«Она так решила поставить точку. — Юнги сделал свой вывод из данной ситуации, от которого ему было больно и тошно, но другого решения он попросту не видел. — Это жестоко, Ми Ён, очень жестоко.»

Девушка почувствовала как у неё начинает кружиться голова и гореть всё тело, как при лихорадке. Только заболеть на фоне переживаний ей не хватало. Она смотрела на свесившего голову парня и чувствовала, как её сердце в истерике бьётся в груди. Ему больно. А ей дурно и душно. Она сделала то, чего больше всего боялась ― вот теперь и расплачивается. Она потеряла доверие любимого человека.

Шин не знала как его вернуть и доказать, что мысли Юнги в её отношении не правдивы, но постараться всё же стоит, верно? Девушка потянулась руками к кулону на шее ― несмотря на всё, она продолжала его носить ежедневно и снимала только на время сна, боясь порвать тонкую цепочку, так как уже имела подобный опыт. Юнги заметил это движение и внимательно стал наблюдать за брюнеткой. Его чувства было достаточно тяжело прочитать по лицу. Он и сам, наверное, не понимал, что сейчас чувствует и думает. А виной тому щемящая боль в сердце, которое будто бы надкололи и продолжают царапать хрупкий материал этого безмерно чувствительного органа. В добавок ещё и неприятный и крайне раздражающий звук, застрявший в голове… стекло?

Шин просунула руки под волосами и сняла цепочку с кулоном. На несколько секунд её взгляд задержался на украшении, будто бы это был последний раз, когда она видит его. Хотя… именно так и было, по всей видимости. Девушка протянула руки с ним вперёд.

— Возьми, — она натянуто улыбнулась.

— Отдаешь, значит, — Юнги уставился на неё слегка злым, но в основном крайне расстроенным и даже разочарованным взглядом. Взглядом человека, которому разбили сердце. А… так вот, что это был за звук. Сердце более хрупкое, чем стекло, но звук примерно тот же.

Но протянуть руки и забрать украшение он не мог. Парня будто бы парализовало. Ми Ён это заметила и в каком-то смысле поняла. Поэтому поспешила объясниться.

— Нет, — она мотнула головой, — не возвращаю, а прошу сохранить.

Мин поднял на неё вопросительный взгляд. Девушка улыбалась.

— Я обязательно вернусь и заберу его. И обещаю, что смогу побороть этих тараканов в голове.

Парень легко кивнул и протянул руку. Украшение легло в его ладонь.

Как и ожидалось, дальше разговор не зашёл. Она дала обещание, но сама мало верила в него. Юнги и вовсе не стал об этом задумываться. Он просто попрощался и ушёл.

«Она бы осталась, если бы я попытался её отговорить? — эта мысль вгрызлась в голову Мина ещё на долгое время и не давала покоя, но проверить её он так и не смог. Не стал. — Смог бы я это сделать? Или тут уже не было никаких шансов, и она просто хотела порвать со мной?»

«Почему ты даже не попытался меня остановить? — уже который день думала Ми Ён, сейчас уже сидя в салоне самолёта рейсом до Лондона. — Не знаю, изменило бы это что-нибудь, но… Почему так просто отпустил? Я ведь… хотела остаться с тобой.»

***

Лондон ― столица Англии. Вечно дождливый город, ставший своеобразной тюрьмой для Шин Ми Ён на целых два года. Правда, она добровольно туда отправилась, чему была в итоге не так-то и рада. Девушка знала город отлично и с адаптацией у неё проблем не было совершенно. Привыкнуть к жизни в Корее после шести лет здесь было куда сложнее.

Возвращение на Туманный Альбион можно было сравнить с возвращением домой. Дом, от которого когда-то бежал, что есть сил. Он снова притянул её к себе и запутал в паутине серых будней и тусклых выходных.

Для остальных работников, приехавших вместе с ней, новый город, другая страна и даже часть света были чуть ли не манной небесной, но Ми Ён радоваться особо было нечему. Те же улицы, те же дома, те же люди, что и год назад. Она могла провести для своих земляков не одну экскурсию по городу дождя, но самой гулять по нему более не хотелось.

