Литмир - Электронная Библиотека

Не нравились им практически все. На взгляд Ратвена, по-настоящему интересными были подробности относительно того, что, по слухам, они действительно обладали каким-то благословенным мечом, вроде Копья Судьбы, принесенным из Святой Земли, и рецептом священного елея, которым можно было помазать обычные клинки, придавая им способность убивать демонов. Насчет демонов Ратвен не был уверен, однако то, что было на клинке, которым ударили Варни, решительно не пошло тому на пользу.

Однако Ратвен напомнил себе, что раненый наконец идет на поправку, о чем и сказал Фаститокалону:

– Хочет посмотреть, что мы нашли. Явно в полном сознании и здравом рассудке, хоть его и лихорадит. Очень надеюсь, однако, что Грета скоро вернется. Мне было бы спокойнее, если бы рядом был специалист-медик.

Фаститокалон чуть улыбнулся.

– Я бы не беспокоился: она полна решимости присосаться к этому дому пиявкой, пока у вас гостит Варни. Она весь день сетовала на то, что не может его «наблюдать»… в перерыве между выговорами в мой адрес. – Он закашлялся. – Вы могли бы ей позвонить и сказать, что он очнулся. Наверное, она была бы рада это узнать.

– Думаю, и правда следует позвонить. Да. Послушайте, вы не могли бы отнести книгу с гравюрами сэру Фрэнсису и проверить, похоже ли это изображение на то оружие, которое он запомнил?

– Конечно, если вы уверены, что он не станет возражать против визита совершенно незнакомых личностей в тот момент, когда он нездоров. – Фаститокалон адресовал Ратвену кривоватую улыбку. – Его можно было бы понять.

– Не думаю, чтобы он был хоть сколько-то против. Скорее, ваш визит будет ему очень полезен.

Ратвен предположил, что Грета застряла в пробке: вечер был для поездки совсем неподходящим временем. Он прошел на кухню за мобильником, слыша, как Фаститокалон кашляет, поднимаясь по лестнице, – и ощутил укол тревоги. Наверное, ему следовало бы загнать Фасса в постель, а не заставлять помогать с текущим «расследованием».

Он поставил чайник, слушая редкие гудки в телефоне. Скорее всего, Грета действительно застряла в пробке и слишком поглощена вождением, чтобы ответить: он лучше пошлет ей сообщение. Ратвен уже собрался завершить звонок, когда ее голос зазвучал в трубке: прерывающийся, глухой от слез. Он почувствовал, как от неожиданности у него сузились зрачки.

– Р-ратвен, – говорила она взволнованно. – Я видела одного из них. Видела одного из них совсем близко: он был в моей машине, он был в моей чертовой машине, и я не знаю, сколько других таких…

– Что случилось? – требовательно прервал он. – Вы целы? Где вы?

– В автобусе, на заднем сиденье. Мне хотелось оказаться среди людей. Со светом.

– Я за вами еду, – объявил он, выключая плиту.

– Нет! – возразила Грета, и в ее голосе звучала подлинная решимость. – Нет, оставайтесь на месте. Не выходите из дома, Ратвен. Наверное, они и сейчас за вами наблюдают, они знают, где вы живете.

– Господи, кто? Что случилось, Грета? Что творится, черт подери?

– Он сказал, что они – Святой что-то там. – Она начала говорить чуть более собранно. – Одет как монах. Говорил… похоже, цитатами из Библии, все про греховность и зло, точно так, как те, что напали на Варни.

Ратвен похолодел, по рукам пробежали мурашки: волоски вставали дыбом.

– «Меч Святости»? – прервал он ее.

– Да, – подтвердила Грета ужасно юным голосом. – Да, точно. Он был… обожженный. А глаза у него… этого не может быть, но они светились голубым! Я не знаю, что он такое, и их много – не знаю, сколько, Ратвен. Это они. Те, что убивают людей.

– «Во имя очищения», – проговорил он, скорее утверждая, чем спрашивая.

– Да, – снова подтвердила она. – Правильно. Я… я в двух остановках от «Блэкфрайарз». Скоро приеду.

Звонок закончился. Ратвен отнял телефон от уха и уставился на него. Его зрачки постепенно снова расширялись. Грета Хельсинг очень редко допускала, чтобы кто-то увидел или даже услышал, что она плачет. Это само по себе заставляло страх медленно ползти по его позвоночнику: холодное тошнотворное ощущение, что из-под контроля выходит нечто громадное.

