Яхта Апостолоса прошла мимо порта, обогнула остров, и глазам Маркелова открылось потрясающее зрелище. На одном из холмов стоял белый дом с башенками, арками и террасами. Казалось, он парил в голубом небе и, если бы не длинная лестница, вырубленная из белого известняка, был бы также недосягаем, как и редкие пышные облака.

– Вон мой рыбацкий домик, – указал на него Апостолос.

Маркелов молча развел руками, чем, видимо, порадовал хозяина. Потому что тот расплылся в улыбке и стал рассказывать, с каким трудом он его покупал и какие деньги вложил в перестройку и реставрацию. В этом доме с прошлого века жили начальники гарнизона.

Яхта тем временем причалила к маленькой пристани с табличкой «Частное владение». Тут-то к ним и подошла Антигони. Она действительно выглядела несколько бледной. Поздоровалась с Маркеловым, как с давним знакомым, и пожаловалась, что у нее не хватит сил подняться по крутой лестнице в дом.

– Оставайся на яхте, – безразлично предложил Апостолос.

Маркелову было странно видеть, что грек обижался на любовницу, столь успешно сыгравшую вчера роль пьяной девчонки. Но Антигони не обратила внимания на его тон, лишь грустно вздохнула и первая спрыгнула на пристань.

По лестнице поднимались медленно. И потом еще долго не могли отдышаться на лужайке возле дома. Из окна с приветливой улыбкой на них смотрел старик, почему-то очень похожий на турка. Апостолос поздоровался с ним и объяснил Маркелову:

– Это капитан Лефтерис. Инвалид. Когда-то был предводителем пиратов. Теперь живет здесь у меня. Уж под восемьдесят, а с обеих рук попадает из пистолета в подброшенную монету.

– Когда же он пиратством занимался? – не поверил Маркелов.

– Если бы не паралич, он бы и сейчас продолжал это делать, – заверил его Апостолос.

На крыльцо в инвалидной коляске выкатился Лефтерис. Он был одет в морскую форму. На боку, в кожаной украшенной заклепками кобуре висел пистолет.

– Какие новости, капитан? – крикнул Апостолос. Очевидно, старик плохо слышал.

– Давеча чуть ребро не поломал, – крикнул тот в ответ.

– Что, Мария плохо за тобой ухаживает?

– Мария-то хорошо, но я же не на нее упал, – кряхтя, пожаловался старик.

Все дружно рассмеялись. Дольше всех смеялся Апостолос. При этом он косолапо переступал ногами на одном месте. Его мощный нос, нависавший над губами, мелко подрагивал. Тыча пальцем в старика, он сквозь смех объяснил:

– Его в трех странах приговорили к пожизненному заключению. А я вот у себя приютил. Коль собственный флот имею, надо и своего пирата содержать. Вроде талисмана.

Вдоволь насмеявшись, они вошли в дом. Не останавливаясь, Апостолос повел Маркелова в свой кабинет, расположенный на втором этаже. Поднялись они по узкой деревянной лестнице с резными перилами. Кабинет был небольшой с минимумом мебели и с выходом на террасу. Там, удобно устроившись в шезлонгах, они смогли продолжить разговор. Апостолос снова завел речь про звероферму:

– Говоришь, что в России охотников на мой проект найдется много? Это хорошо. А ты, значит, отказываешься? Жаль… А как там у вас дела с Чернобылем обстоят? – ни с того ни с сего вдруг спросил он.

Маркелов сразу и не врубился. Грек повернул слишком круто. Но, пожав плечами, заметил, что Чернобыльская АЭС находится на Украине, которая является таким же иностранным государством, как и Греция.

– Про это мне известно, – продолжил Апостолос. – Но ведь и Россия пострадала от радиации?

– Задело немного, – согласился Маркелов.

– Вот, вот, а говоришь, Чернобыль к вам не относится, – настаивал грек. – А где задело, знаешь?

– Тоже мне, военная тайна! Где-то в Брянской области есть места, пораженные радиацией.

– И что с ней делают?

– Да ничего. Уверяют, что ничего там нет.

– Разве такое возможно? – от удивления Апостолос аж хлопнул в ладоши.

