— Я все эти месяцы бегаю по офисам и рассылаю резюме, — нахмурилась брюнетка, — но каждый раз что-то срывается.

— Возможно, это только тебе кажется, что ты стараешься, — женщина спокойно отпила чай, даже не изменив интонации, хотя в её словах ощущался однозначный упрёк, — разочаровываешь ты меня.

— Дорогая, да ладно тебе, — отец натянуто улыбнулся, но даже это не помогло бы остановить уже разогретую машину негодования.

— Прости, но чего ты от меня ожидала?! — девушка начинала понимать, куда клонит мать, и ей это очень не нравилось. — Мне тяжело. К тому же, я не думала, что будет так сложно найти работу по моей специальности и с моим дипломом. Я правда стараюсь.

— Что-то не заметно, — презрительно хмыкнула мать.

Это движение окончательно сорвало крышу Ми Ён. Она не любила, когда её слова поддаются сомнению, особенно в такой форме. Ей было не ясно, что нашло на мать, но ей это однозначно не нравилось. Госпожа Шин, как и всегда в подобных спорах, начала переходить границу дозволенного, давя на дочь своим авторитетом, а это Ми Ён ненавидела ужасно. Поэтому и сдерживаться более не могла. Отбросив былые попытки быть вежливой и учтивой, девушка так же повысила голос.

— Почему ты не понимаешь?! — вскочила с места брюнетка. — Половина моих проблем именно из-за тебя! Из-за этой чёртовой квартиры!

— Интересное заявление, — женщина, до этого отпившая чай, поставила чашку на столик и также поднялась — она ненавидела, когда на неё смотрят сверху, как в прямом, так и в переносном смысле, — то есть, ты хочешь сказать, что наш с отцом подарок приносит тебе проблемы?

Сам же господин Шин, уже в сотый раз сокрушенно вздохнув, желал менее всего, чтобы его впутывали в эту перепалку. Он-то сориться ни с женой, ни, уж тем более — с дочерью, не желал.

— Ещё какие! — взмахнула руками девушка. — Эти чёртовы хоромы обходятся очень дорого! Тоже мне подарок! Если бы мне не пришлось оплачивать кредит, о котором, между прочим, меня никто даже не предупредил, то я бы не лезла из кожи вон на подработках, а неспешно и размеренно нашла бы нормальную работу. А так мне и дня нельзя прожить, чтобы не побеспокоиться о деньгах, ибо не дай Бог меня уволят, и я не успею оплатить кредит к сроку.

— Я же говорил, что это плохая идея, — абсолютно точно обращаясь к жене, вздохнул мужчина, на что та только недовольно зыркнула в его сторону.

— А как ещё её научить самостоятельности по-твоему? — повысила голос женщина, её нейтральный настрой окончательно превратился во враждебный.

— Самостоятельности? — девушка ухмыльнулась, закатывая глаза. — Мама, если ты конечно не забыла, то я шесть лет училась заграницей. Чего-чего, а самостоятельности у меня хоть лопатой греби и в вагоны грузи.

— Ну да, конечно, — согласие совершенно не звучало таковым, а наоборот: как издёвка и упрёк в абсолютно глупом утверждении.

Прошло ещё несколько минут, за которые, как Ми Ён, так и её мать, успели сказать друг другу пару ласковых. И всё бы ничего — не впервой, но во время очередной перепалки госпожа Шин пошла на крайние меры. Спор пришёл не к самой приятной для Ми Ён теме — её прошлом, в особенности о годах в Англии. Она не любила говорить об этом, но из-за слов женщины девушке пришлось вновь вернуться в те воспоминания.

— Пусть ты и жила целых шесть лет одна, — госпожа Шин сложила руки в замок на груди и стала нервно перебирать пальцами, — но ума так и не набралась, я погляжу. Ещё и постоянно ноешь из-за Дрэйка.

— Его-то не впутывай! — девушка сорвалась на крик, но внутри неё что-то наоборот будто сжалось.

— Ещё как буду, — хмыкнула мать, — те события держат тебя, не дают идти дальше. Ты зависима от этого! Вечно всего боишься, никого к себе не подпускаешь. До конца жизни так одна и останешься!

— А это тебя уж точно не касается! — брюнетка стала ощущать, как её руки понемногу начали дрожать, а голос срываться. Девушке однозначно не нравилось то, к чему клонит её мама. — И ни от чего я не зависима!

