. – Всё, свободен.

– Чего?

Ухмылку как губкой смыло. Он сморщил лоб, и его темно-серая вязаная шапочка съехала чуть ниже. Да ладно, кто в здравом уме станет носить шерстяную шапку в такую жару, да еще на пляже? Только психически невменяемый, к которому лучше не подходить.

– Ничего, – отмахнулась я. – Я не стану тратить на тебя последние драгоценные минуты этого прекрасного дня. Спасибо, конечно, что дал на себя посмотреть, зрелище было приятным, но не более того. Ах да, кстати, твоя задница вблизи вовсе не так впечатляет, как на расстоянии.

Проклясть себя за приступ словесного поноса я не успела, потому что челюсть Джуда таки отвисла на секунду. На подобную реакцию я и рассчитывала.