– У нас все возможно, – повторил Маркелов набившую оскомину фразу. Ему было неприятно, что грек перешел от конкретики на общие вопросы. Сам страсть как не любил эти дурацкие разговоры о политике, о социальном неравенстве, о детях-сиротах и само собой о проблемах Чернобыля. Чувствуя, что Апостолос снова затевает какую-то игру, он сделал вид, что потерял интерес к их беседе, благо на широкие белые перила террасы как раз в тот момент села чайка с красными лапами. Она стала важно прогуливаться, косясь на сидящих в шезлонгах людей. Маркелов принялся наблюдать за ее променадом.

– И все-таки мне не верится, – возмущался Апостолос. – Оттуда же нужно срочно эвакуировать людей. Начать полную дезактивацию. Объявить районом стихийного бедствия. Пустить туда представителей МАГАТЭ. Неужели никто у вас этим не занимается?

Крайне интересно было ехать за тридевять земель, чтобы поболтать о гуманизме, которым Господь обнес Россию?! Поэтому Маркелов разозлился на себя. Раз уж решил вчера немедленно улетать в Москву, то и нечего было ехать на этот остров. Не видя другой возможности выпустить пар, он принялся объяснять миллионеру самые примитивные истины, известные в России каждому школьнику.

– Ты рассуждаешь, как юнец из партии «зеленых»! Пойми, там ведь не везде радиация. Она легла пятнами. В одном месте есть, а в другом нет. Так что прикажешь делать? Всех людей эвакуировать? А куда? Им же нужно дать деньги на строительство домов, оплатить переезд, построить социальные учреждения, магазины. Ты знаешь, сколько сейчас в России самый захудалый коттедж стоит? У вас виллы дешевле. Поэтому и врут, что никакой радиации там нет. У кого есть возможность, тот потихоньку перебирается на новое место жительства, а у кого нет – остаются. Об этом все знают, но махнули рукой. Не до того сейчас…

Апостолос слушал с неослабевающим вниманием. Кусал нижнюю губу и не отрываясь смотрел на Маркелова.

– Значит, неизвестно, какой там уровень радиации? – допытывался он.

– Даже если известно, власти все равно делают вид, будто никакой радиации и в помине нет.

– А землю там купить можно?

– Насчет купить вопрос сложный, а взять в аренду, наверное, можно. Отдадут с радостью. Да какой же дурак туда полезет!

– А тот, кто уверен, что радиации там нет!

– Не знаю. Для этого нужно быть греком.

– И все же, Илья, представь, ты берешь там землю и строишь звероферму. Тебя кто-нибудь заподозрит?

– Врач-психиатр… Послушай, Апостолос, ты собираешься по дешевке приобрести землю в России? Я тебе устрою в любом месте. Через подставных лиц. Мне можешь доверять. Я уже несколько лет активно занимаюсь недвижимостью. Научился обходить даже те законы, которых еще нет.

Апостолос встал и принялся ходить по террасе. Он был явно чем-то взволнован. Чайка с шумом взмахнула крыльями и улетела. Маркелов перестал злиться. Он вдруг чутьем понял, что грек куда-то клонит, но прежде, чем посвятить в свои планы, проверяет на нем какие-то сведения. Не может же он в самом деле интересоваться радиоактивными зонами!

Снизу раздался странный звук, похожий на крик ребенка. Апостолос подошел к широким перилам. Потом знаком подозвал Маркелова и показал, как на зеленой лужайке Антигони пыталась влезть на ослика. Но каждый раз, как только она заносила ногу, он отступал на шаг в сторону. Антигони подзывала его, маня кусочком сахара. Ослик подходил, но вместо лакомства животное ожидала новая попытка оседлать его. И ослик снова отходил. Некоторое время Апостолос и Маркелов с улыбками наблюдали за этой идиллической и почти философской сценкой.

– Это мой самый ближайший советник. Зовут его Апулей. Иногда мы с ним подолгу беседуем. Гуляем вместе по горным тропкам. Рассуждаем о человеческой глупости. Видишь, он не позволяет на себе ездить. Он привык, чтобы его кормили без всяких условий…

Апостолос вернулся в шезлонг. Маркелов остался у перил. Солнце начинало припекать совсем по-летнему. Он, как и ослик Апулей, решил ждать, когда грек сам выложит на ладони свою приманку.

– А скажи мне, если вдруг в этой Брянской области вырыть большой котлован и похоронить в нем несколько контейнеров с радиоактивными отходами, фон сильно увеличится? – как бы невзначай спросил Апостолос.