Он встряхнулся и поспешно прошел в прихожую, чтобы взять пальто, ключи и зонтик. Сколько бы она ни говорила «не выходите из дома», если он в свои годы начнет вести себя таким образом, то следующим шагом можно будет вообще забиться в подпол и шипеть на людей, а он и так уже много времени потратил на сетования по этому поводу.

Вечер действительно был темный и непогожий, а на востоке, над Собачьим островом, погромыхивало, и пешеходы на улице спешили скорее убраться отсюда, пригибая головы и сутулясь. Никто не обращал на него внимания по дороге к автобусной остановке «Блэкфрайарз»: просто еще один мужчина в темном пальто, возможно, чуть более бледный, чем большинство, с темными волосами, зачесанными назад над высоким лбом. Общее впечатление портило только то, что от влаги волосы у него начинали мелко курчавиться.

Ратвен прислонился к удобно расположенной стене и сделался незаметным: слился с окружением, стал непримечательной фигурой в непримечательном месте. До прибытия автобуса с Гретой было несколько минут, и он хотел тщательно поискать кого-либо, заинтересованного в том, чтобы нанести ущерб ему или его друзьям. Однако ничто не указывало на явную угрозу. Слушая стук дождя о зонтик и осматривая дорогу и тротуар, он снова обдумывал то, что им уже удалось к этому моменту выяснить.

Ему было не слишком понятно, почему нечто из самых забытых и весьма непривлекательных анналов истории внезапно вынырнуло здесь, в Лондоне, в текущие дни, однако сходство было неоспоримым. Люди, ответственные за нападение на Варни – а теперь и на Грету тоже (о чем Ратвен пока не позволял себе задумываться), – явно читали те же книги, какие он только что смотрел, и он не мог сказать, что хуже: представить себе, что они следуют примерам прошлого или что пытаются его воссоздать.

А если они вознамерились причинить Ратвену и его друзьям такие неприятности, то к чему еще они стремятся? В Лондоне найдется немало существ, подпадающих под широкую категорию «немертвых», которых надо подвергнуть гонениям. Он не слышал, чтобы убийцы в сутанах напали на кого-то еще, однако это не означало, что такого не происходит или уже не произошло.

Ратвен поднял голову: тупорылый автобус уже въехал в пределы видимости, и его окна ярко и весело светились в темноте. Он отошел от стены. Сначала – главное: он отведет Грету домой и убедится, что с ней все в порядке, а уже потом будет размышлять над повторным появлением смертоносного монашеского ордена и пытаться понять, что к чему.

* * *

Дождь усилился, струясь по стокам и утаскивая комки и клочья мусора вниз, в туннели. Чтобы выйти из автобуса, Грете пришлось дожидаться, пока все остальные прошаркают по проходу и спустятся по ступенькам, – и там она с явным отсутствием грациозности почти рухнула в протянутые руки Ратвена и уткнулась лицом ему в плечо.

Он прижал ее к себе, обняв крепкими, как сталь, сильными руками. Кожа у него была очень гладкой, прохладной и белой, а знакомый запах той штуки, что он наносил на волосы, оказался абсурдно успокаивающим: нечто, немного похожее на розы, острое и чуть сладковатое. Она слышала биение его сердца – медленное, ровное и гулкое, – и этот ровный ритм немного умерил ее собственный бешеный пульс.

Грета вцепилась в Ратвена, вжимаясь лицом ему в плечо и обвив руками его торс, а он несколько секунд просто обнимал ее и гладил по голове, а потом вздохнул и рассудительно сказал:

– Погода ужасная, и если мы еще так постоим, то с нашим везением кто-то из нас (или мы оба) что-нибудь подхватит. Идемте. Мы вернемся домой, и вы выпьете большую порцию чего-нибудь покрепче. Или даже две порции. Я еще не решил.

Грета издала тихий неуверенный смешок и еще через секунду отцепилась от него и потерла лицо, радуясь темноте. Она не относилась к тем немногочисленным бесящим других женщин особам, умеющим плакать красиво, и отчасти поэтому очень старалась этого не делать.

13
{"b":"624670","o":1}