— Ну давай посмотрим, — женщина развернулась и, не обращая внимания на попытки мужа остановить её, уверенно зашагала в комнату Ми Ён.

Девушка не понимала, что она задумала, но её это настораживало. Женщина вернулась всего через пару мгновений и одним своим видом заставила девушку испытать испуг. В руках госпожи Шин была та самая рамка с фотографией, которой брюнетка так дорожила. А так как взгляд матери не предвещал ничего хорошего, Ми Ён стало действительно жутко.

— Ч-что ты делаешь? — она запнулась в начале фразы, попытавшись подойти ближе.

— Я так и знала, что найду что-то такое, — женщина повернула фотографию к себе и стала внимательно разглядывать её и с каждой секундой её лицо искривлялось всё больше. Она злилась, — такая радостная. Сейчас тебя так просто не заставишь сфотографироваться с кем-то.

— Что ты задумала? — переформулировала вопрос Ми Ён, сделав ещё один шаг вперёд и протянув руку. — Отдай.

Женщина ловко увернулась и отвела рамку в сторону.

— Ты что, не понимаешь, что вот ЭТО мешает тебе?! — её голос стал мягче, но интонация была всё такой же.

— Да в чём же? — девушка даже топнула ногой по полу от злости и безысходности, ведь против матери она не могла ничего поделать.

— Ты всё ещё не смирилась с его смертью и винишь себя! — госпожа Шин со злостью сжала предмет у себя в руке. — Ты не можешь двигаться дальше из-за него! Ну ничего… я помогу тебе покончить с этим.

Пока девушка пыталась осознать сказанные матерью слова, та не стала ждать ответа и просто сделала то, что задумала.

— Мама, нет!

Осколки стекла разлетелись вдребезги, а сама деревянная рама сломалась пополам. Девушка с подступившими слезами подбежала к матери, но та одним движением оттолкнула дочь. Брюнетка упала на пол рядом с разбитым ранее сокровищем. Госпожа Шин не стала довольствоваться этим. Её каблук окончательно раскрошил хрупкую конструкцию фоторамки, а сам снимок внутри не просто помялся, но и порвался в некоторых местах.

— Дорогая, зачем ты это делаешь? — отец попытался остановить женщину, но и его силы не хватило — она была слишком решительна.

— Мама, зачем? — Ми Ён начала терять контроль, чувства отчаяния и злости смешались, и девушка не смогла сдержать слёз, которые уже безостановочно катились с её глаз. — За что ты так со мной?

Её попытки подползти к ногам женщины и остановить окончательное разрушение дорогой для неё вещи были бессмысленными. Мать раз за разом отталкивала девушку, не давая даже шанса спасти хотя бы один кусочек.

— Так будет лучше! Ты не виновата, что он умер, смирись с этим уже, Ми Ён, — женщина спустя минуту подошла к девушке и наклонилась над ней, — прекрати думать о прошлом.

Но Ми Ён её уже не слушала. Закрыв лицо ладонями, она рыдала. Сейчас на её глазах её родная мать в прямом смысле растоптала её чувства. Каждый хруст стекла отразился в её сердце болезненным уколом. Её сердце буквально разорвали на куски. И никакие утешения или объяснения уже не могли подействовать. Ми Ён была абсолютно опустошена.

— Уйди, — еле слышно прошептала девушка.

— Ми Ён, — отец присел на корточки рядом с дочерью и попытался отнять её руки с лица, но та лишь озлобленно отдёрнула их.

— Уйдите все! — никогда в жизни она так прежде не злилась на родителей, на мать в особенности. Но сейчас она действительно ненавидела её. — Вон! Я не хочу вас видеть!

— Дочь… — женщина изменилась в лице, возможно только сейчас осознание собственной ошибки дошло до неё.

— Я сказала, прочь! — девушка вскочила на ноги и указала на дверь. — Я тебя видеть больше не хочу! Чтобы и следа твоего в моём доме не было!

— Ми Ён… — мужчина был обескуражен.

— Пап… — девушка снова упала на колени, будто потеряв все силы, и сквозь слёзы произнесла, — пожалуйста, уведи её отсюда. Я… я не могу её видеть больше. Прошу.

Спустя всего пару минут брюнетка осталась одна в квартире. Она ещё долго сидела на полу в центре комнаты над уничтоженной фотографией. Она уже не плакала, но и встать не могла. Ей не хотелось ничего. Ни спать, ни есть.