Место жительства, как и обещалось, ей предоставили и, к счастью, жаловаться девушке было не на что. Конечно, сравнивать с её хоромами в Сеуле, которые она оставила на попечение Джун Хи, не приходилось. Но всё было лучше комнатки в общежитии универа, в которой она прожила в двумя соседками шесть лет. Своя жилплощадь ― залог здоровых нервов и не пошатнувшегося альтруизма.

Лишь однажды, где-то через полгода после отъезда из Кореи, на брюнетку навеяла тоска и ностальгия. Она отправилась в университет. Встреча с преподавателями и знакомыми с других курсов и факультетов немного подняла Шин настроение, но не более. Через какое-то время удалось также встретиться с некоторыми одногруппниками. Многих удивило возвращение Ми Ён в Лондон, да она и сама не понимала, что забыла тут, чего естественно пыталась не показывать старым «друзьям», которые исчезли так же быстро, как и появились. Больше она с ними не виделась за оставшееся время в Англии.

Всё своё время девушка тратила на работу. Раз уж выбрала она именно её, то хоть плошать не следует. Руководитель из неё получился довольно неплохой, если судить по результатам, которые их команда смогла добиться за два года. Но как человек… Её явно недолюбливали подчинённые, что было не удивительно. Они не были теми людьми, с которыми ей хотелось общаться, поэтому Шин и не пыталась наладить отношения в коллективе. Она была строгим начальником и зачастую бескомпромиссным. Не один раз она слышала «лестные» слова в свою сторону, но брюнетке было всё равно. Главное, что работу выполняют хорошо, а что думают о ней… ей с ними не жить. Вот с Джун Хи ей приходилось идти на компромисс, а эти люди ― подчинённые. Друзьями им не быть. Она и не хотела. Друзей ей хватало. Или хватило… Определиться она не могла. Просто почувствовала себя так же, как год назад, когда только вернулась в Корею. Она снова закрылась от людей и была этим вполне довольна. Лондон, однозначно, на неё плохо влияет.

Что же касается общения Ми Ён с теми, кто остался на другом конце мира, то тут всё тоже достаточно просто. С отцом она созванивалась примерно раз в неделю и сообщала о своих достижениях и о состоянии здоровья, которое её часто подводило в условиях частых дождей и высокой влажности. Джун чуть ли не каждый день терроризировала девушку по видеосвязи. Одному Богу ведомо, как Кан выуживала нужное время для звонка. То есть, именно тогда, когда брюнетка оказывалась дома после работы. Сложность такого точного попадания заключалась не только в разнице часовых поясов, но и в «плавающем» расписании Кан. Как и у многих врачей у неё выпадали и ночные и вечерние смены, что совершенно не мешало девушке доставать подругу даже через сотни тысяч километров. Ли Хёну Ми Ён не звонила, да и брат подобной инициативы не проявлял, но зато довольно часто тусовался у Джун, поэтому тоже становился участником беседы. Обычно ночной для жителей Кореи, не зря же она сама жила за Гринвичским временем.

Юнги же… Первое время, к абсолютному удивлению Шин, их общение действительно существовало. Другое обозначение дать сложно. Оно именно, что существовало, но не больше. Редкие СМС, где-то раз в три-четыре дня создавали иллюзию, что всё в порядке и ничего не произошло. Ведь нечто подобное уже происходило, когда Юнги был в Японии, да и позже тоже ― всё-таки группе частенько приходилось куролесить по стране, а то и по всей Азии. Вот и она сейчас по аналогии была будто бы в туре. Кратковременной командировке. Жаль, что подобные сравнения работали только в голове, а в действительности календарные листы переворачивались куда быстрее, а счёт шёл не на дни, а как минимум ― на месяцы. После двенадцати и вовсе ― на годы. Такой длинный тур не каждый артист выдержит. Да и не согласится.

Она всё ещё помнила самую длинную их переписку. Это было недели через три после её отъезда. Тогда как раз вышел их новый клип. Девушка долго восхищалась новым концептом, и что главное ― волосами участников!

«Ты, конечно говорил, что будет яркий, но чтоб голубой! Это так круто!»

«Режим фанатки решила включить?»